Дорогами Победы. Штурм Кенигсберга
http://www.km.ru/bsssr/2012/04/09/istoriya-vtoroi-mirovoi-voiny/dorogami-pobedy-shturm-kenigsberga
Сегодня – годовщина выдающегося ратного подвига наших дедов и отцов. 67 лет назад, 9 апреля 1945 года, Совинформбюро торжественно сообщило: «Войска 3-го Белорусского фронта после упорных уличных боев завершили разгром кенигсбергской группы немецких войск, штурмом овладели крепостью и главным городом Восточной Пруссии Кенигсбергом – стратегически важным узлом обороны немцев на Балтийском море. Остатки кенигсбергского гарнизона во главе с комендантом крепости сегодня, в 21 час 30 минут, прекратили сопротивление и сложили оружие». Так пал вековой плацдарм экспансии немцев на Русь и Россию.
Сами немцы не ожидали столь стремительной развязки. На допросе в штабе 3-го Белорусского фронта плененный немецкий комендант города генерал Отто Лаш признал: «Никак нельзя было предполагать, что такая крепость, как Кенигсберг, столь быстро падет. Русское командование хорошо разработало и прекрасно осуществило эту операцию. Под Кенигсбергом мы потеряли всю стотысячную армию. Потеря Кенигсберга – это утрата крупнейшей крепости и немецкого оплота на Востоке».
Гитлер был взбешен падением города и в бессильной ярости заочно приговорил Лаша к смертной казни. Еще бы: ведь до этого он объявил Кенигсберг «абсолютно неприступным бастионом немецкого духа»! И город, действительно, вроде был готов дать решительный бой наступавшей Красной армии. С наклеенных на уличные тумбы больших цветных плакатов на жителей города смотрел красноармеец в буденновке времен Гражданской войны. Зверски оскалив рот, он занес кинжал над молодой немкой, прижимающей к груди ребенка. На общественных зданиях было написано большими буквами: «Сражаться так, как русские в Сталинграде!». А в самом центре города, на берегу реки Прегель, на кирпичной стене замка прусских королей красовалась выведенная готическим шрифтом надпись: «Слабая русская крепость Севастополь держалась 250 дней против непобедимой германской армии. Кенигсберг – лучшая крепость Европы – не будет взят никогда!».
Но она была взята, да еще за считаные дни: штурм непосредственно Кенигсберга начался 6 апреля, а к вечеру 9-го «абсолютно неприступный бастион немецкого духа», город, откуда начинались все «дранги нах остен», пал. Пружина мощи Красной армии, до предела сжатая немцами под Москвой и Сталинградом, разжавшись, была уже неудержима.
А ведь за многие века, сообщает сайт russian-west.narod.ru, правители Восточной Пруссии превратили Кенигсберг в мощную крепость. И когда войска Красной армии подошли к границам Восточной Пруссии, а затем вторглись в ее пределы, высшее германское командование в спешке приступило к модернизации старых и строительству новых укреплений вокруг города.
Первую линию обороны занимали крепостные форты, названные именами немецких полководцев и государственных деятелей. Они представляли собой холмы, покрытые могучими вековыми деревьями и кустарниками, с широкими рвами, наполовину заполненными водой и опоясанными рядами проволочных заборов, с железобетонными бункерами, буграми дотов и дзотов, узкими бойницами для ведения огня из всех видов оружия. Говоря о неприступности фортов, гауляйтер Восточной Пруссии Э.Кох называл их «ночными рубашками» Кенигсберга, имея в виду, что за их стенами можно спать спокойно.
Карта штурма Кенигсберга
Основой второй линии стали многочисленные каменные здания на окраинах города. Немцы забаррикадировали улицы, построили на перекрестках железобетонные колпаки, установили большое количество противотанковых и штурмовых орудий.
Третья линия обороны проходила в самом городе, по линии старой крепостной стены. Здесь находились бастионы, равелины, башни с кирпичной кладкой в 1-3 м толщиной, подземные казармы и склады боеприпасов и продовольствия.
В этих условиях, вспоминал затем генерал И.Х. Баграмян, «самая, пожалуй, трудная миссия выпала на этот раз на долю начальника инженерных войск генерала В.В. Косырева. Ведь в обеспечении преодоления таких укреплений, которые были созданы вокруг города и в самом городе, инженерные войска должны были сыграть не менее важную роль, чем авиация и артиллерия… С началом штурма инженерные войска должны были разминировать и восстанавливать пути для продвижения танков, артиллерии и других видов боевой техники, а затем разминировать улицы города и построить переправы через реку Прегель и многочисленные глубокие каналы. И вся эта работа была тщательно спланирована и своевременно выполнена».
6 апреля 1945 года советские войска 3-го Белорусского фронта пошли на решающий штурм Кенигсберга – столицы Восточной Пруссии. Взятие города должно было стать венцом всей Восточно-Прусской операции, которую советские войска вели с января 1945 года.
Командующий 3-м Белорусским фронтом маршал Александр Василевский так в своих воспоминаниях оценивал значение этой операции: «Восточная Пруссия давно была превращена Германией в главнейший стратегический плацдарм для нападения на Россию и Польшу. С этого плацдарма было совершено нападение на Россию в 1914 году… Отсюда двинулись фашистские полчища в 1941-м.
На протяжении 1941-1945 гг. Восточная Пруссия имела важное экономическое, политическое и стратегическое значение для немецкого верховного командования. Здесь, в глубоких подземных убежищах под Растенбургом, вплоть до 1944 года располагалась ставка Гитлера, прозванная самими фашистами «Wolfsschanze» («Волчья яма»). Овладение Восточной Пруссией, цитаделью германского милитаризма, составило важную страницу завершающего этапа войны в Европе. Фашистское командование придавало большое значение удержанию Пруссии. Она должна была прочно прикрыть подступы к центральным районам Германии. На ее территории и в прилегающих к ней районах северной части Польши были возведены ряд укреплений, сильных в инженерном отношении фронтальных и отсечных позиций, а также крупных узлов обороны, насыщенных долговременными сооружениями. Старые крепости в значительной мере модернизировали; все сооружения были прочно связаны между собой в фортификационном и огневом отношении. Общая глубина инженерного оборудования достигла здесь 150-200 км. Особенности рельефа Восточной Пруссии – озера, реки, болота и каналы, развитая сеть железных и шоссейных дорог, крепкие каменные постройки – в значительной степени способствовали обороне. К 1945 году восточнопрусские укрепленные районы и полосы обороны со включенными в них крепостями, сочетавшимися с естественными препятствиями, не уступали по своей мощи западногерманской «линии Зигфрида», а на отдельных участках превосходили ее. Особенно сильно была развита в инженерном отношении оборона на основном для нас направлении – Гумбиннен, Инстербург, Кенигсберг».
Мощные укрепления Восточной Пруссии дополняла и весьма крупная группировка немецких войск. Это были войска воссозданной после разгрома летом 1944 года в Белоруссии группы армий «Центр» (с 26 января 1945 года – группа армий «Север») – 3-я танковая, 4-я и 2-я армии. К середине января 1945 года в группу армий входили 43 дивизии (35 пехотных, 4 танковые, 4 моторизованные) и 1 бригада, по советской оценке, общей численностью в 580 000 солдат и офицеров и 200 000 фольксштурмовцев. Они имели 8200 орудий и минометов, 700 танков и штурмовых орудий, 775 самолетов 6-го воздушного флота. Возглавлял группу армий «Север» генерал-полковник Рендулич, а затем – генерал-полковник Вейхс.
Как пояснял в своих мемуарах Василевский, «восточнопрусскую группировку гитлеровцев нужно было разгромить во что бы то ни стало, ибо это освобождало армии 2-го Белорусского фронта для действий на основном направлении и снимало угрозу флангового удара из Восточной Пруссии по прорвавшимся на этом направлении советским войскам». Согласно замыслу, общая цель операции заключалась в том, чтобы отсечь армии группы «Центр», оборонявшиеся в Восточной Пруссии, от остальных фашистских сил, прижать их к морю, расчленить и уничтожить по частям, полностью очистив от врага территорию Восточной Пруссии и Северной Польши. Успех такой операции в стратегическом отношении был исключительно важен и имел значение не только для общего наступления советских войск зимою 1945 года, но и для исхода Великой Отечественной войны в целом.
Сначала войска 3-го и 2-го Белорусских фронтов должны были согласованными концентрическими ударами отсечь восточнопрусскую группировку врага от его основных сил и прижать к морю. Затем войска 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов должны были окружить вражеские войска и уничтожить их по частям. При этом из 3-го Белорусского в 1-й Прибалтийский фронт, а из 2-го Белорусского в 3-й Белорусский передавалась часть войск. Ставка посылала на эти фронты дополнительные войсковые усиления из своего резерва. Предполагалось, что в ходе операции 2-й Белорусский фронт в тесном взаимодействии с 1-м Белорусским будет перенацелен для действий на основном направлении – через Восточную Померанию на Штеттин. В соответствии с произведенными Генеральным штабом расчетами операция должна была начаться в середине января 1945 года.
Действительно, в январе 1945 года советское наступление начало развиваться по двум направлениям: через Гумбиннен на Кенигсберг и из района Нарева в сторону Балтийского моря. Были задействованы мощные силы – свыше 1,66 млн солдат и офицеров, более 25 000 орудий и минометов, почти 4000 танков и САУ, свыше 3000 самолетов. И, тем не менее, в отличие от параллельной Висло-Одерской операции, продвижение Красной армии в Восточной Пруссии шло медленно. Бои за «колыбель прусского милитаризма» отличались большим упорством и ожесточением. Здесь немцы создали глубокоэшелонированную оборону, включавшую 7 оборонительных рубежей и 6 укрепленных районов. Кроме того, густой туман, характерный для этих мест в данное время года, затруднял успешное применение авиации и артиллерии.
И все же к 26 января войска 2-го Белорусского фронта, выйдя севернее Эльбинга к Балтийскому побережью, отсекли значительную часть группы армий «Север» от основных немецких сил на западе. Отразив настойчивые попытки немцев восстановить прибрежный коридор, Красная армия приступила к расчленению и ликвидации отрезанных в Восточной Пруссии немецких войск. Эта задача возлагалась на 3-й Белорусский и 1-й Прибалтийский фронты. К началу февраля Восточно-Прусская группировка немцев была рассечена на три части. Наиболее крупная из них находилась в районе Хейльсберга (к югу от Кенигсберга), другая оказалась зажатой в самом Кенигсберге, третья оборонялась на Земландском полуострове (западнее Кенигсберга).
10 февраля к югу от Кенигсберга началась ликвидация 19 дивизий в Хейльбергском котле. Бои в этом насыщенном оборонительными сооружениями районе приняли жестокий и затяжной характер. Система фортификаций Восточной Пруссии имела невероятную плотность бетонных сооружений – до 10-12 дотов на квадратный километр. В зимне-весеннем Хейльсбергском сражении практически отсутствовал маневр. Немцы, которым некуда было отступать, дрались до конца. Армию активно поддерживало местное население. Ополченцы составляли четвертую часть от общего состава оборонявших данный регион войск. Фронтальные кровопролитные бои длились полтора месяца. В них погиб командующий 3-м Белорусским фронтом генерал Иван Черняховский. Вместо него в командование фронтом вступил маршал Василевский. Наконец 29 марта остатки отчаянно дравшихся в Хейльсбергском котле немецких войск не выдержали натиска и капитулировали. В ходе этих сражений немцы потеряли 220 000 человек убитыми и 60 000 пленными.
После разгрома Хейльсбергской группировки части Красной армии начали стягиваться к Кенигсбергу, штурм которого начался 6 апреля. В состав объединенного 3-го Белорусского фронта к этому времени входили 2-я гвардейская, 43-я, 39-я, 5-я, 50-я, 11-я гвардейская, 31-я, 28-я, 3-я и 48-я общевойсковые армии, 1-я и 3-я воздушные армии.
Командующий обороной Кенигсберга генерал Отто Лаш также поставил в ряды защитников города почти всех мужчин, способных носить оружие: отряды СД (служба безопасности), СА (штурмовики), СС ФТ (военные группы охранников), молодежные спортгруппы «Сила через радость», ФС (добровольные стражники), подразделения НСНКК (фашистские моторизованные группы), части строительной службы Тодта, ЗИПО (полиция безопасности) и ГФП (тайная полевая полиция). Кроме того, в гарнизон Кенигсберга входили 4 пехотные дивизии, ряд отдельных полков, крепостные части, охранные подразделения, отряды фольксштурмовцев – около 130 000 солдат, почти 4000 орудий и минометов, более 100 танков и штурмовых орудий. На аэродромах Земландского полуострова базировались 170 самолетов. По распоряжению коменданта крепости был построен аэродром прямо в городе.
Наши войска уже понесли серьезные потери. Резко сократился боевой состав частей, снизилась ударная сила фронта. Пополнение почти не поступало, т. к. Верховное главнокомандование по-прежнему направляло все усилия на берлинское направление. Большие затруднения испытывал фронт и с материальным обеспечением войск, особенно со снабжением горючим. Тылы значительно отстали и были не в состоянии своевременно обеспечивать войска. В такой ситуации Василевский после ликвидации Хейльбергского котла решил и дальше бить немцев по частям: сперва всей мощью обрушиться на войска, собранные в городе, и только потом заняться группировкой на Земландском полуострове.
Вот как он описывает начало штурма восточнопрусской твердыни: «…сражения на южном берегу залива Фришес-Хафф. Весеннее половодье вывело реки из берегов и превратило всю местность в болото. По колено в грязи советские воины сквозь огонь и дым пробивались в середину фашистской группировки. Пытаясь оторваться от наших войск, противник в панике бросился к баржам, лодкам, пароходам и потом взорвал дамбу. Под хлынувшими на равнину волнами остались тысячи гитлеровских солдат».
План разгрома кенигсбергской группировки состоял в том, чтобы мощными ударами с севера и юга по сходящимся направлениям рассечь силы гарнизона и штурмом овладеть городом. Для проведения штурмовой операции привлекались войска, входившие в Земландскую группу: 43-я, 50-я, 11-я гвардейская и 39-я армии. Основная роль при штурме города отводилась огню артиллерии всех калибров, включая орудия особой мощности, а также действиям авиации, которая должна была сопровождать войска и полностью деморализовать обороняющегося противника.
Ставка предоставила фронту дополнительные, наиболее мощные средства подавления из резерва Верховного главнокомандования. К началу штурма фронт имел 5000 орудий и минометов, 47% из них составляли тяжелые орудия, затем большой и особой мощности – калибром от 203 до 305 мм. Для обстрела наиболее важных целей, а также для того, чтобы не дать противнику эвакуировать войска и технику по Кенигсбергскому морскому каналу, предназначались 5 морских железнодорожных батарей (11 130-мм и 4 180-мм орудия, последние – с дальностью стрельбы до 34 км). Наступавшим на город войскам помогали выделенные в подчинение командирам стрелковых дивизий орудия крупных калибров (152-мм и 203-мм) и 160-мм минометы. Для разрушения особо прочных зданий, построек и инженерных сооружений создавались корпусные и дивизионные группы, которым была придана реактивная артиллерия особой мощности. Штурмовые войсковые группы также до предела насыщались артиллерией: у них имелось до 70% дивизионной артиллерии, а в ряде случаев – и тяжелые орудия.
К операции привлекались две воздушные армии 3-го Белорусского фронта, часть сил авиации Ленинградского, 2-го Белорусского фронтов и Краснознаменного Балтийского флота и тяжелые бомбардировщики 18-й воздушной армии Авиации дальнего действия под руководством главного маршала авиации А.Е. Голованова – всего до 2500 самолетов!
После артиллерийской и авиационной обработки вражеских позиций к вечеру 6 апреля единой оборонительной системы Кенигсберга уже фактически не существовало. Немцы лихорадочно возводили новые укрепления, баррикадировали улицы, взрывали мосты. Гарнизону крепости было приказано держаться любой ценой. В ночь на 7 апреля фашистское командование попыталось наладить нарушенное управление и привести в порядок свои потрепанные части. С утра 7 апреля развернулись жаркие бои в пригородах и в самом Кенигсберге. Отчаявшийся враг предпринимал яростные контратаки, бросая в бой наскоро сколоченные отряды фольксштурма. Гитлеровцы проводили спешную перегруппировку сил и вводили в бой последние резервы, перебрасывая их с участка на участок. Но все попытки остановить штурмующих терпели неудачи. Второй день борьбы за город был решающим. Наши бойцы продвинулись еще на 3-4 км, овладели тремя мощными фортами и заняли 130 кварталов.
Преодолев упорное сопротивление врага на внутреннем оборонительном обводе крепости, 43-я армия очистила северо-западную часть города. Одновременно 11-я гвардейская армия, наступая с юга, форсировала реку Прегель. Теперь вести артиллерийско-минометный огонь было опасно: можно было ударить и по своим. Пришлось артиллерии замолчать, и весь последний день штурма нашим доблестным солдатам приходилось стрелять исключительно из личного оружия, зачастую сходясь в рукопашных схватках. К концу третьего дня штурма было занято 300 кварталов старой крепости.
8 апреля маршал Василевский, стремясь избежать бесцельных жертв, обратился к немецким генералам, офицерам и солдатам кенигсбергской группы войск с предложением сложить оружие. Однако последовал отказ, и с утра 9 апреля бои разгорелись с новой силой, но это была уже агония гарнизона. К исходу четвертых суток непрерывных боев Кенигсберг пал, сдался и его комендант генерал Лаш.
Спустя 4 дня после взятия Кенигсберга советские войска приступили к ликвидации 65-тысячной немецкой группировки на Земландском полуострове. К 25 апреля они овладели Земландским полуостровом и морским портом Пиллау. Остатки германских частей (22 000 человек) отступили на косу Фрише-Нерунг и сдались там после капитуляции Германии.
В городе и пригородах советскими войсками было захвачено около 92 000 пленных (в т. ч. 1800 офицеров и генералов), свыше 3500 орудий и минометов, около 130 самолетов и 90 танков, множество автомашин, тягачей и тракторов, большое количество различных складов со всевозможным имуществом.
Битва за Восточную Пруссию стала самым кровавым сражением кампании 1945 года. Потери Красной армии в этой операции превысили 580 000 человек (из них 127 000 убитыми). Очень крупным был урон Красной армии в технике: по танкам и САУ (3525) и самолетам (1450) он превзошел другие операции кампании 1945 года.
Потери немцев только в Хейльсбергском котле, Кенигсберге и на Земландском полуострове составили около 500 000 человек (из них примерно 300 000 убитыми).
Спустя десятилетия нашлись предатели…
Штурм Кенигсберга явил примеры массового героизма наших солдат и офицеров. Гвардейцы, не задумываясь, шли в самые опасные места, смело вступали в неравный бой, а если требовала обстановка, жертвовали своими жизнями, рассказывает сайт «Православный воин». Гвардейцы Лазарев, Шайдерявский, Шиндрат, Ткаченко, Горобец и Вешкин вырвались вперед и первыми форсировали реку Прегель, преграждавшую путь к центру города. Гитлеровцам удалось окружить горстку храбрецов. Воины приняли неравный бой. Они сражались до последнего патрона и все пали смертью храбрых, сохранив свою гвардейскую честь и навеки обессмертив свои имена. На участке, где сражались русские солдаты, оказалось 50 убитых немцев. На месте боя наши бойцы нашли записку, в которой было написано: «Здесь дрались гвардейцы и погибли за Родину, за братьев, сестер и отцов. Дрались, но не сдались врагу. Бились до последней капли крови и жизни».
Родина высоко оценила ратные подвиги своих сынов. Всем участникам штурма Кенигсберга вручили благодарности Верховного главнокомандующего и медаль «За взятие Кенигсберга», утвержденную Президиумом Верховного Совета СССР в июне 1945 года, что обычно делалось только по случаю овладения столицами государств. 98 соединений получили наименование «Кенигсбергских», 156 награждены орденами, 235 воинов были удостоены звания Героев Советского Союза.
В соответствии с решениями союзников Кенигсберг и часть Восточной Пруссии вошли в состав СССР, а сам город вскоре был переименован в Калининград. И вот прошли десятилетия, и в нашей стране (причем в ее руководстве) нашлись люди, которые додумались вернуть калининградский анклав Германии! В мае 2010 года авторитетный немецкий журнал Der Spiegel сообщил, что в 1990 году, когда по инициативе Михаила Горбачева полным ходом шли переговоры о будущем объединении Германии, к западногерманским дипломатам в Москве обратились советские представители с предложением обсудить статус Калининградской области. И судьбу Калининграда тогда фактически спасли сами немцы: после ознакомительной беседы, состоявшейся в московском посольстве ФРГ, они отказались от дальнейших переговоров. А согласись они, горбачевское руководство наверняка не дрогнуло бы...
Слава Богу, что поименно перечисленные выше герои-гвардейцы Лазарев, Шайдерявский, Шиндрат, Ткаченко, Горобец и Вешкин, а также 127 000 наших воинов, павших на полях сражений в Восточной Пруссии, да и все те, кто штурмовал Кенигсберг в 1945-м, но не дожил до 2010-го, не узнали об этой измене. Вечная им память. И вечный позор предателям из советского руководства.
