ОСМАНОМАНИЯ ЭРДОГАНА
Народ Турции сплотился против опасных авантюр премьера
События в Турции не сходят с первых полос газет и экранов телевизоров. Массовые выступления разбили миф о том, что это «бунт белых воротничков», желающих «жить как на Западе». Протестные акции сплотили широкие слои населения страны по куда более серьезным причинам, среди которых – маниакальное стремление Тайипа Эрдогана восстановить Османскую империю.
Имперские грезы
Несмотря на то, что народные волнения в Турции продолжаются больше двух недель, делать прогнозы относительно того, кто победит – власть или ее противники – пока рано. На первый взгляд, силы несоизмеримы, и в прямых столкновениях с полицией (а турецкая полиция считается одной из самых обученных и хорошо оснащенных в мире) у демонстрантов нет шансов. С другой стороны, жесткая, если не сказать жестокая реакция властей привлекает на сторону протестующих все больше людей, а популярность правящей партии и ее лидера – премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана – тает с каждой порцией слезоточивого газа, распыляемого против митингующих.
О том, что позиции власти сильно пошатнулись, говорит хотя бы риторика самого главы правительства. Если в начале акций протеста Эрдоган обещал, что с «мародерами и экстремистами» будет покончено в считанные дни, то впоследствии тон его выступлений сильно изменился. Заметно осунувшийся и явно нервничающий премьер бросается из крайности в крайность, то обещая встретиться с лидерами протестов, то призывая сторонников «проучить этих людей» и приказывая уничтожить палаточный лагерь в парке Таксим-Гези.
Пока же ситуация в стране остается достаточно неопределенной, можно подвести предварительные итоги «турецкого лета». Они позволят найти ответы на главные вопросы – во-первых, почему власть в лице главным образом Эрдогана отказывается идти на компромисс и, во-вторых, с чем связано такое упорство протестующих.
Чтобы ответить на первый вопрос, необходимо коснуться личности самого премьер-министра Турции. Ведь именно Тайип Эрдоган стал главным раздражающим фактором для тех сотен тысяч людей, которые, не боясь полицейских дубинок и последующих преследований, вышли на улицы. Именно глава правительства настаивал и продолжает настаивать на силовом решении конфликта, тогда как даже его ближайшие соратники из Партии справедливости и развития вынуждены оправдываться и извиняться перед пострадавшими. Ничего удивительного в этом нет: для Эрдогана от исхода нынешнего кризиса зависит не только его личное будущее как политика, но и судьба всего проекта по переустройству Турции, который является его детищем и без преувеличения смыслом его жизни.
При анализе биографии Тайипа Эрдогана сразу бросается в глаза его неотступное стремление к власти, к неограниченной власти. В 22 года он становится активистом происламской Партии национального спасения, менее чем за десять лет пройдя путь от вожака молодежной ячейки этой партии в одном из районов Стамбула до председателя городского отделения и члена высшего совета Партии благоденствия – преемницы ПНС.
На идейное становление Эрдогана решающее влияние оказал бессменный руководитель Партии благоденствия Неджметтин Эрбакан. Являясь основателем идеологии политического ислама в стране, Эрбакан неоднократно высказывался в поддержку идеи «всемирного халифата», ядром которого должна стать именно Турция. В 90-е Тайип Эрдоган несколько лет занимал пост мэра Стамбула, завоевав симпатии горожан проектами по озеленению города (это, кстати, сейчас пытаются напомнить премьеру его оппоненты) и решением проблем благоустройства. После запрета Партии благоденствия Эрдоган был смещен с поста. В 1998 г. он даже был осужден на 10 месяцев заключения за декламацию стихов исламистского содержания.
Однако этот неприятный штрих в биографии не превратился в крест на карьере политика. В 2001 г. Эрдоган стал одним из основателей Партии справедливости и развития, в рекордно короткие сроки сумевшей одержать победу на парламентских выборах и сформировать правительство. С 2003 г. начался новый этап в политической биографии Тайипа Эрдогана: он стал премьер-министром. Политика правительства Эрдогана разительно отличалась от действий большинства его предшественников. Главным образом тем, что новый премьер-министр не стал довольствоваться ни собственными полномочиями, ни царящими в Турции порядками, ни внешнеполитическим курсом страны. Он стал решительно ломать и первое, и второе, и третье, приведя в итоге страну к положению, когда массовые протесты стали неизбежными.
Наблюдатели в один голос уверяют, что настоящей манией Эрдогана, граничащей с патологией, является возрождение Османской империи. Это проявляется как в многочисленных высказываниях премьера (например, «Нами движет тот дух, который когда-то основал Османскую империю», «Мы должны идти туда, где были наши предки» и т.п.), так и в конкретных действиях на международной арене. При Эрдогане Анкара заявила о претензиях на региональное и шире общетюркское и даже общемусульманское господство. Это хорошо видно по событиям последних лет, когда турецкое руководство стало активно вмешиваться в дела независимых государств – будь то Ирак, Ливия или Сирия. То, с какой бесцеремонностью Тайип Эрдоган решает за сирийский народ судьбу страны (например, призывая Башара Асада немедленно сложить полномочия), наводит на мысль, что турецкие власти расценивают Сирию не как суверенное государство, а как часть Османской империи, которую правящие круги в Турции не прочь возродить.
Впрочем, геополитические притязания Анкары распространяются не только на бывшие имперские территории. Сферой своего влияния здесь считают и Центральную Азию. Турецкие делегации регулярно посещают постсоветские республики, каждый раз заключая выгодные для себя контракты и выбивая политические преференции. В регионе вольготно чувствует себя турецкий бизнес (уроженцы Турции владеют в государствах региона сетями гостиниц, торговых центров и ресторанов), здесь работают десятки турецких лицеев и университетов. Значительное число студентов (более двух тысяч из одного только Кыргызстана) обучаются в Турции. Рост турецкого влияния выражается в том, что лидеры постсоветских республик все чаще называют Турцию стратегическим партнером, вспоминая об общих корнях и единой тюркской культуре.
Этот курс чрезвычайно выгоден Западу. Руками Турции он расчищает себе путь в восточном направлении, получает новые плацдармы в антииранской, антикитайской и антироссийской политике.
Неоосманизм против культа Ататюрка
Политика неоосманизма (этот термин уже прочно вошел в обиход) набирает обороты, и сказывается это не только на внешней политике Анкары. Маниакальные симпатии Эрдогана к имперскому прошлому Турции иногда доходят до смешного. Так, премьер-министр в резких выражениях раскритиковал многосерийный эпический фильм «Великолепный век», рассказывающий об истории Османской империи в XVI веке и транслировавшийся более чем в 20 странах мира. По мнению Эрдогана, создатели фильма «пытаются показать историю Турции в негативном свете». После этого заявления на съемочную группу сериала был подан иск в суд.
При непосредственном участии главы правительства в стране проводится кампания по возрождению имперских символов. В Стамбуле нескольким бывшим византийским соборам, которые после провозглашения Турции республикой были превращены из мечетей в музеи, возвращено их культовое назначение. Среди них – знаменитый собор Святой Софии, построенный в VI веке. После захвата турками Константинополя он был превращен в мечеть Ая-Софья, действовавшую до 1935 г., когда, согласно декрету Ататюрка, здание было превращено в музей. В последние годы развернулась кампания за возвращение собору Святой Софии первоначального статуса православного храма. Однако власти Турции решили иначе: в ближайшее время вопрос о возвращении мечети будет рассмотрен парламентом.
Кстати, и события на площади Таксим имеют подоплекой стремление Эрдогана вернуть символ Османской империи – грандиозные артиллерийские казармы. Для этого должен быть уничтожен парк Таксим-Гези, а на самой площади снесен Культурный центр Ататюрка и монумент «Республика». Этот памятник является символом другой Турции – республиканской, светской. В скульптурную композицию входят отцы-основатели республики, включая Мустафу Кемаля Ататюрка и… советских военачальников – М.В. Фрунзе и К.Е. Ворошилова – в знак признательности за помощь в освободительной войне.
Неоосманизм Эрдогана, таким образом, вступает в острое противоречие с очень сильным в стране культом Ататюрка. И дело не только в памятниках. Наследие Ататюрка – это светские ценности, среди которых и свобода вероисповедания. Нынешняя власть ясно дает понять, что ориентируется на иные – религиозные ценности. В том упорстве, с каким Эрдоган возвращает исламу позиции в обществе, легко увидеть еще один отголосок прошлого. Дело в том, что правитель (султан) Османской империи носил и титул халифа, т.е. главы всех мусульман мира. Жители Турции хорошо знают историю своей страны. Так что шаги вроде антиалкогольного закона или разрешения носить хиджабы в вузах вызывают такое неприятие в обществе вовсе не потому, что после десяти вечера вам не продадут спиртное, а потому, что в этих решениях люди справедливо видят постепенную реставрацию империи.
«Восемнадцатое брюмера» Тайипа Эрдогана
За десять лет нахождения Эрдогана в кресле премьер-министра ему приходилось преодолевать немалое сопротивление, чтобы добиться утверждения каждой из своих инициатив. Являясь главой правительства, формируемого парламентом, он не может просто издавать указы, а вынужден считаться и с депутатами, и с сильной судебной властью. Можно понять раздражение человека, мечтающего о лаврах султана! Однако именно в этом году в Турции должно было произойти событие, кардинально меняющее политическую систему и место в ней Тайипа Эрдогана. По инициативе Партии справедливости и развития в стране началась разработка новой конституции.
Официальная версия, для чего нужно менять основной закон, звучит так: мол, принятая еще 30 лет назад, в годы военной диктатуры, конституция морально устарела. Новые демократические условия требуют новых законов. В действительности главная цель реформы – превращение Турции из парламентской республики в президентскую. Причем глава государства при новом раскладе наделяется широкими полномочиями, которых нет сейчас ни у премьер-министра, ни тем более у президента страны. В частности, резко сужаются полномочия судебной системы: суды не смогут выносить решения, препятствующие действиям исполнительных органов власти. Теперь ситуация, когда суд выносит решение о неправомерности сноса парка Таксим-Гези или о ношении хиджабов в вузах, станет невозможной.
Кроме того, поле деятельности президента будет расширено путем резкого снижения политической роли армии. Прежде вооруженные силы Турции активно вмешивались в принятие решений, неоднократно устраивая военные перевороты (последний из которых случился в 1997г.), а начальник генштаба считался одним из первых лиц государства. Новая конституция предусматривает подчинение начальника генштаба министру обороны и лишение его прежних обширных функций. Также ликвидируются полномочия Совета национальной безопасности как конституционного органа, теперь он будет лишь консультативным органом исполнительной власти.
Новую конституцию должны были принять еще в прошлом году. Но в парламенте этот вопрос вызвал жаркие дискуссии. Оппозиционные партии выступили против введения президентской формы правления. По словам многих депутатов, нельзя менять конституцию в угоду планам одного человека стать главой государства. Этим человеком, по общему мнению, хочет стать Тайип Эрдоган.
И если первоначально речь шла о том, что окончательный вариант основного закона будет принят только в случае достижения консенсуса между всеми силами, представленными в парламенте, то в последние месяцы заговорили о другом варианте. Правящая партия объединилась с прокурдской Партией мира и демократии, чтобы набрать 330 голосов и тем самым продавить конституцию. В качестве уступки курдам обещано убрать из текста документа упоминания о «турецкой нации», в том числе скандальную 66-ю статью, согласно которой «Все жители Турции, связанные с турецким государством, являются турками». Высказываются предположения, что и перемирие с Рабочей партией Курдистана вызвано стремлением Эрдогана как можно скорее принять новую конституцию.
Между тем большинство жителей страны против расширения полномочий президента. Согласно проведенным в начале этого года опросам, 66% граждан являются сторонниками парламентской формы правления, и только 21% высказался за президентскую систему. Показательным является заявление Союза адвокатов Турции, расценившего предложенные нововведения как модель «избранного царя», при которой президент выводится из-под контроля как законодательной, так и судебной ветвей власти.
Массовые протесты стали таким образом ответом на попытку узурпации власти одним человеком. Наверное, поэтому Тайип Эрдоган так жестко отреагировал на волнения: ведь новая конституция, которая открыла бы перед ним путь к властному олимпу, могла появиться в ближайшие дни. Народ спутал ему карты, вышедшие на улицы люди сказали «Нет!» авантюрным и опасным планам премьер-министра.
Нельзя сказать, что Эрдогана не уважали в стране. Даже политические соперники признавали его столь редкую в среде политиков идейную последовательность, прямодушие в решении ряда социальных и экономических вопросов. Однако своими бескомпромиссными действиями, нередко грубыми и авторитарными, премьер отпугнул даже многих прежних соратников. В Турции опасаются, что даже если заветная мечта Тайипа Эрдогана – возрождение Османской империи – сбудется, это будет не империя времен расцвета, а то слабое образование, каким стало государство в XIX веке – раздираемое противоречиями, зависимое от западных держав и погруженное во мглу религиозного мракобесия.
Довершая психологическо-политический портрет Тайипа Эрдогана, можно вспомнить работу Маркса «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта». Фигуры Наполеона III и нынешнего премьер-министра Турции, при всех объективных отличиях, имеют много общего. И тот и другой пришли к власти при поддержке широких масс, надеявшихся на установление порядка. И тот и другой стали постепенно отходить от демократических процедур, стремясь к единоличной власти. Наконец, двух этих правителей роднит грубая демагогия, лавирование между различными классами, политический террор и «навязчивая наполеоновская идея» – стремление к единоличному господству. Как показал опыт Наполеона III, конец у этой дороги один – полный крах. Судя по действиям Тайипа Эрдогана, он этого не осознал. Да и осознает ли? Большой вопрос…
Конец мифа
Еще одним итогом двух недель протестов стало рассеивание мифа о «процветающей Турции». Вопреки сообщениям многих СМИ о том, что движущей силой выступлений являются «белые воротнички», желающие западных прав и свобод, подавляющее большинство участников манифестаций в стране – представители средних и бедных слоев населения. Именно они – страдающие от безработицы и низких зарплат граждане, а не «пресытившиеся мажоры» – стали движущей силой «турецкого лета». И это закономерный итог политики правительства, которое не может обеспечить жителям более или менее сносное существование.
Даже данные официальной статистики помогают понять, почему так много людей в Турции недовольны своим положением. Согласно цифрам Комитета статистики, уровень бедности в целом по стране достигает 20%. Причем в сельской местности эта цифра намного выше – почти 40%. Из разговоров с уроженцами страны можно узнать, что условия жизни крестьян далеки от идиллии. На рынок здесь работают в основном крупные фермерские хозяйства, а подавляющее большинство жителей довольствуются мелкими участками, нередко арендуя их у крупных землевладельцев. О передовой технике и достаточном количестве удобрений говорить не приходится.
Неудивительно, что молодежь стекается из сельской местности в города. Но и здесь ей сложно найти работу. Уровень безработицы среди возрастной группы 15–24 года составляет 20,4% и продолжает увеличиваться. За год – с февраля 2012-го по февраль текущего года – этот показатель вырос более чем на 2%. В целом же количество безработных в Турции увеличилось на 163 тыс. человек, приблизившись к трем миллионам.
Хромает и система образования. Лишь 31% взрослого населения Турции в возрасте от 25 до 64 лет получили полное среднее образование. Большинство женщин в стране до сих пор получают в лучшем случае только начальное образование.
Так что встречающиеся высказывания о том, что в Турции «бесится с жиру прозападная молодежь», не соответствуют действительности. Страна раздирается социальными противоречиями. Будучи прежде скрытыми, они всплыли на поверхность благодаря массовым выступлениям. Турция хочет и может жить по-новому и будет продолжать сопротивляться попыткам втянуть ее в авантюры, даже прикрытые красивыми лозунгами о возрождении имперского могущества. А это значит, что грезам Тайипа Эрдогана о реанимации Османской империи не суждено сбыться. Народ Турции раскусил, кто и куда его ведет. Недаром в распространенном на днях обращении центрального комитета Компартии Турции говорится: «Борьба с правительством Эрдогана – это борьба с империализмом, с международным капиталом, поработившим нашу страну. Продолжим сопротивление, начавшееся на площади Таксим!»
Сергей КОЖЕМЯКИН
Бишкек
http://sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=593984
