ИМПЕРИАЛИЗМ, КИТАЙ И СОВРЕМЕННЫЙ РАЗВИВАЮЩИЙСЯ МИР

Современный Китай на политической арене больше всего представляет собой некое подобие «вещи в себе», разговор о которой грозит неопределенностями. Однако, выход Поднебесной  на второе место  в мире по ВВП свидетельствует об успехах экономики страны и не замечать этого нельзя.  Вполне оправдано и появление статьи А.Маевского «Современный Китай». В то же время сказать, что экономическая часть статьи вполне проясняет положение – не имеет оснований.

Прежде всего, анализ  политической жизни  Китая нельзя строить на экономических  схемах  западных аналитиков мирового рынка по одной причине: этот материал сам по себе является базой для надувания «финансовых пузырей» и ясности в аналитику не добавляет. При этом нельзя забывать того, что политическую составляющую жизни Китая  не следует вырывать из общей картины бывших стран Третьего мира, ставших ныне развивающимся миром.  И в  этом  развивающемся мире Поднебесная стала признанным лидером. К тому же, всплывающие время от времени в буржуазных парламентах   спекуляции нынешних «коммунистов» по поводу  успехов Китая, с одной стороны, вполне обоснованы, а с другой,  являются традиционным выражением «парламентского кретинизма», прикрывающего «левыми» депутатами империалистическую суть эксплуатации. И об этом следует поговорить более подробно, когда дело коснется  сущности  анархо-синдикализма.

Но при анализе современного состояния Китая нельзя  не видеть такого явления, как  продажа рабочей силы для обслуживания  услуг империализма. Соответственно настораживает и союз китайской буржуазии, ставшей ведущей силой общества, с  Коммунистической партией Китая (КПК).  Ибо такой союз претендует на установление национал-социализма. И это все на фоне того, что роли фюреров в современном мире империализма уже распределены, поскольку  желающие выполнять функции самого мира насилия   оформились в лице американского и сионистского капитала, готовые при первом удобном случае запустить в действие свои военные машины подавления.

Поэтому, рассматривать Китай  возможно только через призму современной национально-освободительной борьбы, обозначенную Владимиром Ильичем Лениным как «войну концессии с капиталистическими устоями». То есть, анализировать имеет смысл только через аналогичные этапы выхода Советской России из тисков концессии, поскольку современный развивающийся мир также стремится вырваться из империалистической удавки.  И тут  можно увидеть много общего между 20-ми годами прошлого столетия в молодой Советской республике  и годами нынешними в развивающемся мире. По сути дела надо рассмотреть то,  как смогла патриотическая часть буржуазии помочь в «электрификации всей страны», когда производительные силы рабочего класса России были очень слабы. Ибо теперь требуется оценить способность (или патриотичность) части буржуазии Поднебесной, с которой она может вписаться в «электрификацию всего Китая», когда производительные силы этой страны ещё не способны взять на себя роль лидера.

Мы не можем не замечать того, что прокатившаяся волна революционных волнений в исламском мире выражается, прежде всего, интересами мелкого капитала, задавленного империализмом и собственными диктаторами. При этом резко оживились военные машины США и НАТО, которых как магнитом потянуло в нефтеносные регионы севера Африки и Ближнего Востока с целью навязать там свои порядки.  Поэтому волне национально-освободительной борьбы в исламском мире, которой свойственно выражать интересы экономической базы электрификации, нуждающейся в доступных энергоресурсах,  США и НАТО навязывают политику недоступных цен на «черное золото». То есть, если на деле  такой борьбе свойственно требовать низкие цены на бензин и газ, что в перспективе распространяется на всю энергетику, то это требование находит подтверждение и в низких тарифах на электроэнергию.  Поскольку эта   доступность распространяется на весь энергетический привод развивающейся  страны и обеспечивает стабильность работы предприятий национальной буржуазии. И тогда эти революционные волнения за доступные энергоресурсы на низовом уровне империализм стремится  перевести в экономический кризис, создать который можно только за счет дополнительного включения печатного станка по производству долларов в США.  И на этом этапе революционные силы вынуждены либо применять политику национализации предприятий, ориентируя их на цены имеющегося собственного «черного золота», либо национальная экономика без собственных энергоресурсов вынуждена идти на  слияние с иностранным капиталом и, как следствие, испытывать на себе все катаклизмы нарастания инфляции, вызванной работой долларового печатного станка.  Проблемы таких революций всегда заключаются в их продолжительности, т.е. в способности удерживать «электрификацию всей страны» в  обеспечении  национальных интересов как можно дольше.  Чем быстрее империализм проникает к управлению таких экономик развивающихся стран, тем быстрее начинает раскручиваться маховик инфляции, который поднимает новую волну революции. И всё повторяется по тому же сценарию, основы которого изложил Маркс ещё в XIX  веке. Но если, как в Китае, создана собственная база электрификации, способная противостоять навязываемой империализмом инфляции, то страна может выдвигать свои планы увеличения ВВП и развиваться.

Разница экономических подходов к пониманию развития состоит в том, что на место денежного паритета золота пришел новый паритет, в виде затрат «черного золота» на производство продукции. За это «черное золото» и идет современная классовая борьба. Однако, в создавшихся условиях империализм  навязывает свою бухгалтерию и требует учитывать затраты в долларах, а не в затратах энергоресурсов. При этом  ведущие экономисты США навязывают всем остальным свою политику цен. В результате такой политики цен самим империализмом устанавливается уровень зарплат и уровень жизни во всех странах. Кто с этим не согласен – попадает под санкции или экономические блокады, балансирующие на грани военной интервенции США и НАТО.

Политическая система Китая  не может рассматриваться  в качестве  только растущей империалистической державы. Её следует оценивать как державу, вынужденную считаться с установившимися на мировой арене порядками империализма.  При этом вполне отчетливо проявляется стремление КПК  создать собственную экономическую базу, которая базируется полностью на государственной энергетике, соответствующей ей политике юаня и собственном сельском хозяйстве. Это дает основание видеть в промышленном потенциале значительную часть «электрификации всего Китая». Но беда китайского народа и его руководства состоит в том, что основным энергоресурсом  такой электрификации является каменный уголь. Ибо сама страна располагает только запасами каменного угля, на котором может строить долгосрочную экономическую политику. А этот энергоресурс очень трудоемкий и не позволяет активно наращивать производительность труда.  Покупка на мировом рынке нефти и газа  обходится дорого и ставит саму энергетику под постоянные колебания цен. Колебания же цен не позволяют электрификации  стать стабильной для развивающейся страны. Поэтому в Китае приходится наблюдать такое раздвоение экономики:  с одной стороны, «электрификация всей страны», а с другой,  игра на мировом рынке по законам империализма. Собственно, на мировом рынке можно существовать только по законам империализма, поскольку действовать по гуманным законам  перед «челюстями» этого рынка – обрекать себя на  поедание.

Теряет всякий смысл и предъявление КПК каких-то моральных  требований за такую экономическую политику.  Поскольку ответственность за создавшееся положение в Китае несут Н.Хрущев, Л.Брежнев и окружавшие их «верные ленинцы». Это хрущевско-брежневская  партократия  оттолкнула  китайских коммунистов от советской нефти, а позднее и от газа, по устойчивым ценам.  А в чем была причина? Причина была в Сталине. Если бы китайские товарищи отказались от Сталина, они бы получили нефть и газ.  В противном случае нефть и газ досталась восточноевропейским союзникам, которые отказались от Сталина. И, как оказалось,  эти союзники одновременно отказались и от электрификации  своих стран.  Ибо пример ближайшего сподвижника СССР, Польши,  заявившей пару лет назад о том, что её не волнуют европейские споры о газе, поскольку на 95% необходимость в энергоресурсах  удовлетворяется собственным каменным углем, говорит о многом. Куда же тогда уплывали советские нефть и газ, если все эти нефтепроводы «Дружба» и тому подобные «трубы» строились для электрификации своих ближайших союзников? Получается, что эти энергоресурсы уходили дальше на Запад, чтобы вернуться  в Восточную Европу уже  оплатой в долларах,  за отказ от электрификации.

Что касается противоречий китайской экономики, то они складываются из последствий первоначального экономического рывка,  ибо  революционный успех страны при переходе к социализму компенсировался индустриальным прорывом, достигнутым при содействии  СССР и лично Сталина. На этом рывке Китай обрел свою электрификацию,  которая находилась буквально в зачаточном состоянии. После предательства «верных ленинцев» из СССР, все последующие  экономические рывки, инициируемые КПК,  не давали желаемых результатов, потому как собственная экономическая база электрификации оставалась на уровне 50-х годов.  Не имея сколь-нибудь  значительных запасов нефти и газа, Китай свой следующий экономический рывок смог реализовать только на реформе Дэн Сяопина «социализма с китайской спецификой». Основу этой «специфики»  как раз и составила сдача  своей  рабочей силы в наем империализму. При этом стал наращиваться потенциал своих угольных электростанций (нечто похожее на ГОЭЛРО).  И вот под эти затраты каменного угля на собственных электростанциях  оформилась база денежной единицы – юаня. Под курс юаня попало реформированное собственное сельское хозяйство. Всё остальное было отдано под опеку доллара.  Что могло составить альтернативу такому курсу?  Альтернативу могла составить только полная сдача Китая на откуп империализму.  Сдача по типу  стран Латинской Америки,  с диктатором типа Сомосы или Пиночета.

Тогда закономерно возникает вопрос:  а что стало с теми странами, которые сдали себя на откуп империализму?

Ответ содержится в примерах  развития таких стран как Иран и Саудовская Аравия. Оба эти  государства являются ведущими экспортерами нефти и ведущими апологетами ислама.  И пока эти страны выполняли все требования  США, доллар диктовал всем свои условия.  Но в 1979 году в Иране происходит Исламская революция, которая свергает проамериканского шаха и устанавливает исламский режим, с национальными интересами на реализацию запасов энергоресурсов. В это время Саудовская Аравия, расположенная на территории Аравийской пустыни и известная своей Меккой, как места поклонения пророку Муххамеду, делает все для спасения доллара, наращивая экспорт нефти. Эта малонаселенная страна, использующая в основном привозную рабочую силу и специалистов по добыче нефти,  хоть и спасает доллар изо всех сил, но после выхода Ирана из-под опеки США, надежную опору для доллара обеспечить на способна. Нарастают кризисные явления. В жертву империализму  оппортунисты приносят экономику СССР, и энергоресурсы со всего постсоветского пространства устремляются на спасение и поддержку курса доллара.  И всё равно поддержки доллару не хватает. В Иране Исламская революция  создает отечественную энергетику, ускоряя её создание строительством атомной электростанции в Бушере.  Цена на нефть растет. Наступает мировой экономический кризис капитализма.  Но этот кризис не задевает такие страны, как Китай, Индия, Бразилия,  Аргентина и др. Эти страны развиваются, у них обнаруживаются собственные базы  электрификации или надежные союзники в поставке энергоресурсов. А чем больше собственные базы электрификации у больших слаборазвитых государств, тем меньше они нуждаются в посредничестве доллара и даже вполне могут обходиться на значительной части закупок с дружественными  странами без доллара.  Им в затылок дышат Венесуэла, Иран и другие страны, ещё только создающие свои базы электрификации.

Этот пример невольно повторяет аналогичное вхождение Советской России в «электрификацию всей страны», начав вхождение с концессии, предложенной Западом. Тогда Ленин так предупреждал о её размерах:  «Концессии не страшны, если мы отдаем концессионерам  несколько заводов, сохраняя большинство за нами; это не страшно.  Конечно, совершенно нелепо было бы, если бы Советская власть большую часть того, что ей принадлежит, раздала бы в концессии: тогда бы вышла не концессия, а возвращение к капитализму». (ПСС, т.32, с. 275).  А поскольку основная часть промышленного потенциала таких стран как Китай, Индия, Бразилия и пр., представляет собой ресурсы, сданные вместе с рабочей силой в концессию империализму, то и говорить о самостоятельной экономической политике этого развивающегося мира не приходится. Налицо следование в политике экономическим требованиям капитализма. Однако, выход Китая на второе место в мире по ВВП, свидетельствует  о политике планирования руководящими структурами КПК, которую можно осуществлять только на базе собственной электрификации. Стало быть, уважение в КПК  роли Сталина в истории свидетельствует не только об уважении традиций, но и выражается  прямым продолжением дела Сталина в экономике страны.  Отсюда не случайны нападки США на политику юаня, который встал на страже  электрификации всего Китая. Достаточно сказать, что те развивающиеся страны, которые имеют довольно слабую собственную базу электрификации, под воинственные заявления оплота империализма не попадают. Поэтому на данном этапе развития Китая всё будет зависеть от того, какие преимущества будет получать её пролетариат от развития электрификации  и сможет ли он оформиться в самостоятельный рабочий класс?

Как ни странно, но здесь возникает вопрос. А что важнее в борьбе с империализмом: строить социализм или строить собственную базу электрификации?

Ответ довольно простой. Без собственной базы электрификации ни один социализм не удержится.  Потому что строить можно только коммунизм, дорога к  которому лежит через экономическую базу электрификации. Ибо коммунизм – это отказ от денежной системы, на месте которой вырастают затраты «черного золота» на изготовление предметов труда и предметов потребления.  Отчего экономическая база электрификации выполняет роль учетчика  в народном хозяйстве, независимо от того, хотят этого работающие в ней специалисты, или нет.  При этом база электрификации передает бразды правления в системе учета рабочему классу, как наиболее близкому к учету затрат энергоносителей, вкладываемых в оборот производства. И именно рабочий класс, как заметил Ленин, «в каждой волости, в каждой мастерской» способен учитывать затраты «черного золота» на самом малом их обороте.  А если рабочий класс плохо будет  учитывать затраты «черного золота», как это случилось в СССР,  значит проходит очередной курс перевоспитания  методами капитализма, чтобы потом уметь учитывать хорошо. Поэтому развитие исторического процесса идет не от того, какое государство мы построили социалистическое или капиталистическое, а оно идет от того, уступает ли денежная система место учету в затратах энергоресурсов. Социализм, конечно, способен хорошо помогать развитию базы электрификации.   Но и пример с успешным развитием  Китая, Индии, Бразилии и других развивающихся стран, научившихся считать затраты в энергоресурсах,  в период мирового экономического кризиса капитализма позволил им этот кризис не почувствовать, в то время как ведущие страны империализма увязли в экономическом болоте по самые уши.

И снова выплывает проблема мирового рынка, который очень умело перераспределяет результаты мирового разделения труда, позволяя империалистическим державам  вести безбедную жизнь и оставляя развивающийся мир, по большей части, за чертой бедности. Соответственно на эту проблему вспоминается вывод Ленина: «Выступая с валютой, например, золотом,  вы не должны забывать,  что свободного рынка нет, что рынок весь, или почти весь,  занят синдикатами,  картелями и трестами, которые руководятся  своими империалистическими прибылями и которые предметы снабжения  рабочим дадут только для своих  предприятий, а не для других, потому что старого капитализма – в смысле  свободного рынка,  – нет уже.» (т.32. с.283-284).  Поэтому пролетарский вождь и предложил тогда экономическую базу электрификации, как противовес мировому рынку империализма. Ибо на практике ленинская электрификация, за счет цены энергоресурсов, позволяла контролировать оборот собственного хозяйственного производства, уходя от произвола мирового рынка империализма, противопоставляя  собственную денежную единицу, которая также участвует в обороте наравне с затрачиваемыми энергоресурсами.

Чтобы понять то, как и почему нарастало противостояние мирового рынка и местного оборота, следует более внимательно рассмотреть вопрос: зачем колониальная политика империализма сменилась  концессионной политикой, а теперь бурлят валютные войны?

Валютные войны как продолжение колониальной политики империализма.

Великая Французская революция не успела как следует закрепить капиталистические порядки в Париже, как её потянуло на захват чужих территорий, уже захваченных по большей части англичанами.  Жадность к колониальной политике погубила многих французов и обнажила политику Англии, в которой победившей буржуазии было тесно в пределах Британских островов и она тихо грабила все заморские  колонии.  Первая мировая война ещё больше обнажила стремление империалистических синдикатов и картелей к переделу мира и новому захвату чужих территорий. В то же время содержание колониальных армий обходилось дорого. А ведение самих войн  за колонии заканчивалось плачевно для некоторых ведущих империалистических держав. И  империалисты стали применять политику концессий, когда слабое государство сдавало часть своих ресурсов в концессию (т.е. делало уступку) какому-нибудь империалистическому конгломерату. И этот международный конгломерат, используя действующее в данной стране законодательство, продолжал свою колониальную политику уже на официально разрешенной юридической базе. При этом исчезали расходы империалистов по содержанию своих армий, но стране пребывания выплачивался определенный налог.   Соответственно аппетиты ведущих монополий при таком разграблении слабых стран только возрастали.  Вот на этом-то этапе политики концессий Ленин  увидел, что на смену национально-освободительной борьбе колоний идет  «война концессии с капиталистическими устоями».

Забегая вперед, можно сказать, что возникновение фашистских режимов как в стане империализма, так и в зависимых государствах,  диктовались  теми же законами экономики в колониальной политике.  Фашизм патологической жестокостью  пытался себя реализовать на страхе слабых противников и этим обеспечить власть и необходимый  приток ресурсов. Только мотивы национального освобождения от экономического закабаления всегда брали верх. Поэтому колониализм, и его производная в виде фашизма как орудия империалистической политики, были вынуждены везде уходить с политической арены.

Однако в начале ХХ века  политической ареной для «войны концессии с капиталистическими устоями» стала молодая Советская республика. А орудием борьбы с агрессивным напором мирового рынка стала ленинская электрификация. Именно экономической базе электрификации в Советской России сразу же  противопоставили себя два течения в коммунистическом движении. Первое течение именовалось «левым» уклоном и отождествлялось с именем  Л.Троцкого,  призывая только к военному развитию революции.  Второе течение, правый уклон, его лидером стал Н.Бухарин, призывало к перемирию с буржуазным реформаторством  и напрямую тянуло в капитализм. И очень скоро обнаружилось сходство этих двух партийных уклонов, или как потом шутили сами делегаты сталинских съездов партии: «Пойдешь «налево» - придешь направо».  А вот то, что их объединяло, Ленин назвал анархо-синдикализмом, «настоящей махновщиной».  Ибо анархо-синдикализм объединил экономические интересы как троцкистов, так и бухаринцев.  Постепенно анархо-синдикализм стал ведущей политикой империализма и орудием для развала самостоятельных электрификаций в слаборазвитых странах.  Почему так случилось?

Буржуазным правительствам стран Запада, включая и нынешнюю  России,  свойственно убеждать как собственное население, так и население зависимых от них государств, в том, что они живут в эпоху наивысшего расцвета «демократии» и обязаны всем  размаху экономической мысли либерализма.  Между тем,  за западной  «демократией», означающей в переводе власть народа,  слаборазвитый мир оказался способен на деле распознавать власть «денежного мешка»,  при всем том, что идейный размах либерализма по сути выражается продажным коллаборационализмом.

Современным империалистам уже давно бы следовало поставить памятник Нестору Махно,  как идеологу и организатору  политики  Запада.  У основания такого памятника следовало бы расположить  царских тюремщиков,  уразумевших  необходимость подсадки уголовника Махно к политическим заключенным.  Политическая грамотность для уголовного мира дала свои результаты и будущий лидер анархо-синдикализма  усвоил особенный результат  в экономическом  образовании:  неважно за кого воевать, за белых или за красных, важно чтобы по итогам  сражения можно было «прихватизировать» мешок денег.  Собственно на мешке с деньгами держится вся идеологии анархии, «как матери порядка».  Поэтому в 1921 году Ленин  не случайно увидел в анархо-синикализме  силу, покруче всей военной интервенции, вместе с  собственной белогвардейщиной, пытавшихся победить в гражданскую войну. И сила эта распространялась в партийных рядах  справа и «слева», объединяя всех на притягательной силе  к мешку с деньгами. Ибо троцкисты, не говоря уже о бухаринцах,  спокойно разменивали свой «р-революционный»  пыл на спокойную жизнь в большом достатке, обеспечиваемую значительными финансовыми затратами из кармана разоренной Советской республики. Разумеется, такое умение анархо-синдикалистов –  качать средства из социалистического государства, не могли быть не замечены империализмом.  И империализм сам принял на вооружение это умение последователей Махно: с пользой для себя «сражаться» за белых или за красных. Всякие политические принципы последователями Махно были отправлены на свалку, оставив на горизонте только одну мечту, в виде  вечной тяги к мешку с деньгами. Хотя, конечно, со временем  грубоватые формы мешка уступили место респектабельным чемоданам или кейсам, иногда, по мере необходимости, сопровождаясь даже порывами воспользоваться какой-нибудь коробкой из-под ксерокса. Но, в конечном результате,  либеральную мысль судорожно влекло желание прихватить сразу какую-нибудь оффшорную зону.  «Мать порядка» не любит мелочиться.

Политическая двуликость Запада и отсутствие всяких принципов в политике настолько обанкротили общественную мысль ведущих стран капитализма, что со второй половины ХХ века на место политики  всё больше стала возвращаться религия, ещё недавно тешившая «демократическую» общественность своей отдалённостью от государства. И самым странным результатом возврата религий на политическую авансцену стало выдвижение «революционного ислама» на место стража  «электрификации всей страны».  Империализм,  конечно, достиг многого  в деле собственного гниения и разложения, сумев вовлечь в это «увлекательное» занятие  многие «левые» течения, ныне канувшие в лету под тяжестью еврокоммунизма  и оппортунизма.  Однако на значительной части  мирового пространства берут верх объективные законы общественного развития, стихийно выражая то, что Ленин установил научно-революционной теорией.   Объективно, для многих развивающихся стран, «ближе к телу» становится экономическая база электрификации, а не благие намеренья  либеральной мысли.

При Сталине  советский экономический потенциал впервые приоткрыл ту дверь, которая по пути ленинской  электрификации  открывала дорогу к  уничтожению денег. При нем  прибыль от оборота  значительной частью стала переводиться на понижение цен, заявляя тем самым о намерении денежной системы  стремиться к нулю и передавать  контроль за затратами на экономической базе страны затратам энергоресурсов. Разумеется, такой контроль за энергоресурсами способен был осуществлять в массе своей только рабочий  класс, ведомый передовым революционным авангардом. Поэтому для империализма основным противником, осуществлявшим четкую классовую политику, стала именно ленинско-сталинская партия в Советском Союзе. И Хрущев, независимо от того, хотел он этого, или нет,  оказался прямым ставленником империализма, осуществившим спасение денежной системы капитализма.

Однако мировой рынок империализма  гибнет с такой скоростью, с какой добивается успехов политика увеличения прибыли у ведущих монополий.  И беда их одна: отсутствие контроля за оборотом товаров.  По сути на мировом рынке осуществляется жесткое регламентирование товаров и система запретов, а то и прямых блокад каких-то государств, с целью обеспечения установления  своих цен на сырье и материалы  ведущими империалистическими конгломератами.  От этого возникают переизбытки продовольствия на одном полюсе и голод миллионов – на другом.  И для  империализма гибель миллионов ничего не значит, по сравнению с возможностью управлять всем миром посредством установления собственных цен и возможности распределения товаров. Доллар здесь выполняет роль ширмы, за которой ведется политика  разделяй и властвуй. Но если дела принимают неприятный оборот, то в качестве виновника может быть обвинен и доллар, чтобы, вбрасывая его в очередную сделку,  получить ещё большую прибыль.

Современный мир – это не только нынешний Запад, оракулы которого заполнили  телевизионное пространство мира и несут в массы под идеями либерализма экономическую политику казино. Ибо в казино его хозяева  всегда  оказываются в выигрыше. В противном случае казино не заняло бы во второй половине ХХ века ведущее положение в экономике капитализма.  Но современный мир на  5/6 ещё обращает внимание на принципы поведения, мораль которых унаследована от предыдущих поколений. И этот мир стремиться  выражать свои интересы  не через мировой рынок, а через собственный оборот, контролируемый экономической базой электрификации. Конечно, такая электрификация выражается стихийно. Но к этому располагает практика поведения собственных денежных единиц, испытывающих гнет  давления ведущих валют империализма.  Отчего для слаборазвитых стран   единственным спасением, обеспечивающим сколь-нибудь  видимое положение своего  независимого существования, остается политика на основе планирования собственной электрификации,  вне которой нет  спасения. Поэтому и современный Китай будет вынужден ужесточать  политику «электрификации всей страны», выйдя на вторую позицию в мире. А это означает лидерство по экономической базе электрификации, которое необходимо поддерживать.

Каким образом  империализм  осуществляет современную неоколониалистскую политику?

Современную неоколониалистскую политику  империализм осуществляет по двум направлениям.  С одной стороны,  ведутся  валютные революции против слабых государств, которые осуществляют современные рантье мирового рынка методом продаж,  в основном долларовой массы, при возросшем курсе какой-нибудь денежной единицы в слаборазвитом мире. Владельцам слаборазвитой денежной единицы доллары нужны, потому что на них надо будет покупать энергоресурсы на том же мировом рынке, поэтому они их и закупают. Но потом, когда местная денежная единица развивающейся страны  резко потеряет в своем курсе, рантье на мировом рынке быстро скупят по заниженной цене товарную массу, которую продадут по завышенной цене доллара у себя дома. Внешне эти спекуляции почти не заметны, поскольку осуществляются  иногда на долях процента колебаний курса валют, но суммы,  вбрасываемые в оборот,  всегда должны превышать миллион долларов.  Иначе те доли процента,  в разнице курсов валют,  под которые вбрасываются миллионные суммы валюты какой-либо из ведущих стран  капитализма, не принесут ощутимой прибыли   на валютных войнах. Такая политика валютных войн не позволяет местным денежным единицам стабилизироваться, поэтому слабые страны не могут наладить собственный учет затрат энергоресурсов  и, как следствие, не могут наладить собственную  экономическую базу электрификации.

С другой стороны,  осуществляется  захват основных фондов предприятий слаборазвитых стран  за счет денежной массы ведущих  империалистических конгломератов. Здесь игра ведется на уровне балансирования расходов и доходов предприятий,  учитываемых на  мировом рынке. И вот тут-то,  «в поте лица своего»,  трудятся миллиардеры. Основная борьба ведется за энергоресурсы, отрасль энергетики, металлы («голубые фишки»).  Авиастроение, оборонка – закрытые темы для мирового рынка,  и  с ними  все решается «под ковром».   Предприятия «второго плана», не относящиеся к «голубым фишкам»,  учитываются на мировом рынке  только в силу их возросшей цены, способной влиять на расстановку сил в  экономических битвах. Всё остальное отдано на откуп рантье, сумевших хорошо заработать на валютных войнах.  На пространстве запасов энергоресурсов разворачиваются основные экономические войны, переходящие в настоящие боевые действия. Ибо продажа энергоресурсов, в первую очередь самой необходимой нефти,  осуществляется на доллары, что позволяет ведущей стране империализма – США – считать себя кладовой «черного золота», разрешающей банковские операции на мировом рынке. Любая  слаборазвитая страна, прежде чем приобрести ту же нефть, вынуждена сначала приобрести доллары, путем продажи своих товаров, которые, конечно же, перекупщики закупят по наименьшему курсу валюты слаборазвитой страны. А в США эти доллары просто напечатают и обменяют на товар тому, кто будет стремиться купить нефть. Остальные ведущие страны капитализма поддержат США в  деле  работы печатного станка по производству долларов, поскольку заинтересованы в функционировании одной валюты по закупке энергоресурсов. Да и США с ними поделится прибылью, путем увеличения курса евро на 30 – 35 % по отношению к доллару.  А таким странам как Россия курс собственного рубля по отношению к доллару занизят этак раз в тридцать. В результате богатая энергоресурсами Россия  будет вынуждена продавать бензин собственному населению раз в пять дороже, чем в других  нефтедобывающих слаборазвитых странах, чтобы  платить постоянную неустойку за собственный капитализм дяде Сэму. А дядя Сэм со своей колокольни мирового рынка  будет осуществлять кредитование только тех «голубых фишек» в России, которые поддерживают стабильность  политики доллара. И точно такая же политика мирового рынка ведется  в отношении других слабых государств. Однако,  на такой экономической почве, перенасыщенной долларом,  в ведущих странах капитализма кроме кризисов ничего не произрастает.

В том и другом случаях  экономическая политика доллара преследует одну цель: добиться неустойчивости  местной денежной системы в развивающейся стране и вынудить её экономику обращаться за помощью к империалистическому монополисту, ведущему дела. Поскольку такой ведущий монополист кровно заинтересован в том, чтобы экономика зависимой страны существовала в таком положении как можно дольше, в каком крепостной крестьянин существует на попечении барина,  то  на страже таких «прав человека»  становится как НАТО, так и  силы реакционного феодализма

Поэтому, чтобы обеспечить какую-то видимость развития на фальшивой монете доллара и, тем самым, продлить агонию современного империализма, возведена во второй половине ХХ века  беспринципная политика «защиты прав человека». Ибо за «правами человека» всегда вырастают права доллара, возможность которого проблематична и осуществляется на грани балансирования между «левыми» и правыми политическими настроениями. В этом смысле вполне оправданной мерой, со стороны США, является  оформление в  мусульманском мире  ультраисламской  организации Аль-Каиды,  стремящейся бежать впереди Исламской революции в Иране.  Это во многом напоминает  ультрареволюционный троцкизм в России, пытавшийся за счет нагнетания волн мировой революции  решить проблему мирового господства сионизма.  Только нынешние последователи Бен Ладена  пытаются  приспособить исламские национальные революции, направленные против США,  в угоду политики Саудовской Аравии, всецело стоящей на страже экономических интересов США и Израиля.  Ведь только сохранение империалистами  такого феодального пережитка, как Саудовская Аравия, осуществляющей роль «матери порядка» в исламском мире и  являющейся одновременно  ведущей страной по продаже нефти,  позволяет США  поддерживать своё положение благодетеля  в исламе и осуществлять диктаторскую политику на мировом рынке. Политику, поднадоевшую как двусмысленными  прогнозами  на будущее, так и  раздуваемыми финансовыми пузырями в настоящем.

Тем не менее, все диктаторские режимы приходят и уходят, а ленинская электрификация остается. И как бы оракулы капитализма не извращали ленинскую электрификацию, она всегда остается единственным живительным источником экономики, из которого слабые страны способны утолить жажду и начать развитие. Все слаборазвитые страны, за редким исключением, стремятся обрести и преумножить собственный оборот, и за счет оборота  избавиться от диктата империализма. И на этом пути им предстоит создавать  электрификации своих стран и уходить от диктата доллара и  произвола мирового рынка.

И хотя  подиумная  модель империализма  демонстрирует всему сообществу  невозмутимую манеру при  установке на игровом столе «мирового казино» «голубых  фишек»,  от общественного мнения уже не скрыть гниющий запах паразитирующей бумаги долларов, стоящих за фишками.   А поскольку за пределами игрового стола «мирового казино» ясный взгляд на будущее лучше других  пытаются выражать парады и демонстрации общественности с нетрадиционной сексуальной ориентацией, то за их возможностями плодоносить простирается способность самого капитализма жить и строить. Да и современный могильщик капитализма  раздался в своей азиатской ширине и выглядит для этой миссии  вполне  созревшим,  с убедительной опорой на собственные принципы поведения и традиции понимания.

Энергетическая катастрофа в Японии:  причины и последствия.

Пока негативные последствия холодной и заснеженной зимы в России чередовались всевозможными отключениями, грозившими перерасти в цепную реакцию по отключению основных систем жизнеобеспечения, ничто не предвещало  бури  в других регионах мира. Поскольку в других регионах мира не так холодно и значительно меньше выпадает снега, то и причин для масштабных катастроф возникает значительно меньше.  Но сильное  землетрясение настигло Японию,  сопровождаясь в таких случаях сопутствующим  цунами.  И совсем недавно ещё вторая экономика  мира покатилась под откос.  В центре разрушений оказалась атомная электростанция Фукусима-1. Характер аварии на АЭС во многом повторяет события катастрофы на американской АЭС Три-Майл Айсленд  в Пенсильвании, произошедшей в 1979 году. Разница в том, что  на Три-Майл Айсленд беда постигла один реактор, а на  Фукусиме-1 такая участь постигла сразу  четыре реактора из шести. К тому же, в Японии после землетрясения,  ещё несколько атомных реакторов   пришли в аварийное состояние.

В прессу просочились сообщения о том, что МАГАТЭ ещё в 2008 году предупреждало власти Японии о ненадежном состоянии  АЭС Фукусима-1, грозящем при землетрясении разрушительными последствиями.  Но громче всех  заявляют о себе  экологи, идущие стопа в стопу с властями США, давно прикрывшими всякое строительство АЭС.  И на данном этапе  развития атомной энергетики следует признать неутешительный факт:  эксплуатационный ресурс атомных реакторов,  используемых на Фукусиме-1, исчерпан настолько, что их  надо прикрывать не только в Японии, но и в других регионах мира, включая Россию.

В чем  причина  необходимости прикрытие таких реакторов?  Причина в том, что атомные реакторы, как и всякие генерирующие мощности в обычной энергетике, проектируются на срок эксплуатации продолжительностью в 25 лет.  Во всяком случае, в Советском Союзе  таким реакторам  был установлен срок окупаемости в 12 лет,  чему соответствовали цены на электроэнергию и тепло, а срок эксплуатационного генерирующего ресурса в 25 лет. Дальше использовать в работе такие мощности опасно, так как нарастают усталостные свойства и металл теряет прочность. Во всяком случае, участившиеся аварии на теплотрассах и отключения электроэнергии свидетельствуют как раз о таком  износе оборудования.  Реакторы на Фукусиме-1, как свидетельствуют сообщения прессы,  эксплуатировались около 40 лет.  То есть, это оборудование было изношено до предела. И когда подземные толчки испытали АЭС Фукусимы на прочность, этой прочности ей не хватило.  Атомные реакторы Фукусимы  стали разваливаться как карточные домики.

В этих условиях мировому общественному мнению буржуазными СМИ навязывается анализ по типу «кто кому чего сказал».  Большевистское мнение в этой ситуации может быть одно: отсутствие планирования.  Именно отсутствие планов замены  выработавших свой ресурс реакторов, как в Японии, так и по всему миру, ставит человечество на грань выживания. Ибо ресурс надежности выработан также  и у значительного числа  традиционных теплогенераторов, которые могут развалиться и отключить системы жизнеобеспечения населения. И было бы нелепо выбирать способ гибели от радиации  АЭС, или от холода, при останове традиционных ТЭЦ,  поскольку и то, и другое энергетическое оборудование находится в сильно изношенном состоянии. Разница лишь в том, что жителям теплых климатических поясов не грозит гибель от холода, поэтому они вполне оправданно выражают свой всплеск эмоций против АЭС.

При анализе сложившегося положения на японских атомных электростанциях нельзя не обратиться к истории. Это необходимо сделать, чтобы понять то, почему  все эти мощные атомные и тепловые электростанции были построены в период первых трех десятилетий после Второй мировой войны. После чего наметился застой,  перешедший в стагнацию. Последние два десятка лет энергетика развивалась в основном в слаборазвитом мире, куда уходил капитал  в то время как стоимость ведущих компаний  по выработке тепловой и электрической энергии ведущих стран капитала, в долларовом исчислении, росла с невероятными темпами. В результате, начатая после Второй мировой войны индустриальная гонка социализма и капитализма,  вынуждала планировать развитие энергетических мощностей. И хотя капитализму  планировать развитие собственной индустрии было не с руки, но другого способа соревноваться  со сталинской моделью экономики в СССР у империалистов не было. Отчего фигура Сталина становилась для  хозяев  ведущих конгломератов самой ненавистной, поскольку вынуждала их  заниматься не  извлечением наивысшей прибыли, а вынуждала планировать развитие, при котором приходилось делать вложения в экономику,  не являвшиеся с практической точки зрения бизнеса оправданными. Да и пролетариат развитых стран капитализма  в ту пору значительно больше   уважал советский рабочий класс, добиваясь в своей борьбе значительного повышения заработной платы и улучшения условий труда. Ситуация изменилась с приходом к власти в СССР откровенных анархо-синдикалистов, сначала Хрущева, потом Брежнева. По мере того, как в Советском Союзе рушилась плановая система и на место экономической базы электрификации заступали денежные критерии получения прибыли (косыгинская реформа 1965 года),  открывались перспективы управления мировой экономикой посредством доллара, который после 1945 года стал основной валютой  мирового рынка капитализма по торговле энергоресурсами. Возможность США посредством доллара  контролировать «черное золото» позволила,  в условиях анархо-синдикализма в СССР, прибрать к рукам и политическое господство в мире. К тому же, анархо-синдикализм оказался очень полезным политическим средством для поддержания  устоев самого капитализма, что было взято империализмом на вооружение. В 70-е годы США уже были не нужны передовые технологии в атомной энергетике, как оказалась не нужной и сама атомная энергетика. (На эту тему смотрите статью «Грядущий  экономический  коллапс –  закономерный результат капитализации экономики СССР» на сайте ВКПБ). Поэтому США стали прикрывать строительство АЭС как у себя в стране, так и за рубежом. Япония же оказалась со своими устаревшими  атомными электростанциями, построенными США  в период затихания соревнования двух систем, не занимаясь их  модернизацией. После 70-х  годов  строительство  АЭС  резко пошло на убыль и после Чернобыля вообще прекратилось, за исключением слаборазвитого мира.  Что оставалось делать японцам в  обстоятельствах землетрясения 2011 года?  Взять и остановить все реакторы,  отработавшие 25 лет?  Но капитализм не может себе позволить останавливать дорогостоящее оборудование, которое приносит огромные прибыли. Кто  возьмется финансировать потери?  Вот и получается, что эти АЭС были обречены работать до тех пор, пока их не остановят какие-либо чрезвычайные обстоятельства.

На фоне катастрофы в Японии резко активизировались политики в Германии, где ситуация с износом атомных реакторов аналогичная. Очевидно, страх  вынудит немцев остановить все  их реакторы,  отработавшие более тридцати лет.

Наиболее напряженная обстановка с атомной энергетикой сложилась  во Франции.  Тут более 75 % всей энергии вырабатывается на АЭС. Этим французы гордятся. Но очень маловероятно, что там существует плановая система и ведется   расширенное воспроизводство АЭС.  Буржуазной модели экономики нужна прибыль, а не надежность работы энергетического оборудования. Поэтому в ближайшее время  следует ожидать резкого возрастания интереса прессы к французской   сети АЭС и мы сможем почерпнуть какую-то информацию в части воспроизводства атомных реакторов в одной из ведущих капиталистических стран.

Что касается России, то  тут вся традиционная энергетика находится в очередном плане Чубайса «ГОЭЛРО-2». На бумаге планирование выполнено, на практике денег на строительство  нет. Аналогичный план по вводу в действие новых АЭС  был озвучен в России несколько лет назад, но с финансированием –  всё как у Чубайса в «ГОЭЛРО-2». Поэтому для новых российских атомных реакторов находятся проекты под строительство в странах развивающегося мира, а начатые стройки у себя на родине традиционно вошли в застой или уже  стагнируют.

Может сложится впечатление, что трагедия в Японии подтолкнет строительство современных АЭС и дело быстро наладится. Но для этого прогноза нет никаких оснований.  Во-первых, американская сторона давно прекратила всякое строительство АЭС и выйти на прежний уровень создания новых реакторов будет не способна как минимум в ближайшее десятилетие. К тому же, в США уже нет тех кадров, которые способны хотя бы на старом уровне технологии осуществлять строительство новых АЭС. Во-вторых, российский потенциал воспроизводства слишком устарел, наращивания мощностей нет, усилен только фактор безопасности в аварийных ситуациях.  Но  и эти реакторы из 70-х годов прошлого века не способны пробиться на спроектированные площадки под строительство. В-третьих, насыщенная атомными станциями Франция  после Фукусимы-1 вряд ли сможет восполнить собственные пробелы застоя и омолодить атомную энергетику.   Наиболее реален прогноз того, что ближайшее десятилетие, так или иначе, уйдет на раскачку того, надо ли строить АЭС, а если строить, то какие станции и по каким стандартам… Вопросов в таких ситуациях всегда больше, чем ответов. Но за это десятилетие выработают ресурс в сорок лет остальные АЭС,  поскольку свертывание строительства началось после аварии на  Три-Майл Айсленд в Пенсильвании в 1979 году. Во всяком случае  атомные реакторы с тридцатилетним сроком эксплуатации пока остановить не собираются, да это и  невозможно, ибо  их остановка вызовет энергетическую катастрофу. Получается так, что на политической волне анархо-синдикализма  европейцы и североамериканцы оказались заложниками мирового рынка.

И вот теперь мы подошли к главному вопросу: ЧТО означает планирование  в самой энергетике?

Планирование в энергетике означает, по сути дела, жизнь или смерть, потому, что без планирования энергетика существовать не может. Без энергетики не может жить развитый мир.

Поэтому стоит обратиться к опыту Советского Союза в период индустриализации, чтобы понять,  как осуществлялось это самое планирование не на деньгах, а на энергоносителях. И поскольку опыт планирования начинается с ленинского плана ГОЭЛРО, то следует бросить взгляд на все тепловые электростанции, созданные по этому плану. Что мы тогда увидим?  Мы  увидим рядом вторые, а то и третьи очереди строительства электростанций.  Так же можно заметить, что каждая последующая очередь строительства  в энергетике значительно превосходила по  объемам предыдущие мощности.  То есть, каждая построенная электростанция проектно и практически  окупалась за 12 лет, после чего зарабатывала себе на  расширенное воспроизводство и начинала строиться и расти дальше. При этом дальнейшее строительство рассчитывалось так, чтобы  через 25 лет работы  вводимых мощностей можно было ввести новые мощности, значительно превосходящие предшествующие. Этого требовали нормы повышения производительности труда в энергетике и омоложение самого производства. По этим же принципам начинала развиваться атомная  энергетика. И пока эти нормы планирования электрификации выдерживались, рост индустриальной составляющей страны был впечатляющим, что сопровождалось и повышением жизненного уровня подавляющего большинства населения. Гарантией успеха был оборот энергоресурсов в экономической базе электрификации, при котором понижались затраты топлива  на выработку единицы продукции промышленности и сельского хозяйства.

Может быть ещё остались люди, которые верят в то, что Хрущев, начал критику «культа личности Сталина»,  преследовал благие цели…  На деле Хрущев боролся  за денежную политику американского доллара, подрывая ленинскую политику электрификации, реализованную на практике Сталиным. Вместе с тем надо признать, что кругозор Хрущева, как и сменившего его Брежнева, не распространялся  дальше мировоззрения Махно. За что, конечно, несут ответственность тогдашние члены ЦК КПСС. Поэтому стремление этих анархо-синдикалистов к  простому мешку с деньгами оказалось более значительным, чем  желание продолжить начатую Лениным политику ухода от денег, путем движения к коммунизму посредством экономической базы электрификации.   Как тут не вспомнить фальшивую  попытку рывка  в коммунизм к1980 году по-хрущевски.  Размахивая кулаками и чуть не падая с трибуны, Хрущев выдвинул свою  формулировку, «коммунизм - это есть советская власть плюс электрификация всей страны, плюс химизация народного хозяйства»…  Кто-нибудь знает, что имел в виду этот  махновец, когда  собирался построить коммунизм на основе «химизации народного хозяйства»?  Очевидно, это и была та бомба, которая взрывала ленинскую электрификацию и за дымовой завесой взрыва  позволяла начать движение к тому мешку,  с деньгами…

Зато теперь, после  катастрофы в Японии,  имеются все основания говорить о «химизации народного хозяйства» во всем капиталистическом  мире.  Империалисты с помощью «хрущевых»  упорно сеяли ветер в Советском Союзе,  зато теперь пожинают бурю у себя. Нельзя ведь было плевать в колодец ленинской электрификации. Поскольку из этого колодца теперь всему миру придется утолять экономическую жажду.  И надо полагать, чтобы согреться дяде Сэму, возможно, придется скоро сжигать пачки долларов, поскольку недалек тот день, когда торговля энергоресурсов на доллары прекратится.

В  качестве  заключения.

Современный развивающийся мир потому и перестал быть просто Третьим миром, поскольку начал осуществлять политику экономической базы электрификации и стал действительно развиваться.  А империализм продолжает торжествовать от успехов по развалу экономической политики Советского Союза.  При этом «мудрым» дядям от политики доллара и в голову не приходит, что, развалив ленинскую электрификацию  в лагере социализма, они точно также развалили собственные базы электрификации и обрекли себя на рецессию. В результате развивающийся мир  вынужден стихийно, чтобы спастись от империалистического произвола, развивать собственные базы электрификации.

Конечно, западным политикам  более свойственно  разваливать всё, что создается в слаборазвитом мире,  не испытывая при этом угрызений совести,  переходя к прямой  агрессии по развалу  слабых  электрификаций. Основные удары наносятся по социалистическим экономикам КНДР и Кубы.  Достается нефтеносным  Ирану, Ираку, Ливии, Венесуэле и другим.  Не случайны большие денежные средства, замеченные прессой, вброшенные империалистами в волну «цветных» арабских революций. Чего добивается Запад путем «цветных» революций в арабском мире?  Запад стремится расширить число союзников Саудовской Аравии в арабском мире и тем самым изменить расстановку сил в этом нефтеносном регионе в свою пользу.  При этом не случайны попытки тех же сил поставить под контроль Саудовской Аравии исламские республики Кавказа в России.  Как не случайны попытки ваххабитов из  саудовских шейхов поставить под контроль Аль-Каиды  весь исламский мир, посредством  хорошо организованного терроризма. Соответственно, благочестивый «демократический» либерализм  Запада  с большой артистичностью использует театр батьки Махно, чтобы «бороться с терроризмом и тиранией».

Какую роль выполняет этот театр Запада по борьбе за «права человека»?  Этот театр расчищает  поле для прав доллара,  подводя  сами права арабов и мусульман под власть феодальных монархов, типа Саудовской Аравии.  Хотя в подобной ситуации артистический образ западного политика  «негодует и  весьма озабочен» признаками тирании в Саудовской Аравии, но другого-то выхода для Запада нет! Ибо другим выходом является ленинская электрификация.  И что же в такой ситуации выберет западный политик для «прав человека» в исламском мире?  Западный политик, что называется, собрав в кулак свою волю,  с большими оговорками и с массой всевозможных дополнений к разрешению, укажет на феодальный вариант саудовского монарха.  И было бы нелепо, если бы этот западный политик соглашался на необходимость возрождать гибнувшую в кризисе экономику  Запада по опыту планирования электрификации Сталина. Поскольку на развал  этой сталинской  модели экономической базы у большинства таких политиков была затрачена почти вся жизнь.

Катастрофы на Три-Майл Айсленд, в Чернобыле и на Фукусиме-1 поставили на карту не только вопрос того, выживет ли вообще  атомная энергетика.  Они поставили на карту вопрос будущего всего человечества. Это касается, прежде всего, устранения из экономической базы самого передового средства повышения производительности труда за счёт использования мирного атома. Ибо, отказавшись от атомных реакторов, человечество откажется от самой прогрессивной генерирующей мощности, восполнить которую обычная энергетика просто не в силах.  К тому же, после аварии на Три-Майл Айсленд в 1979 году,  атомную энергетику не только не спасали, её целенаправленно уничтожали. И, доведенная до крайней степени износа,   она не могла проявить себя иначе, чем  катастрофой на Фукусиме-1.

Что стали в очередной раз предлагать нам денежные дяди в качестве альтернативы АЭС?

Нам традиционно стали предлагать  вместо атомной энергетики возобновляемые  источники энергии. Так совсем недавно, где-то года полтора назад, уже предлагали проект  строительства  в африканской пустыне электростанции на солнечной энергии, которую потом собирались передавать в Европу. Когда подсчитали, то прослезились. Проект оказался элементарным шарлатанством. Теперь намеки делаются в сторону использования ветровой энергии. Хотя это не новинка, а вполне освоенное энергетическое оборудование.  Только ведь эти «ветряки» тоже стоят очень дорого, а вырабатывают энергии очень мало. Серьезную промышленность на них не освоишь. Поэтому и ставят «ветряки»  там,  куда тянуть обычные линии электропередач далеко и дорого, а незначительные генерирующие мощности можно покрыть и за счет ветрового генератора.   К тому же, рассуждения о возобновляемых источниках энергии ведут не профессиональные энергетики, а люди от кассовых аппаратов, привыкшие давать деньги под большой процент. Для них главное «прокукарекать», а там, если не будут брать деньги под большой процент, то пусть хоть не рассветет.

А что же у империализма может быть представлено в качестве  альтернативы атомной энергетике?  Чем вообще эти дяди с долларами собираются спасать нас от дальнейшего падения производства? В этом направлении, как ни странно, но другой альтернативы, кроме «глубоко уважаемой» монархии Саудовской Аравии,  сидящей на «трубе», у этих владельцев долларов  нет.  В этом же направлении осуществляются современные «цветные» революции в арабском мире. И в этом направлении мимикрирует  российская власть, сосредоточив  действие экономики на «трубе». Но тогда возникает другой вопрос: а чем мораль ваххабитствующего  феодального шейха  лучше морали гитлеровского фашизма?

В этих условиях для современного Китая становится делом чести ответить на этот вызов времени.  Только Китай, ныне занявший второе место, способен взяться за разработку проектов атомных реакторов и запустить в работу мощности по строительству АЭС.  Это нужно больше всего самой китайской экономике, которая не сможет долго работать на собственном имеющемся энергоресурсе, на каменном угле. А решение вопроса развития атомной энергетики станет одновременно заявкой на лидерство в мире. К тому же, научная мысль на постсоветском пространстве, в части создания АЭС, влачит нищенское существование и готова подзаработать.  И раз уж  КПК не отказались от идеологии товарища Сталина, то надо проводить в жизнь и сталинскую экономическую базу электрификации, с расчетом на прогнозируемые результаты повышения производительности труда.

Либо планирование и экономическая база электрификации  уничтожат денежную систему и перейдут в расчетах на затраты  в энергоресурсах,  либо денежная система уничтожит само человечество.  Другого не дано.

Владимир  Рябов

член ЦК  ВКПБ