Вряд ли надо говорить, что в настоящее время теория научного социализма К. Маркса извращена настолько, что даже у тех нынешних последователей К. Маркса, которые изучали эту теорию ещё при Советской власти, нет ясных и чётких представлений о ней. Действительно, почти все нынешние «марксисты» представляют теорию научного социализма К. Маркса в виде осуществления «моделей», которые выдумывают из головы. Они, как и идеологи утопического социализма (Мор, Кампанелла, Фурье, Сен-Симон, Оуэн), строят широкие и всеобъемлющие планы устройства общества. Дальнейшая же деятельность сводится для них к пропаганде и практическому осуществлению их общественных планов на основе законодательства, деклараций и других юридических (+ моральных) форм поведения людей в обществе, оторванных от их реальных производственных (экономических) отношений.
Нечего и говорить, что такая трактовка теории научного социализма К. Маркса не имеет ничего общего с его учением, миропониманием вообще. Ибо «Всё миропонимание (Auffassungweise) Маркса – это не доктрина, а метод. Оно даёт не готовые догмы, а отправные пункты для дальнейшего исследования и метод для этого исследования». (Энгельс – Зомбарту, 11 апреля 1895 г.).
Это блестяще подтвердили на практике русские марксисты – большевики. Осуществление социалистической революции и построение социалистического общества большевиками, – и есть применение метода К. Маркса, как теории развития, к мировой реальной действительности первой половины 20-го века. Большевики ставили вопрос о социалистической революции и построении социалистического общества на основании данных, что социалистическая революция, социалистическое общество «происходит из капитализма, исторически развивается из капитализма, является результатом действий такой общественной силы, которая рождена капитализмом» (В. Ленин, «Государство и революция»). У них нет ни тени попыток сочинять утопии, по-пустому гадать насчёт того, чего знать нельзя. Они ставят вопрос о социализме, как естествоиспытатель ставит вопрос о развитии новой, скажем, биологической разновидности, раз известно, что она так-то возникла и в таком-то определённом направлении видоизменятся.
Итак, как известно, большевики, совершив в октябре 1917 года социалистическую революцию, т.е. ликвидировав частную собственность на землю, на крупные средства производства и на банки, начинают строить социалистическое общество в виде так называемого «военного коммунизма». Но что такое «военный коммунизм»? Политическая система, основанная на таких экономических отношениях, когда весь излишек продукта крестьян, даже часть необходимого им самим продукта, забирает себе пролетарское государство – государство союза рабочего класса и мелкого крестьянства, возглавляемого рабочим классом. Такие экономические отношения диктуются гражданской войной, – гражданской войной, в которой решается вопрос существования пролетарского государства. Поэтому рабочий класс с железной решимостью подчиняет всю экономическую жизнь страны для победы в этой гражданской войне.
В результате, в условиях «военного коммунизма», социалистическое государство политически, укрепляется, усиливается. Но, с другой стороны, крайнее обострение нужды, вызванной гражданской войной, делает положение мелкого крестьянства, союзника рабочего класса в социалистической революции, настолько тяжёлым, острым, что его экономические интересы неизбежно приходят в противоречие с политическими интересами рабочего класса – строительством социализма. «Нам надо – согласно нашему миросозерцанию, нашему революционному опыту в течение десятилетий, урокам нашей революции – ставить вопрос прямиком: интересы этих двух классов различны, мелкий земледелец не хочет того, чего хочет рабочий» (В. Ленин, «X съезд РКП (б), Доклад о замене развёрстки натуральным налогом).
И большевики понимают это. Они прекрасно понимают, что у крестьян, которые веками хозяйничали путём купли и продажи своей и городской продукции на рынке, выработалась устойчивая привычка к рынку, которая сразу исчезнуть не может. Следовательно, если сохранять политику «военного коммунизма» и после окончания гражданской войны, то эта «привычка крестьян к рынку» может привести к экономическому кризису, который, в свою очередь, может перерасти в политический кризис – в политическое восстание крестьян против Советской власти. И чтобы избежать этого, большевики идут на частичное допущение свободы торговли, т.е. на частичное допущение рынка. Но тем самым большевикам, возглавляемым непревзойдённым мастером диалектики – Лениным, удаётся преодолеть первый политико-экономический кризис социализма. В результате этого в 1921 году возникает новая общая тенденция (новый отправной пункт) дальнейшего развития социализма: Новая Экономическая Политика – НЭП.
НЭП, как и «военный коммунизм», с самого начала имеет двойственную природу, внутренне противоречива. С одной стороны, общественная собственность на землю и крупные средства производства, т.е. социалистические элементы хозяйствования, охраняются жёстким политическим правлением. С другой стороны, в социалистическое хозяйствование допускаются, до определённых границ, свобода торговли, то есть в социалистическое хозяйствование допускаются капиталистические (рыночные) элементы распределения.
Но социалистические и капиталистические элементы, как составляющие стороны одного и того же общественного развития, не безразличны друг к другу, они взаимодействуют друг с другом. Более того, эти элементы коренным образом отличаются друг от друга, имеют различные тенденции, и рано или поздно неминуемо сталкиваются между собой, начинают взаимоисключать друг друга, не соответствовать друг другу, приходят, как говорят, в состояние борьбы. И в условиях борьбы социалистических элементов с элементами капиталистическими: «методы и оружие буржуазии используются социалистическими элементами для преодоления и ликвидации элементов капиталистических. «Дело вовсе не в том, что торговля и денежная система являются методами «капиталистической экономики». Дело в том, что социалистические элементы нашего хозяйства, борясь с элементами капиталистическими, овладевают этими методами и оружием буржуазии для преодоления капиталистических элементов, что они с успехом используют их против капитализма, с успехом используют их для построения социалистического фундамента нашей экономики. Дело в том, стало быть, что, благодаря диалектике нашего развития, функции и назначение этих инструментов буржуазии меняются принципиально, коренным образом, меняются в пользу социализма, в ущерб капитализм» (И. Сталин, соч., т. 7, с.369-370).
Здесь, как видно, у Сталина нет даже намёка на пресловутое метафизическое единство многообразия различных форм собственности, что стало модно говорить во время Горбачёвской перестройки. Но зато с полной ясностью указывается на диалектическое единство и борьбу социалистических и капиталистических элементов по принципу: кто кого. Более того, с предельной ясностью указывается на необходимость воздействия государственной власти на экономическое развитие в направление усиления, укрепления элементов социалистических в ущерб капиталистическим. Наконец, Сталин, как говорят, диалектик до мозга костей, не отбрасывает категории буржуазной политэкономии, а, наоборот, меняет функции и назначение этих инструментов буржуазии принципиально, коренным образом, в пользу социализма и в ущерб капитализму.
Дальнейшее развитие НЭПа по принципу: кто кого, неумолимо приводит к обострению борьбы между элементами капиталистическими и социалистическими и уже к 1929 году доходит до крайности, что неумолимо должно было привести к открытому столкновению между ними. И большевики, чтобы избежать этого открытого столкновения, без всяких колебаний используют своё жесткое политическое правление для подавления, ликвидации капиталистических элементов. Более того, большевики преодолевают и ликвидируют капиталистические элементы буржуазными экономическими категориями: товарно-денежными отношениями. Начинается полномасштабная индустриализация промышленности и коллективизации сельского хозяйства. И, таким образом, преодолевается второй политико-экономический кризис социализма, и возникает новая тенденция (новый отправной пункт) дальнейшего развития социализма: демократизация общественной жизни, т.е. допущение к участию в политической жизни всех граждан СССР.
Так большевики, опираясь на метод К. Маркса, умело отыскивали переходные формы от начальной стадии социалистического общества к его более зрелой форме, обеспечивали устойчивое развитие первого в истории социалистического государства – СССР. И сделали они это с таким успехом, что, после ликвидации СССР, современная капиталистическая Россия смогла сохраниться (и до сих пор ещё держится), как держава вообще, именно благодаря промышленно-политическому наследию СССР.
