В. АЛЕКСАНДРОВ
ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ НЕ ТО, что на самом деле происходит, а то, как окружающим миром воспринимается происходящее.
Глава правительства РФ В.В. Путин 20 апреля с.г. выступил с очередной грандиозной (на этот раз четырехчасовой) речью в Государственной думе.
Что именно он говорил, в наших СМИ (оптом и в розницу) многократно дублировалось, поэтому нет нужды еще раз возвращаться к известному.
Как воспринимается это выступление в глазах нашей общественности? В правительственных кругах и проправительственных СМИ — как блеск, обновленная программа правительства, в которой всё просчитано; в оппозиционной прессе — как собрание непредсказуемых обещаний и патовых комбинаций, граничащих с тупиковыми решениями; очередная потемкинская деревня; документ, демонстрирующий успехи, которых нет…
Что же на самом деле представляет собою эта речь? Если говорить без эмоций, то это типичная речь яркого лидера небезызвестной "партии умеренного прогресса в рамках закона", умело демонстрирующая преимущества усовершенствованного застоя, главный смысл которой — сохранение статус-кво.
Многое из сказанного в речи В.В. Путина, конечно же, как всегда, глубоко справедливо и верно. Волга впадает в Каспийское море. Лошади едят овес. Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. И т. д., см. сочинения А. Чехова и Я. Гашека.
Многое в состоявшейся думской речи, как говорится, правильно, но неверно или верно, но неправильно. Ну, например. Верно, что мы строим социальное государство. Но неверно, а потому глубоко несправедливо и, следовательно, неправильно, что в таком государстве богатые с каждым днем становятся еще богаче, а бедные — еще беднее. Особенно неверно, что это происходит в обостренных кризисных условиях.
В принципе неверно, что в условиях наличия трети убыточных предприятий, опережающего роста издержек производства и снижения темпов прироста производительности труда в стране, вопреки, вообще-то, надуманному кризису, которого на самом деле нет, тем не менее, отмечается подъем, рост эффективности производства, которого, якобы, нет нигде в мире. Китай и другие страны БРИКС при этом оставляются без внимания. Неверно, что темп роста индекса потребительских цен (и далее инфляции) по модулю может оказаться в два раза ниже темпов роста цен производителей и дефляторов ВВП.
Глубоко неверно считать и аморально не видеть, что цены на те товары, которые покупают пенсионеры и другие бедные слои населения, растут такими же темпами (а не в два-три раза быстрее), чем цены на те товары, которые покупают зажиточные и богатые слои населения. И еще более глубоко неверно по плоской шкале, одинаково формально, под одну гребенку облагать и индексировать все доходы. Тем самым вознаграждая богатых и наказывая бедных.
Аксиоматически неверно то, что в ускоренном росте экспорта сырья и доходов от него, стимулируемом в пользу ограниченного круга олигархов, при тех громадных монопольных издержках, ценах и тарифах, которые они бездарно продуцируют (а они в России только на это и способны), якобы заинтересована вся Россия, население которой от этого, кроме бешеного роста коммунальных платежей и расходов на бензин, толком ничего больше не имеет.
Наконец, глубоко неверно, что альтернативы избранному курсу олигархического капитализма в России нет. Альтернатива есть: это народный капитализм. Это у хищных олигархов, а не у народа, в России будущего нет. Их-то, выкачивающих из страны ценные ресурсы и капитализируемых на Западе получаемые доходы (и места проживания), как раз и следует постепенно оттеснять, все шире предоставляя возможности и пространства эффективного производства и труда народным умельцам. Тем, кто способен производить товар при минимальных затратах и продавать по самым низким в мире ценам.
О чем же умолчал в своей речи наш премьер? Не сказал он, как представляется, самого главного. А именно вот что. Кто будет платить по предъявленным В.В. Путиным счетам? Откуда будут взяты столь огромные (и не только денежные, но материальные и трудовые) ресурсы, необходимые для того, чтобы покрыть взятые обязательства? (Цифр в миллиардах и триллионах рублей, долларах, тоннах докладчиком в речи названо было более сотни, но понять, мало это или много, просуммировать и соотнести что-либо друг с другом затруднительно было даже членам Госдумы). Те ресурсы, которых, без преувеличения, требуется в разы больше, чем возможности страны.
Ведь одна только газификация всей страны или системное обеспечение одной нашей техногенной безопасности потребуют больше того, чем Россия сегодня располагает. Всё, что только здесь потребуется, потянет в год на целый триллион долларов. А есть-то у нас реально (не считая куцые возможности освоения) на все про все каких-нибудь 200 млрд. А ведь сверх этого и проекта социальной защиты населения, сего приоритета приоритетов, который по международным (а не нашим доморощенным стандартам) потребует в 2011 г. столько же затрат в год, у нас на повестке дня еще и Сколково (модернизация), и образование, и медицина, и оборона, и село, и банки, и еще сотня других дорогостоящих проектов, реализация каждого из которых по отдельности — это примерно еще и еще столько же затрат. Декларируемый принцип правильной расстановки приоритетов и умелого определения последовательности затрат, секретом которого владеет наше Правительство и не владеет ни одно другое правительство в мире, здесь не выручает, все задачи срочные и требуют одновременного решения.
ВЫХОД ОДИН: либо заставить олигархов мирно делиться награбленным, либо огромные заимствования, либо, наконец, отказ от большинства приоритетов. Похоже, наше Правительство не готово ни принуждать олигархов к миру, ни заимствовать, ни отказываться от приоритетов. Больше того, в условиях инвестиционного голода, следуя принципу "хочешь мира — готовься к войне", оно разглагольствует о некоей "подушке безопасности". Неизвестно, правда, для кого? Для себя или для народа? Что всё это означает на простом языке? Ответ: манипуляции, без которых в таких условиях не обходятся. Иного, как говорится, не дано. Но об этом, разумеется, Путиным не было сказано ни слова.
— РФ по большинству ведущих параметров своего социально-экономического развития (например, уровню жизни, инвестициям или приросту материальной части ВВП) в 2010 г. на целых 15-20% не достигла уровня 2008 г, и, следовательно, по-прежнему находится в состоянии застоя. Утверждать, что кризис у нас позади, — это значит перечить явным фактам. Однако с кризисом ли как таковым мы имеем сегодня дело в нашей стране?
— Какой же это у нас может быть "кризис перепроизводства", когда страна практически стоит и, кроме сырья, ничего не производит? И почему это мировой кризис нам навредил, а не, напротив, помог, если мировые цены на наши ресурсы за эти годы в два раза повысились?
— Можно ли принимать на веру и считать улучшением у нас экономических дел за 2010 год (и предыдущие отчетные годы) дуумвиратного правления, если при фиксации некоторого роста отдельно взятых показателей большинство других и положение в целом ухудшилось? Так в кризис не входят и так из него не выходят! В действительности мы являемся свидетелями типичной провокации и имитации кризиса, за ширмой которого у нас скрываются деградация производительных сил, разложение производственных отношений и тривиальная алчность.
— Действительно ли мы имеем дело с настоящим ростом (заработной платы, пенсий, пособий, стипендий, народных накоплений или ростом в целом ВВП) в условиях, когда цены для бедных на коммунальные услуги за эти годы, как подтверждают имеющиеся данные, увеличились в 12 раз, в том числе на государственное и муниципальное жилье в 14 раз, включая затраты на отопление в 15, а на горячую воду аж в 65 раз, цены на образовательные и медицинские услуги — в 16 раз, на строительные материалы — в 9 раз, на лекарства — в 14,5 раза, на горюче-смазочные материалы — в 7 раз, цены для богатых на предметы роскоши, а также на бензин, дорогие марки автомобилей, водку, сигареты и наркотики за это же время, по сравнению с ценами для бедных, всего лишь слегка качнулись вверх? И это при том, что рост числа и доходов богатых, особенно в последние годы, достигал небес, тогда как зарплата бедных прибавлялась в год чайными ложками, а шкала налогообложения и индексации доходов в интересах богатых и в ущерб бедных как зеница ока, сохранялась плоской. Спрашивается (я обращаюсь к правящему тандему), как понимать этот рост и можно ли уговорить бедных быть удовлетворенными им?
— Премьер не сказал ничего и о том, возможен ли и бывает ли при инфляции, темп роста которой в период его правления зашкалил за отметку в 10 раз, в том числе социальной инфляции, характеризующей положение бедных и нищих слоев населения, в 16,3 раза, — возможен ли рост вообще и тем более рост благополучия? Ведь с чем связывают люди рост благополучия? С наличием хороших заработков, ростом рынка, изобилием магазинных полок. Не с нынешними же недоступными ценами — ценами, о которых коммунисты, чтобы одним махом ликвидировать очереди, поди ж ты, не могли додуматься (и из-за чего в свое время, о, глупцы, якобы назло себе, с пустыми полками провалились). Разве о таких опрокидывающих, как смерч, на своем пути все живое шоковых ценах люди в 90-х годах мечтали? И не к этому ли только и сводится сегодня "рост" их нынешнего благополучия? Следите, как говорится, за руками!
ГДЕ ПЕРВОПРИЧИНА, альфа и омега такого удручающего положения, почему при показном росте внешнего благополучия страна катится в пропасть? Где первоисточник тех громких разрывов между правдой и вымыслом, который как монстр, держит страну в столь плачевном, а главное, неисправимом состоянии? Вот, на наш взгляд, только некоторые из этих первопричин.
Наше правительство, особенно его премьер, любят позиционировать себя в качестве нанятых народом менеджеров. Но раз так, то где контракт, заключенный между ними и народом? Где обязательства сторон и санкции за их невыполнение или ненадлежащее выполнение? Где персональная ответственность отдельно взятых министров? Неужели все они, особенно дамы-министры, в 2010 г. исполнили свои обязательства по контракту в срок и в полном объеме? Если исполнили, то куда девать многочисленные народные нарекания и возмущения их работой. В частности, сетования нашего известного врача Л.М. Рошаля на работу министра здравоохранения, которые В.В. Путин назвал наивными? Или нелицеприятные оценки советского заслуженного министра-геолога Е.А. Козловского, оценивающего работу нынешнего министра природных ресурсов и канцелярии нашего президента, как удручающую? Куда деть буквально миллионы такого же рода отрицательных отзывов о работе наших министерств в Интернете и других СМИ? Все они тоже — наивные?
Без контракта у нас народ для министров, а не они для народа. А поэтому дел-то у них как раз мало. Нет даже той убедительно простой и ясной, как расписание движения поездов на вокзале, таблицы, что по контракту сделано, а что не сделано и должно быть компенсировано народу, в том числе путем замены нерадивых министров. Иначе, почему народ ропщет? Одной дамской убежденностью без какой-либо убедительности дело не исправить. Тем более, когда добрая половина дел в стране, как автомобильное движение в Москве, попросту стоит. И один их герой, пусть и такой славный, как наш премьер, их не переделает. Очевидно, что в формуле работы нашего Правительства (и шире — руководства всей страны) надо что-то коренным образом менять. И в отчете перед Думой и народом тоже. Хотите получить требуемый трезвый и объективный отчет — обратитесь к оценкам ученых и специалистов, а не к оценкам своих подчиненных. Росстат, подчиненный Минэкономразвитию, не может дать объективные оценки работы начальствущего над ним министерства. А отчетов "галопом по Европе", социальной демагогии и либеральных заигрываний нашему народу сегодня уже недостаточно!
Особое сомнение в оценках нашего Правительства вызывают долговые обязательства, боязнь которых приводит к искусственному их занижению, что в свою очередь, подталкивает к еще более искусственному занижению стоимости наших обеспечительных активов, которые у нас сегодня по сравнению с Западом троекратно недооценены (особенно земля и природные ископаемые). При нынешних наших активах, реально оцениваемых в 45 трлн. USD (в 1991 г. в 70 трлн.), накопленные совокупные долги (обязательства) России на начало 2011 г. едва ли превышали 1,0 трлн. (в США они зашкаливали за 15 трлн.) USD, в том числе суммарный внешний долг 486,6 (на начало 2010 г. — 471,6) млрд. USD и условно признаваемый внутренний долг, с процентными начислениями, — 500 млрд. USD. И это при более чем квадриллионных долгах Запада, обеспеченных едва ли на 15% материальными и приравненными к ним активами.
Так и хочется спросить, для кого стараетесь, господа хорошие, в России? Зачем размываете свои настоящие активы в плохих долгах США? Зачем держите в стране столь высокие процентные ставки и курсы иностранных валют? Ведь вы одной рукой поддерживаете будущее России, а другой его безжалостно тесните и душите. И при этом разглагольствуете о модернизации, конкурентоспособности, эффективном собственнике.
В думской речи нашего премьера много рассуждений о борьбе с коррупцией, прозрачности бизнеса, честной конкуренции. Но как так получается, что у нас почти половина всех предприятий (а их у нас более 5,8 млн.) не работает, 77,7% наших активов и 56,6% наших пассивов (обязательств) идут в страну и из страны под шифром прочих инвестиций, которые в известных кругах именуются помойками?
Почему из страны, судя по данным "международной инвестиционной позиции", ежегодно утекает на 250-300 млрд. долларов США больше, чем прибывает. Почему на этом фоне приток 60-70 млрд. прямых иностранных инвестиций (не путать с инвестициями в экономику России) в год (в 2010 году он составил 40,5 млрд. долларов), который представляет собой возврат наших же денег, угнанных в свое время в оффшоры, у нас считается рекордным?
Активы России, а следовательно, её доля в мировой экономике, продолжают обесцениваться. В 2010 г. доля России в мировом объеме ВВП по обменному курсу оценивалась в 1,5-2,1% (по паритету покупательной способности, 18,45 руб./долл., — в 3,4%), то есть в 6 раз меньше прежней доли РСФСР в мировых объемах ВВП 90-х годов.
Еще более наглядно это обесценение подтверждают данные о производстве ключевых видов промышленной и сельскохозяйственной продукции в натуре, доля которой в современной мировой экономике по крайней мере в 2 раза превышает долю России в ВВП и в других стоимостных показателях, в том числе в 10 раз — в добыче газа, составляющей более 20% мирового объема, соответственно в 7 раз — в добыче нефти (14% мирового объема), в 5 раз — в производстве минеральных удобрений (9,5% мирового объема), сахарной свеклы (12,7%), пшеницы (9,2%) и картофеля, в 2,5 раза — в производстве молока (5,9% мирового объема), железной руды (5,8%), чугуна и стали (5,2%), пиломатериалов (5,4%), электроэнергии (5,1%), в добыче угля (5%), улове рыбы (4,8%), валовом сборе зерна и зернобобовых (4,5% мирового объема) и в 11 раз в производстве подсолнечника (22% мирового объема).
Особенно заниженными показателями характеризуется в мировой экономке капитализация российских природных, людских и интеллектуальных ресурсов, которая на порядок ниже мировых норм. Исключительно неблагоприятно при этом обстоят дела с распределением мировой ренты и оплатой труда, которая в расчете на единицу производительности в России в три и более раза ниже европейской и в 4,5 раза ниже американской.
При паритете 20 руб./долл. на фондовых рынках капитала, паритет (и, следовательно, стоимость единицы труда) на потребительском рынке в России (11 руб./долл.) в два раза ниже. Населению России из природной ренты достается всего 7%, тогда как в других странах сырьевой ориентации — более 50% (в нефтедобывающих странах — 66%).
Не может же страна с территорией в два раза большей и природными земельными, водными, лесными, воздушными и ископаемыми ресурсами в 4-5 раза большим оцениваться на мировом рынке в 10 раз дешевле, чем страна, не располагающая такими богатствами в натуре. А между тем именно так котируется сегодня на мировом рынке Россия по сравнению с США и другими развитыми странами.
ЗА ПОСЛЕДНИЕ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ Россия потеряла более 10 трлн. USD, не считая 8 трлн. USD, потерянных на притворной продаже 500 тонн урана США за смехотворные гроши (по контракту — за 11,8 млрд. USD) в 1992 г., в том числе на курсовых разницах — более 2,5 трлн. USD. Это означает, что в течение всех 10 из 20-и последних лет Россия работала вхолостую, в том числе целых два года, теряя на курсовых разницах, — на валютных спекулянтов всего мира.
Судя по индексу — дефлятору ВВП российские активы только за последние 10 лет обесценились более чем в три раза: при среднегодовой 10% инфляции на потребительском рынке инфляция на рынке капиталов в России в 2001-2010 гг. превышала все 20% и более — печальный рекорд, который не знала вся послевоенная цивилизованная экономика мира.
В докладе ничего не сказано о том, что у нас, вопреки элементарным рыночным представлениям, цинично игнорируя в экономике принцип эквивалентности и паритетности, до основания разрушаются равновесные начала конкурентоспособного развития, что перечеркивает всякие возможности нашего эффективного и качественного роста. Порождая сплошь и рядом диспропорции, немереные упущенные выгоды, убытки и долги, национальная экономика России, как и многих других стран мира, за небольшими исключениями (ныне это Китай, Индия, Бразилия, Иран, ЮАР, Корея, Вьетнам), подвергается эрозии и деградирует: понижаются темпы роста, ухудшается структура, уменьшаются объемы инвестиций, снижается уровень и качество жизни населения, усиливается социальная и классовая напряженность в обществе, нарастают межэтнические и межнациональные конфликты, при разрешении которых сильные мира сего все шире и чаще, как ныне в странах Ближнего Востока, прибегают к военным действиям и грубой силе.
Вот только некоторые иллюстрации, подтверждающие усугубление этих неблагоприятных и угрожающих тенденций в последние 10 лет в России. В два раза уменьшились темпы ежегодного прироста ВВП, до 1/3 (против прежних 3/4) уменьшилась доля материальной и до 2/3 (против прежних 1/4 части) раздулась доля нематериальной части ВВП, в том числе до 30% (против прежних 5%) — паразитирующая доля финансовых и других посреднических услуг (для справки укажем, что в Китае, например, эта доля находилась на отметке ниже 10%).
На неоправданно низком уровне в России находятся накопления и инвестиции в основной капитал, составляющие всего 18,5% ВВП (в Китае они превышают все 43,5%), из которых только треть направляется на развитие реального сектора экономики (в Китае 56,9%). Накопление на душу населения в России составляет всего 17,2% от уровня США (в Китае оно в два раза выше, чем в США); при сохраняющейся бедности населения на баснословно высоком уровне в России находятся расходы на содержание органов государственного управления, поглощающие все 20% российского ВВП (при 13,3% в Китае и, например, 10,7% в Швейцарии).
При всё еще относительно высоких темпах прироста производительности труда (3% в год сегодня, 6% в предыдущие годы, против 1,5% в США) в России всего лишь половина ВВП расходуется на оплату труда (в Китае, 56%), тогда как в США и других развитых странах эта норма превышает 60%. Россия — это страна, где при глубокой бедности самых широких слоев населения, отмечается один из самых высоких уровней прибылей и налогов, зашкаливающих за 50% ВВП (в США — это 44%, в Швейцарии — 40%). В результате бедные в России, как отмечалось, с каждым годом становятся еще беднее, а богатые — еще богаче, разрастаются масштабы социальных контрастов и взрывоопасных ситуаций в обществе.
При общей массе международных активов, превышающих в России (2010 г.) 1 трлн. USD и пассивов (обязательств), составляющих около 0,8 трлн. USD (в Швейцарии — это 2,9 и 2,3, а в США — 20,5 и 23,4 трлн. USD) более 77,7% их общего объема, и это мы считаем необходимым подчеркнуть еще раз, составляют маловразумительные для понимания прочие активы и соответственно свыше 56,5% прочие, то есть своего рода анонимные обязательства-пассивы, тогда как на долю таких активов и пассивов, например, в Швейцарии приходится всего 0,04 и 0,05%, а в США — 0,03 и 0,05% соответственно.
Кроме прозрачного баланса внешней торговли с объемом экспорта, превысившего в 2010 г. 400 и импорта в 250 млрд. USD (в 2009 г. — соответственно 304,0 и 191,9 млрд. USD) Россия, как это видно из приведенных данных, в 2010 г. по-прежнему оставалась не только одной из самых недооцененных, но и одной из самых непрозрачных стран мира, умом которую по-прежнему было нельзя понять, а аршином общим, как видно, нельзя измерить.
Для того, чтобы исправить положение и привести экономику России в эквивалентное состояние необходимы актуарные расчеты и оценки всех ее ключевых показателей — работа, требующая государственной поддержки, в результате которой только и можно будет получить объективные и, следовательно, справедливые оценки всего, "как есть" (потенциалов страны, ее мощи, выгод, потерь) в сопоставимых рыночных ценах. Оценки, представляющие своего рода estimate на антикварных аукционах, которые имеют силу тогда, и только тогда, когда они делаются с учетом рыночных рисков и других измеримых условий неопределенности (их семь) и не имеют силы иначе. Такие оценки современной экономической науке неизвестны, они для нее terra incognita, их еще только предстоит разработать. Чем ныне, по-видимому, занимается квартет, на мой взгляд, самых выдающихся экономистов современности: Джозеф Стиглиц и Амартия Кумар Сен на Западе и двое моих соотечественников, Олег Богомолов и Сергей Глазьев — в России.
Вне таких оценок рыночное воспроизводство без непомерных обременений, коррупции и сговора становится в принципе невозможным, начала естественного отбора, свободной конкуренции и справедливых цен теряют силу, а экономика, основанная на создании человеческих благ и услуг, а не прибыли, прекращает свое существование. Что во всей своей полноте повсеместно демонстрирует нынешний мировой экономический кризис, свидетелями скорее начала, а не конца которого мы все сегодня являемся.
НАКОНЕЦ, в думской речи нашего премьера вызывает изумление (не в пример прошлым публичным его речам) чрезмерное количество оговорок и цифровых иллюстраций по Фрейду. Вот только два образчика.
"Прибыль предприятий за 2010 года (так в речи и тексте. — В.С.) увеличилась более чем на 40%, инвестиции в основной капитал на 6%" (с.6). При этом напомним, что при таком просто фантастическом для кризиса приросте прибыли, прирост реальных доходов населения в нашей стране в 2010 году был призрачным (по опубликованным оценкам, он составил 4,3%). Однако, что означают экономически приведенные цифры? Они означают, что из полученной прибыли выгодополучатели только 12% ее общего объема направили на накопление, и, следовательно, будущее развитие производства, а остальные 88% — проели или угнали в оффшоры. Это ли с подачи олигархического профсоюза имени РСПП хотел иллюстрировать приведенными цифрами наш премьер. Вряд ли? Похоже, совсем иное!
А вот второй образчик: "Что касается российских фондовых площадок, — продолжал своей речью удивлять депутатов наш премьер, — то они вошли в число мировых лидеров по росту, капитализация нашего фондового рынка к началу 2011 год превысила 1 трлн. долларов, к середине апреля 2011 года было еще увеличение на 100 млрд. долларов. Это, с восторгом подчеркивал он, лучший годовой результат среди стран БРИКС. Лучший годовой результат" еще раз подчеркнул он (с. 6)". Однако много это или мало, если сравнивать с реальным мировым положением дел, а не со странами БРИКС, где культа фондовых рынков нет. Так вот на этом общем фоне наш "лучший годовой результат" выглядит просто жалко: при какой-никакой доле России в мировой экономике, оцениваемой в 2-3%, доля нашей капитализации это даже не 1%, а всего 0,1% мировой капитализации. Этим ли хотел удивить членов Госдумы В.В. Путин, приводя указанные цифры?
Не иначе как досадными оговорками по Фрейду, по-видимому, следует считать и приведенную в думской речи цифру роста производительности труда за 2010 г. в 3,1 раза (с. 3), и прогноз роста (а не прироста) ВВП в текущем году "порядка 4,2%" (с. 2), и цифру 35 тыс. долларов дохода на человека (с. 3), предполагающую увеличение у нас производительности труда в предстоящее десятилетие в 4,1, а не в 2 раза, как указано в речи (с. 3), и неидентифицированную цифру прироста взаимного товарооборота Таможенного союза на 28% (с. 11), и цифру средней заработной платы по стране "по итогам 2011 года" (так в речи и тексте — В.С.), равную то ли 23,5, то ли 21,01 тыс. рублей (с. 25), и цифру 300 т (вместо 300 тыс. т) импорта мяса курицы в 2010 г. (с. 5). И даже намечаемую цифру заказного производства 150 самолетов (с. 12), которая на фоне 7 выпущенных в 2010 г. и 4 — в 2009 смотрится загадочно. Кто готовил подобные цифры? Взыскать бы с него! Или наш премьер с министров не взыскивает?
Спрашивается, почему все эти вопиющие факты продолжающейся бездарной распродажи и обесценения России, столь обидной, приблизительной и небрежной ее идентификации, не нашли ни звука отклика в пламенной речи нашего премьера. Создавалось порой ощущение, что речь в Думе шла о другой, ненужной, а не о нашей России.
И поражает своим отрешением от такой России не столько позиция самого нашего премьера, сколько позиция наших всенародно избранных депутатов, которые своими речами о защите расхищаемой России (за небольшими серьезными исключениями) предпочли досужие рассуждения о платной рыбалке, водо- и электросчетчиках, Интернете, ВТО, новых путешествиях Чилингарова А.Н., яркой приверженности депутатов Герасименко Н.Ф. и Исаева А.К. к медицинскому и профсоюзному делу и прочих "подвисших в воздухе" посиделках.
МНОГИЕ НА ФОНЕ изложенных неразрешаемых или неудовлетворительно, медленно и убыточно разрешаемых проблем спрашивают: угрожает ли России новая реформа, перестройка или революция, которые (при удаче) способны кратчайшим путем восстановить в стране нарушенное равновесие? Ответ таков: классическая революция вряд ли. Слишком слаб российский народ и еще больше слаба российская власть, чтобы такая революция стала реальностью. К счастью одних и несчастью других, современная российская действительность нереволюционноспособна, а сама Россия как страна, в нынешнем ее расхристанном состоянии, в принципе не преобразуема, не реформируема и, следовательно, не модернизируема.
Какая же революция возможна и, вполне вероятно, может случиться в России? Из всех альтернатив наиболее вероятно в России восстание менеджеров против паразитирующих в современной России антинациональных собственников, противоречия между которыми приближаются к апогею: компрадоры-собственники в России больше не могут, а менеджеры больше не хотят воровать по-старому.
Такого рода восстания в разных формах еще в XIX в. пережили практически все капиталистические страны. Именно такое восстание ожидает Россию сегодня. Ибо оно, и только оно без особых кровавых сцен и больших материальных потерь будет способно восстановить в стране то естественное конкурентоспособное равновесие, без которого невозможен никакой ее прогресс в будущем. Такая альтернатива, по-видимому, ожидает и все другие бывшие социалистические страны. Из таких менеджеров, возможно, и сумеет сформироваться у нас национальная буржуазия.
"Правительство должно избегать лишних слов. Но "есть слова", которые должны быть запечатлены в мыслях и отражаться в делах правителей" (П.А. Столыпин. Нам нужна великая Россия. М.: Молодая гвардия, 1991, с. 407-408). Слова эти в комментируемой речи, как видим, внятно не были произнесены. Быть может, они припасены для следующей речи. Состоится ли она? Стоило ли их избегать в состоявшейся речи? Неужели они в ней были лишними? Или слов-то таких в запасе у нашего Правительства нет.
"Дайте государству 20 лет покоя, внутреннего и внешнего, просил премьер Столыпин у Государственной думы России в 1906 г., и вы не узнаете нынешней России!" (там же, с. 364). П.А. Столыпину не дали. Дадут ли их В.В. Путину? В произнесенной в Думе четырехчасовой речи (и многих предыдущих речах) свои аргументы он сполна изложил. Приходится с огорчением признавать, насколько внятными, убежденными и убедительными такие аргументы у него часто звучали по вопросам внешней политики, настолько они оказались у него противоречивы и неубедительны по многим вопросам политики внутренней. Сожалею, но лично мне кажется, что, как и в случае с П.А. Столыпиным, который при изложении аналогичной просьбы был в 10 раз короче, аргументов этих у В.В. Путина, кажется, недостаточно.
Каков общий вывод?
Еще двенадцати подобных речей Россия, похоже, не выдержит.
