Сегодня, 28 марта, Мосгорсуд рассмотрел нашу, как мы полагали, апелляционную, но как суд счел – кассационную жалобу, определив ее вид не по времени написания жалобы (в этом году), а по времени рассмотрения дела (21 декабря 2011).

Жалоба, напомню, на решение Останкинского суда по делу Познера http://ymuhin.ru/node/665/po-delu-poznera-apellyatsiya. В жалобе три старые тетки Мосгорсуда отказали. Но что интересно – мы таки придушили клеветников до такой степени, что теперь не один из них не пытается в суде доказать, что поляков расстреляли в СССР по приказу Сталина, как это в первом деле пыталась сделать «Новая газета» с привлечением «Мемориала» и адвоката Г. Резника. Теперь (и тот же Познер) с самого начала клеветники становятся в глухую защиту: «мы придурки, сами ничего не знаем, а это утверждение есть наше журналистское мнение».

Итак, сначала мой коллега С.Э. Стрыгин заявил ходатайство:

«21 декабря 2011 года Останкинский районный суд под председательством судьи Дорохиной Е.М., рассмотрев иск Джугашвили Е.Я. к ОАО «Первый канал» и к Познеру В.В. о возложении обязанности опровергнуть распространенные сведения, принял решение в исковых требованиях полностью отказать.

Останкинский суд основал свое решение на следующем обстоятельстве:

«Так, постановлением от 26.11.2010г. Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации приняла заявление «О Катынской трагедии и ее жертвах» (л.д.52-53 - текст документа), где указано, что опубликованные материалы, многие годы хранившиеся в секретных архивах, не только раскрывают масштабы этой страшной трагедии, но и свидетельствуют, что Катынское преступление было совершено по прямому указанию Сталина и других советских руководителей.

Поскольку оценочное суждение Познера В.В. основано на указанном заявлении и копиях документов (л.д.57-62), оснований не доверять которым у него не имелось, его высказывание «... польские эти офицеры были пленены не в результате военной операции, их просто захватили. И по рекомендации Берии, и, конечно, с согласия Сталина, они были все расстреляны, все до одного. То есть советское руководство совершило абсолютно тяжелейшее преступление» не может явиться основанием для возложения на него обязанности опровергнуть собственное убеждение».

Статья 49 Конституции РФ устанавливает: «Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда». В данном случае Останкинский суд попрал это Конституционное положение и противопоставил приговору суда некое постановление государственного органа, не являющегося судом.

А 14 февраля 2012 года Тверской районный суд города Москвы, рассмотрев гражданское дело № 2- 400/2012 г. по иску Джугашвили Евгения Яковлевича к Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации о признании сведений не соответствующими действительности, порочащими честь и достоинство, установил:

«При рассмотрении иска, суд принимает во внимание и тот факт, что Заявление было подготовлено и принято большинством голосов депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, в котором содержалась субъективная оценка подписавшихся о деятельности Сталина И.В. и их личное восприятие его влияния, по их мнению, негативного, на ситуацию, связанную с Катынской трагедией и ее жертвах.

Данное мнение, основано на личной оценке депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации документов и материалов, «хранившихся в закрытом архиве Политбюро ЦК КПСС», о чем имеется упоминание в данном Заявлении».

Истец просит Суд присоединить к делу копию Решения Тверского суда, как доказательство того, что

- Останкинский суд основал свое решение не на факте, а на личном мнении группы депутатов, что должно было быть Останкинскому суду понятно, исходя их положения статьи 49 Конституции РФ;

- Ответчик личное мнение группы депутатов о факте совершении преступления, распространил, как достоверные сведения.

В указанном Решении Тверской районный суд установил следующее обстоятельство:

«Иосиф Виссарионович Сталин (настоящая фамилия — Джугашвили) в период 1917-1953 г.г. был советским политическим, государственным, военным и партийным деятелем. Он также был одним из руководителей СССР и в период Катынской трагедии, в сентябре 1941 года.

Указанные обстоятельства судом признаются общеизвестными и в силу статьи 61 ГПК РФ и не нуждаются в доказывании».

В сентябре 1941 года Смоленская область с лагерями пленных польских офицеров находилась под немецкой оккупацией, следовательно, расстрел польских офицеров является преступлением немцев, а не советского правительства. И данный факт общеизвестен.

Таким образом, Решение Тверского суда доказывает, что Ответчик не имел права сообщать телезрителям сведения о том, что ««…с согласия Сталина, они были все расстреляны, все до одного. То есть советское руководство совершило абсолютно тяжелейшее преступление», не оговорив специально, что это является только его личным мнением, и что это его мнение противоречит общеизвестным фактам – тому, что пленных поляков расстреляли немцы».

Три тетки отказались присоединять к делу и рассматривать Решение Тверского суда на том основании, что дорогой В.В. Познер, де, распространил свое «мнение» еще до решения Тверского суда. А какое это имеет значение к тому, что расстрел поляков немцами это «общеизвестный факт»? То есть, то, что должно быть Познеру известно и без решения суда?

Далее, уже в своем объяснении, Сергей Стрыгин использовал те наши доводы, которые мы использовали в Тверском суде против Думы, и просил суд присоединить к делу в качестве доказательства письмо Главного военного прокурора Фридинского, из которого следует, что после 14 лет расследования Катынского дела, прокуратура никаких обвинений против руководства СССР не выдвигает. Суд и в этом отказал. Осталось выступить мне.

«Уважаемый суд! Ответчик как бы убедил Останкинский суд, что сообщенные им сведения о том, что Сталин совершил преступление, является его личным мнением, защищенным Конституцией.

Вряд ли кто-либо в российской прессе имеет такой опыт в борьбе за конституционную свободу слова, как тот опыт, который имею я. В этом вопросе у меня заслуг гораздо больше, чем у Ответчика. Поэтому у меня есть все основания заявить, что Ответчик прикрывает свободой слова свою личную свободу клеветы.

Сначала рассмотрим вопрос с позиций русского языка. Если бы Ответчик сказал, что Нюрнбергский Трибунал признал немцев виновными в расстреле пленных поляков, но Ответчик считает, что их расстреляли по приказу Сталина, то было бы все в порядке - он высказал бы свое защищенное Конституцией мнение. Почему? Потому, что мнение это не сами сведения, а суждения о сведениях. И в данном примере, сообщение о приговоре Трибунала – это сведения, а несогласие с этими сведениями - это и есть мнение.

Но Ответчик в прямом эфире в своей передаче, рассказывая о судьбе пленных поляков, заявил: «…с согласия Сталина, они были все расстреляны, все до одного. То есть советское руководство совершило абсолютно тяжелейшее преступление».

Как видите, по вопросу, кто расстрелял поляков, Ответчик не сделал ни малейших личных суждений. Ответчик не сделал ни малейшего намека на то, что это заявление является его личным мнением, Ответчик говорил с абсолютной уверенностью, он сообщал слушателям факт, своим тоном уверяя последних, что это настолько общеизвестный факт, что какое-либо оспаривание его не допустимо.

На рассмотрении дела в Останкинском суде 21 декабря 2011 года, я задал Ответчику вопросы (л.д. 79):

«4. Признаете ли вы, что Катынское преступление было рассмотрено Нюрнбергским Трибуналом в 1946 году?

Ответчик: мне это не известно.

5. Признает ли вы, что в документах этого Трибунала нет ни слова оправдания главных нацистских преступников в убийстве ими военнопленных польских офицеров в Катынском лесу под Смоленском осенью 1941 года?

Ответчик: Не признаю только потому, что этих документов не читал».

То есть, ответчик перед судом принял вид человека малограмотного, ничего не слыхавшего о каком-то там Нюрнбергском Трибунале, посему вынужденного повторять то, что говорят авторитетные специалисты, типа депутатов Госдумы.

Но в этот же день 21 декабря вышла «Литературная газета» №51, о содержании которой мы, уже занятые в суде, ничего не знали. И в этой газете, в статье «Тень на процесс» сообщается:

«В этом году Нюрнбергскому процессу было посвящено несколько научных и научно-практических конференций. Основные идеи, звучавшие там, – соответствие юридических решений преступной деятельности подсудимых, легитимность итогов процесса, их непреходящее значение для укрепления международного правопорядка сегодня.

Несколько иные оценки звучали на круглом столе, проведённом в Киеве по инициативе посольства России и Дипломатической академии МИД Украины. Там преобладали vip-персоны, действующие и бывшие, и блистали «звёзды» российских массмедиа – А. Венедиктов, В. Познер, М. Ганопольский, исполнявшие роли либо ведущих, либо наиболее активных участников дискуссий.

И что же мы услышали? В «сухом» остатке можно выделить основную мысль: «Да, судили чудовищных преступников. На фоне жертв войны этот процесс был справедлив. Но был ли он легитимен, законен?»

Вот так. В чём же закавыка?

Юридически незаконным, по мнению многих выступивших на киевском мероприятии, делает Нюрнбергский процесс то обстоятельство, что судьи не приняли во внимание пакт Молотова–Риббентропа и расстрел польских военнопленных в Катыни».

Как следует из этого сообщения, Ответчик является настолько крупным специалистом по вопросам международного права, Нюрнбергского процесса и Катынского дела, что даже не ленится съездить за границу, чтобы и там доказать, что пленных поляков расстрелял СССР по указанию Сталина.

Так о каком его личном мнении, якобы, высказанном в телепередаче, может идти речь, если Ответчик уже даже Нюрнбергскому Трибуналу отказывает в законности и легитимности только потому, что этот Трибунал признал Катынское преступление преступлением немцев, а не Сталина?

Еще поясню. Определением статьи 55 ГПК РФ, «доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах», подчеркну, сведения, а не мнения или суждения о фактах. И если Ответчик в Киеве доказывал незаконность Нюрнбергского Трибунала тем, что поляков расстрелял СССР, то в его собственном понимании это были безусловные сведения, а не его мнение.

И то, что у Ответчика в огороде бузина, а в Киеве дядька, вернее, в Останкинском суде мнение, а в Киеве сведения, доказывает только изворотливость Ответчика, а не на то, что он высказывал свое мнение.

Теперь рассмотрим вопрос с юридической стороны. В рамках статьи 152 ГК подлежит доказывание соответствие действительности сведений, а не мнений, поскольку доказывание соответствие действительности мнений и суждений по смыслу русского языка это глупость. Ну, как можно доказать, действительно ли Ответчик имеет такое мнение или вещает его за деньги? И мнение вообще не подлежит доказыванию, тем более, не подлежит доказыванию в рамках статьи 152 ГК РФ. Ведь если мнение можно доказать, я, то с юридической точки зрения это не мнение, а сведения.

А Ответчик, вместе с председательствующим в суде, подменили понятие «сведения» понятием «мнение», и рассмотрели предмет иска, который Истец вообще не заявлял, и который, согласно закону, вообще не может быть предметом рассмотрения. Из решения суда следует, что Истцу отказано в иске на том основании, что: «в указанной выше телепередаче со стороны Познера В.В. не было допущено утверждений о фактах и событиях, которые не имели место в действительности…», - но оспариваемые слова Ответчика: «…с согласия Сталина, они были все расстреляны, все до одного. То есть советское руководство совершило абсолютно тяжелейшее преступление», - это и есть утверждение «о фактах и событиях, которые не имели место в действительности».

Далее суд продолжает мысль: «…но было высказано его мнение в отношении социально значимого вопроса, при этом были представлены доказательства тому, что высказанное автором телепередачи оценочное суждение имело достаточную фактическую основу».

И как видите, в результате того, что Ответчик и председательствующий плохо понимают русский язык, они доказали соответствие действительности того, что вообще не доказывается, – соответствие действительности «оценочного суждения».

Что из этого следует? Если, как установил Останкинский суд, Ответчиком «было высказано его мнение в отношении социально значимого вопроса, при этом были представлены доказательства тому, что высказанное автором телепередачи оценочное суждение имело достаточную фактическую основу», то это на юридическом языке это означает, что Ответчик сам рассмотрел доказательства по уголовному делу Сталина, и в телепередаче огласил по этому делу приговор Сталину, с законностью которого, Останкинский суд согласился.

Уважаемый суд! Есть Конституция, есть ее требование к судам - в вопросах прав человека руководствоваться прямо Конституцией, а не иными законами. И есть статья 49 Конституции РФ: «Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда».

Общеизвестным является то, что в рассматриваемом вами деле имеется такой, требуемый Конституцией, приговор суда – это приговор Нюрнбергского Трибунала. Этот Трибунал в 1946 году два судебных дня рассматривал вопрос, кто расстрелял пленных поляков в Катынском лесу, и приговорил, в том числе и за это преступление, повесить подсудимых Геринга и Йодля.

И все дело сводится к очень простому вопросу: у нас в России откровенный фашизм? У нас Конституция совсем не действует?

У нас в России кто определяет виновность человека в совершении преступления – суд или любой болтун, допущенный к видеокамере?

Поэтому я и прошу Мосгорсуд, по основаниям, указанным в апелляционной жалобе, решение Останкинского суда отменить и обязать Ответчика опровергнуть распространенные им сведения о том, что пленные поляки «…с согласия Сталина, они были все расстреляны, все до одного. То есть советское руководство совершило абсолютно тяжелейшее преступление»».

Представительницы Познера в своих объяснениях тупо твердили – это мнение, мнение, мнение Познера, а не сведения. Без малейших попыток объяснить, почему это нужно считать мнением, а не сведениями. Вернее, у них было такое объяснение – раз передача авторская, то все, что говорит Познер, это его личное мнение. Получалось, что любая клевета Познера на кого угодно в своей авторской передаче – это его ненаказуемое мнение. Но три тетки сочли это убедительным, и, повторю, отказались удовлетворить нашу жалобу.

Напомню, что это тот самый Мосгорсуд, который еще в недавнем времени удовлетворил более 50 исков Лужкова к журналистам и политикам, скажем, утвердил в свое время решение Замоскворецкого суда, по которому тот выражение Б. Немцова: «Я считаю, что Юрий Лужков – коррупционер и вор», - счел не соответствующими действительности сведениями, нанесшими Юрию Лужкову моральный вред на миллион рублей.

Понятно, что Сталин это не Лужков, Сталин не воровал, а таких судей сажал в лагеря.