Это - продолжение единой большой серии «Желающие странного», пятая часть. Первая часть называлась «Е...ная планета», вторая -  «Стая товарищей», третья - «Два общества», четвертая - «Иное социальное измерение».

В предыдущей части была в общем охарактеризована фундаментальная суть СССР - как страны победившего социализма - с точки зрения революционного марксизма-ленинизма; а с точки зрения «социоэтологии» - общества, где на уровне системы в целом подавляются высокопримативные социальные отношения и успешно осуществляется планомерное развитие низкопримативного общества.

Для тех, кто не читал предыдущих статей, следует напомнить: социальная примативность (высокая или низкая) – понятие, заимствованное из науки об инстинктах (этологии) и перенесенное в обществоведение, чтобы с помощью него показать фундаментальную разницу между эксплуататорским обществом и обществом без эксплуатации человека человеком. Примативность в общем смысле – свойство инстинктов в той или иной мере превалировать над разумом. В данном случае имеет значение инстинкт вертикальной консолидации, свойственный стайным животным, в частности, приматам, предполагающий эгоистическое доминирование «сильных» (высокоранговых, ВР) над «слабыми» (низкоранговыми, НР) – с целью присвоения ресурсов высокоранговыми, в шкурных интересах ВР и в то же время в ущерб НР, за счет НР. Соответственно, общество, где такой принцип проявляется в большой степени и лежит фактически в его основе, названо ВП-обществом. А там, где такое положение вещей сознательно (политической волей власти) отрицается и запрещается, - НП-обществом. В практике двадцатого века на арене фактически тысячелетнего фундаментального противоборства «ВП-НП» схлестнулись, с одной стороны, капитализм (где-то локально – докапиталистические эксплуататорские уклады) и «социализм как первая стадия коммунизма», который удалось построить или начать строить в ряде стран.

Именно этот реальный практический опыт, именно этот реальный системный успех тех, кто пошел по пути построения НП-общества, вызывает у «сильных мира сего» столь дикую ненависть, ярость, бешенство. Это была система, которая реально угрожала самому существованию мировой ВП-системы.

Когда существует и развивается реальное НП-общество или потенциал его в виде властного субъекта, или хотя бы его остатки, то ВП-акторы выступают против него как единая консолидированная сила. Навскидку пример – полностью консолидировавшиеся антикоммунистические силы в парламенте Молдавии, хотя там и НП-акторы (Партия коммунистов во главе с Ворониным) беззубые, но они, в отличие от КПРФ, хотя бы клацают деснами, лишенными зубов. В Венесуэле ВП-оппозиция выставила против Уго Чавеса единого кандидата.

Вот еще характерный эпизод, показывающий истинное отношение «хозяев мира» к представителям различного спектра левых – в кавычках и без. Как известно, в Германии радикальные левые, анархисты и прочие порой выходят на улицу, участвуя в столкновениях с идейными противниками и полицией, в погромах. Правящие круги к этому как-то довольно спокойно относятся. Но сколько было вони, когда в начале марта 2011 года около сотни бывших военнослужащих ГДР собрались на закрытое (!) собрание в кафетерии зоопарка Фридрихсфельде в восточном Берлине, чтобы отметить 55-летие со дня основания Народной армии! Сотрудникам кафе и зоопарка, которые знали о встрече ветеранов, но не уведомили руководство зоопарка, было вынесено предупреждение. В администрации Фридрихсфельде тогда отметили, что его территория в принципе открыта для всех, но только не для «бывших столпов диктатуры и противников конституционного порядка». При этом свою истинную сущность показали и «неавторитарные левые» («лефтиши»). Так, берлинские социал-демократы резко осудили произошедшее и призвали не допускать подобного в будущем. Даже представители партии «Левые», которые неоднократно выступали с призывами прекратить демонизировать ГДР, дистанцировались от ветеранов, заявив, что не имеют с ними ничего общего (несмотря на то, что никто и не пытался их связать, слишком разные и контингент, и суть мероприятия). Завизжал, разумеется, и местный аналог «Мемориала» («пострадавшие от сталинизма», именно от сталинизма, а не от гитлеризма), потребовав запретить униформу и символику Народной армии так же, как и нацистскую.

То есть когда имеют место шумные, но неопасные для ВП-строя эксцессы, никто не возражает. А когда проявляется, пусть даже и в исключительно мемориальном виде, то, что реально и успешно противостояло ВП-машине, маска мгновенно слетает даже с якобы «левых» - а фактически встроенных в систему. А почему? А потому что ГДР была частью цивилизации, которая реально была опасна буржуям внешним – у себя буржуев просто зачистили. Точно так же, в отличие от всяких «красных армий» и «красных бригад», был опасен для «сильных мира сего» и догорбачевский СССР.

НП-общество более-менее нормально, хотя и с ограничениями, развивается и в условиях, когда большинство стран - в ВП-цивилизации (вплоть до изоляции, как КНДР). НП-государство готово смириться с «плюрализмом социальной примативности» на земном шаре, но ВП-элите принципиально нужна планетарная монополия, ей крайне нужно «взломать» все без исключения страны, которые по ее недосмотру однажды сумели встать на путь построения НП-общества.

Возможно, если бы не предательство части советской номенклатуры, фронтменом (но не единоличным лидером) которой был Горбачев, разразилась бы мировая война. Однако война и так сейчас неизбежна – но тогда хотя бы была в наличии прогрессивная сторона – а ныне мировая элита планирует «архаизационую» войну - по зачистке «островков» неподчинения единому центру, с целью установить единую власть на всей планете. Еще неизвестно, что хуже. Дело в том, что, как я уже отмечал, Великая Октябрьская социалистическая революция и СССР совершили гигантский сдвиг планетарной реальности в сторону от ВП-«классики», и в итоге не только сам СССР, но и весь мир, и осколки продолжают преступной мировой «элитой» «зачищаться» до сих пор (Югославия, Ливия, Сирия, «далее везде»).

Касаясь Горбачева, можно сказать, что далеко не только он один все это делал. К 1985 году в недрах номенклатуры и КГБ сложилась очень могущественная сеть лиц, стремящихся вернуть народы СССР в ВП-«классику». Перестройка как буржуазная контрреволюция фактически стала программой планомерного качественного скачкообразного повышения примативности общества на фоне побеждающего общемирового «неолиберализма» - который по сути является всего лишь современной, усовершенствованной единой формой механизма максимального перераспределения средств в пользу тех, кому принадлежит фактическая власть.

После взятия власти в сильной в военном отношении стране бескомпромиссными противниками ВП-строя (историческая практика - большевики), не склонными добровольно отдавать власть, остается лишь единственная тактика (рассчитанная на десятилетия) свергнуть их. А именно – внедрение врагов в органы управления, затирание и убийства наиболее опасных для дела ВП-перерождения, подтягивание «своих» и формирование системного субъекта «в недрах», чтобы потом он смог взять власть и переделать систему управления и сам строй. Эта осознанная целенаправленная тактика «самоподпитывается» «фоновым» естественным желанием у ВП-особей «привести в соответствие» ранговый социальный потенциал и «ранговые бонусы».

Так, против СССР была развязана, среди прочих средств, война через точечное, но сводящееся в систему, уничтожение (политическое и физическое) в высших эшелонах власти «неугодных» лиц, а также инициирование принятия решений для протаскивания наверх «своих».

Можно провести параллели с развитием онкологического заболевания в организме. Отдельные разрозненные клетки, потенциально способные стать строительным материалом для консолидированного новообразования, в норме уничтожаются «автоматически». При Сталине роль «иммунной системы» играли репрессивные органы, расследующие дела по 58-й статье. Это, конечно же, и трагическая страница истории – трагедия заключается в том, что истребили, к сожалению, не всех желающих поменять НП-общество на ВП; что порой слишком сурово обошлись с НР-дураками, подпевавшими ВП-акторам; что допустили уничтожение руками врагов ряд «своих».

После окончания Великой Отечественной войны злокачественное перерождение элементов руководящих структур СССР осталось единственно возможной технологией уничтожения строя. До смерти (вероятнее всего, прямого убийства) Иосифа Сталина невиданная по ожесточению борьба шла за «прививку» - то есть за то, чтобы в теле советского аппарата просто появилась хоть и поначалу незаметная, но уже неуязвимая для «иммунной системы» опухоль, которая постепенно разрасталась. «Внутренние» агенты перерождения, шкурно заинтересованные, нашли общий язык с глобальными враждебными структурами. Возможно, относительно мирное развитие СССР и «международная разрядка» как раз и имели место благодаря тому, что резких движений до поры до времени не требовалось, незаметная «опухоль» росла и крепла. В начале 1980-хх годов начался дикий внешний накат, произошла предварительная внутренняя зачистка ключевых лиц, стоявших на пути реставраторов, - а в 1985 году, с приходом меченой гниды к власти, стартовала необратимая «терминальная» фаза.

Формирование контрреволюционной подсистемы в недрах управляющего слоя НП-общества напоминает психологическую игру в «мафию» - «мафия» видит, кто их и кто чужой, а «честные обыватели» не знают и порой убивают своих, и доверяют чужим охранять себя и убивать якобы врагов (на самом деле в этом случае убивают как раз сторонников). Непосредственно перед наступлением «терминальной» фазы это проявилось наиболее отчетливо. «Мафия», естественно, убивает. Хлоп – и грузовик наезжает на автомобиль Машерова. Хлоп – и Брежнев умирает раньше, чем фактически позволяло его здоровье. Хлоп – и Черненко «рыбой» травится, а потом Чазов его с болезнью легких отправляет в высокогорье. Хлоп – и на Романова гебьё выливает гнусную клевету, услужливо расчищая путь меченому. Хлоп – и агент БНД Руст дает повод для отправки Горбачевым в отставку маршала Соколова. В совокупности с естественным стремлением «привести в соответствие» формальный ранг и фактические бонусы это - заведомый проигрыш НП-строя.

Даже у самых идейных сторонников Советской власти, сколь бы активно они ни защищали эту власть у себя на местах, в случае начала перерождения на самом верху, на «посту номер один», не было абсолютно никакой возможности повлиять на ситуацию, остановить процесс развала социалистического общества. Кроме, наверное, экстренного объединения по антихрущевскому сценарию, но если уж они и на уровне средней номенклатуры остались в меньшинстве, - то уже всё, конец. Спасибо и на том, что удалось собраться и отстоять хотя бы независимость Белоруссии.

Основное противоречие НП-власти – между людьми, пробирающимися в основном на ключевые посты, и провозглашенной идеологией, законами, принципами НП-общества. Людей, релевантных этим принципам, в общем, хватает, но они далеко не всегда успешно пробиваются наверх, а если уже начинает формироваться сеть-«мафия», тем более поддерживаемая извне, из-за рубежа, то путь им уже закрыт окончательно.

ВП-представители номенклатуры уничтожали СССР не только потому, что им хуже жилось, нежели они могли бы жить после отбрасывания идеологически обусловленных ограничений, а еще и потому, что им было на уровне личностного менталитета невыносимо жить в НП-обществе, они были даже не столько продажны, сколько идейны. Да, как это на первый взгляд ни кажется невероятным - приверженность ВП-обществу может быть и идейной, не сводящейся напрямую к собственному, личному благу, к подкупу – просто желание лично жить по таким правилам. И, главное, чтобы потомки так жили - ранговое преимущество потомства – это вообще в животном мире «святое»! Тут в любом случае стартовое преимущество (уже очевидно, что сторонники ВП-общества, даже если утверждают обратное, плевать хотели на принцип равенства стартовых условий).

Враги НП-строя, в перерывах между физическими атаками, вопят о какой-то там «несвободе», ущемлении «прав человека». На самом деле при социализме лишают только одной свободы – иметь собственность на средства производства, позволяющие нанимать тех, кто средств производства не имеет, несмотря на желание их иметь; и жить за счет других, а также содействовать организационно и пропагандистски в замене текущего строя на тот, где можно жить за счет других. Во всем остальном для большинства фактической свободы неизмеримо больше. А враги Советской власти всегда хотели переделать НП-строй на ВП, который давал бы потенциальным ВР-особям качественно иные привилегии. Жалобы на несвободу в социалистических странах, в альендевском Чили, в Ливии и пр. – это исключительно жалобы хищников, что им не дают вволю возвыситься над другими за счет других, возвыситься по-господски и чинить произвол в свое удовольствие, решать судьбы НР. А когда говорят о «правах человека», то под «человеком» подразумевают исключительно бенефициаров ВП-общества (то есть ВР) и тех, кто работает на утверждение ВП-общества. Вообще все антикоммунисты – это сторонники ВП-общества, независимо от того, выступают ли они на словах против злоупотреблений или негативных черт.

НП-власть действительно менее привержена формальной демократии, потому что при ее наличии (но не при наличии полной прямой демократии, об этом позже) у ВП-акторов заведомо больше возможностей выстраивать выгодные им отношения в обществе. Враги НП-власти по сути правильно указывают на данный недостаток, но выдергивают из контекста. В «свободном» с формальной точки зрения режиме, как правило, побеждают акторы ВП-общества.

Вообще, судя по исторической практике, в НП-обществе всегда довольно много людей - даже если власть действует в их интересах, то есть в интересах НР-большинства - испытывают даже не всегда осознанное желание реформ, «свободы», «демократии», то есть возвышения над другими; то есть лишения других, кто не выиграл соревнование, возможности решать не только за других, но и за себя самого; то есть, если можно так сказать, чувство «высокопримативного томления» в социальном смысле. Они реально, подчас неадекватно оценивая свои ранговые возможности, желают рискнуть собственным благополучием и поучаствовать в гонке, которая дает некий шанс на достижение многократного преимущества над средним уровнем - путем приобретения статусной ренты.

В свою очередь ВП-акторы, стремясь разрушить НП-строй, хотят заручиться поддержкой не слишком умных граждан, очерняя тех, при чьей власти последним объективно жилось бы лучше, и восхваляя по сути врагов НР, сторонников конкурентного общества. К разным общественных группам подходили по-разному – и это находило отклик. Шахтеров Кузбасса «купили» обещанием делиться капиталистической прибылью с продажи угля. Интеллигенцию Зеленограда – перспективой жить, как в Силиконовой долине. Итог для упомянутых групп известен, кое-кто даже переменил свои взгляды – но лишь потому, что их кинули; потому что не понравилось место в строю, а не сам строй. А были и бенефициары – прикормленная гуманитарная интеллигенция (либерального толка) - фигу в кармане державшая только для коммунистов (при которых она и так неплохо кормилась), а нынешним хозяевам жизни служит искренне (несмотря на проявление каприза в виде отдельных «вопросов» к политической системе - да и то лишь для проформы). Ну и с фигой, изначально открыто вынутой из кармана, конечно, – Солженицын, Тальков и подобные им убежденные сторонники звериного строя, где сильные пожирают слабых.

Вот еще образчик. Как известно, свою карту разыгрывали и глашатаи благостности нахождения в лоне «мировой цивилизации», осуждая «изоляционизм» и представляя естественное противопоставление ВП- и НП-подходов как противопоставление народов и цивилизаций. На самом деле, например, особенно активные в последние годы правления Сталина так называемые «космополиты» таковыми, конечно же, не были, а были лишь патриотами буржуазных режимов США и («опционально») Израиля.

Если брать зарубежные примеры, то трагическая судьба Ливии еще свежа в памяти всех. Даже Джамахирия, где уровень жизни простого народа был, по некоторым данным, даже выше, чем в СССР, показала неприглядный факт. Он заключается в том, что даже при полном социальном обеспечении есть те, которым оно вовсе не нужно, а нужно ВП-общество, где они в ходе конкуренции могли бы попытаться возвыситься над другими и в случае удачи получить на порядки больше, чем при гарантированном обеспечении. Их восстание в восточных регионах и послужило детонатором гражданской войны. Правда, этот же ливийский пример показал - будем все же объективными, что без помощи извне «крысы» бы не победили, даже относительно слабая правительственная армия уже их добивала к середине марта. Но необходимым поводом и фоном их действия послужили как элемент общего механизма насильственного включения страны в систему глобального управления.

Ведь когда нефтяные олигархи получают ренту с ресурсов, в том числе с созданных не ими, - это, по мнению ВП-идеологов, нормально, а когда весь народ от этого имеет долю – это, оказывается, плохо, это «паразитизм». В Ливии, по-видимому, был фактически «рентный коммунизм» - как доминирующий более чем на 50% фактор экономики. Мы знаем, что коммунизм бывает даже первобытный, и это, согласно классикам, все равно называется коммунизм. А здесь имела место «боковая ветвь развития», причем, в отличие от арабских монархий, без господствующих феодальных классов. Благодаря сочетанию ряда уникальных факторов - много нефти, мало населения, наличие родоплеменной демократии как подпорки более высокого уровня межплеменной демократии - Джамахирии, личность самого Муаммара Каддафи. Режим свергли иностранные завоеватели под прикрытием местных подставных лиц, желавших получать на порядки больше за счет того, что весь народ уже ничего получать не будет.

Тут весьма пригодились радикальные исламисты – цепные псы империалистической глобализации, придерживающиеся идеологии, выращенной еще давно в лондонской пробирке. Якобы злейшие враги Запада, но на самом деле – подрядчики и удобные спарринг-партнеры, уничтожающие рациональные социальные конструкции в «третьем мире» и дающие повод для военной экспансии Запада. От которой почему-то их влияние еще больше растет. И так далее, по закону положительной обратной связи. Дело в том, что Запад всегда поддерживает самых примативных, а не стремящихся создать подобие Запада у себя. Тех, кто против прогресса человека и общества и кто против увеличения местного потребления. Именно поэтому исламисты для них желаннее даже холуев, диктаторски управляющих секулярным относительно прогрессистским прозападным режимом.

Кстати, и Ливия, и Сирия, и накат на Белоруссию показали, что прогрессистское общество, «модерн» (и как его предельный частный случай – НП-общество в редакции двадцатого века) умирает не сам, не естественным путем. Его целенаправленно убивают через лиц, принимающих ключевые решения, а там, где нет видимого сопротивления, это значит, что процесс его сворачивания ведут те, у кого уже есть власть. Раз дальнейший прогресс неизбежно рано или поздно ведет к упразднению господства человека над человеком – значит, по мнению «сильных мира сего», прогресс необходимо политическим решением остановить и обратить вспять.

Главная проблема современного общества – то, что по сравнению с двадцатым веком оголтело на всех уровнях всеми средствами навязывается социальная примативность как не подлежащая сомнению фундаментальная идеология.

Однако «сильные мира сего» в упорном бескомпромиссном стопроцентном навязывании всем ВП-законов, однообразных стандартов (в политике, экономике, социалке и культуре) слишком далеко зашли, не учитывая, что далеко не все желают при них жить, что многие способны создать вполне работоспособные и даже выигрывающие соперничество социальные структуры на иных принципах. Слишком сильный перекос в одну сторону рано или поздно приведет к невиданному социальному взрыву, последствия которого ощутит вся планета. Это будет именно восстание против дико навязываемой миру социальной примативности и архаизации. Пусть таких слов и не будет при этом звучать, но по сути будет именно так. Пусть антипримативная социальная форма XX века повержена – значит, будет другая, форма XXI века. Но именно антипримативная, дающая эффект подавления социальной примативности не меньший, а больший. Иначе это будет ложным симулякром.

Итак, если «сильные мира сего» успешно убивают НП-общество в редакции двадцатого века, значит, надо думать, как, вопреки всему, сделать невозможное и реализовать этот императив в редакции двадцать первого века. Этому будут посвящены дальнейшие размышления в рамках данной серии.

Продолжение следует