ПРЕДАТЕЛЬСКАЯ МИМИКРИЯ - ДУХОВНАЯ СМЕРТЬ

http://svoim.info/201223/?23_1_2

Кто знамени присягал единожды,

у оного и до смерти стоять должен.

Пётр Великий

Змея и в прямом бамбуковом стволе будет извиваться.

Вьетнамская пословица

О всемогущий, скольких на спине земли мы почитаем живыми, а они мертвы,

и скольких во чреве земли мы почитаем мёртвыми, а они живы!..

Абул-Хасан Харакани, IV век н.э.

Упоминание постоянным автором нашей газеты Г. Знаменской в статье «Кто будет в дураках?» (N7, 2012 г.) проблемы идеологического, политического и иного хамелеонства стопроцентно совпало с моей жизненной позицией и легло на готовую почву крайне обострённого неприятия этого позорнейшего явления современной жизни, подобно гнили и корозии истачивающими тысячелетиями возводимого нашими пращурами, дедами и отцами огромного и светлого здания русской жизни. Поэтому на него просто невозможно не отозваться.

Это распространённое и крайне опасное для духовного здоровья нации (народа) явление приняло настолько всеобъемлющие, многоликие формы и параметры, что требует самого пристального общественного внимания и самых бескомпромиссных (даже беспощадных!) оценок - без мягкотелой снисходительности, многозначительных намёков и экивоков, приглаженности и всепрощенческой слюнявости. С ним мы встречаемся буквально на каждом шагу, но хамелеоны всех мастей настолько поднаторели в разносторонней, многообразной мимикрии, в манипулировании лицедейскими масками, физиономическими метаморфозами, настолько преуспели и приноровились ко всё оправдывающей демагогии, что выделить, вычленить их из общей людской массы - за ушко да на солнышко! - бывает очень непросто.

Проявляется эта мимикрия в очень широком диапазоне - от виноватой неловкости и раздвоенности («с одной стороны вроде бы так, а с другой - как бы и нет...»), когда внутренние колебания ещё можно отнести на счёт естественного размышления при освоении новой - нередко эпатирующей - информации, от самооправдательного утверж- дения подобной «новизны» до совершенно наглой измены стране, народу, самому себе, издевательского кощунства, воинствующего, оголтелого и непримиримого мракобесия обречённых ренегатов, осознавших пугающую необратимость совершённого ими предательства и бесповоротно прошедших точку невозврата. Известно и на тысячах примерах наблюдаемо, что погружение в предательство - это набирающее скорость падение в бездну, сожжение в адском пламени собственной души. Оно может дать материальное, животное благополучие с сытым хрюканьем, но счастье - никогда! Ибо счастье - отнюдь не синоним гедонистических ублажений, это понятие духовное, и без нравственной чистоты, без понимания и постижения высших духовных истин оно невозможно.

Давайте вспомним, на каком фоне происходили процессы раскола, перерождения, деградации сравнительно однородного в недавнем прошлом советского общества, официально, в русле государственной политики, идеологии и духовной сфере жившего одними общегосударственными интересами, одними целями, общими праздниками и надеждами (нюансы и исключения - не в счёт: они только подтверждают общую правду и направленность советской жизни).

Как тогда нашим голодным, жаждущим вниманием в течение десятилетий практически одномоментно овладевали яркие, мобилизующие литературные произведения - во многом благодаря ныне проклинаемому «железному занавесу»!.. Они были, несомненно, разного художественного достоинства, но входили - каждое по-своему - в душу огромных пластов читательских масс, учили добру, совестливости, любви к людям, межнациональному братству, упорству, справедливости, здоровому оптимизму. «Поднятая целина» М.Шолохова, «Кавалер Золотой Звезды» С. Бабаевского, «Среди долины ровныя» и «Тля» И. Шевцова, «Белая берёза» М. Бубеннова, «Журбины» В. Кочетова, «От всего сердца» Е. Мальцева, «Жатва» Г. Николаевой, «Батальон четверых» Л.Соболева, «И один в поле воин» Ю. Дольд-Михайлика, трилогия «Солдатами не рождаются» К. Симонова, «Сержант милиции» И. Лазутина, для детского и подростково-юношеского возраста - «Никогда не забудем», воспоминания детей Белоруссии об ужасах фашистской оккупации и их участии в подпольной и партизанской борьбе, «Стожары» А. Мусатова, «Земля и небо» В. Саянова, заревые, сердечные, жизнетворные и жизнеутверждающие циклы стихов и песен М. Исаковского, В. Харитонова, А. Фатьянова, М. Матусовского, неувядаемая, ни с чем не сравнимая «Книга про бойца» - бессмертная энциклопедия солдатской жизни «Василий Тёркин» А. Твардовского... Можно бесконечно продолжать этот блистательный ряд - золотую россыпь советской литературы (я сознательно перечислил только отдельные волнующие, в творческих муках выпестованные деревья этого цветущего сада послевоенного времени, когда их появление переживал лично, и эти счастливые моменты остались яркими вехами времени на всю жизнь). И ещё - что считаю существенно важным - мы жили общими жизнеутверждающими, патриотическими, душевными, призывными, глубоко лиричными песнями, возвышающими душу, просветляющими любую душевную мглу, в полной мере дающими почувствовать животворную радость бытия, любовь к родной земле и великой Родине, к родным и друзьям, мощного, в веках испытанного единения братьев и сестёр по духу. И конечно же - ту любовь к единственному человеку, без которого невозможна полноценная личная жизнь.

Если бы я писал монографию, а не статью, не преминул бы подробно и откровенно изложить своё видение наших - общих и личных - промахов и ошибок, нашего непростительного легковерия и беспечности перед свинцово-тяжёлой злобой западного мира, не прощающего нам нашей русскости, и выращенной нами же пятой колонны предателей и врагов - хуже и страшнее любых закордонных фашистов и иных супостатов.

Все мы, нормальные советские люди, с какой-то странной детской доверчивостью смотрели - и не могли тому поверить! - как страну усиленно подталкивали к пропасти недавние велеречивые ревнители коммунистического благочестия - штатные пожиратели солянок и шашлыков на любых постепенно входивших в моду «корпоративах» и «междусобойчиках», а на самом деле - жадная свора почуявших богатую и сытную поживу гиен в сопровождении скопища моментально перекрасившихся болтунов и прохвостов. И позволили на время вывихнуть нам мозги, парализовать волю к сопротивлению.

Расплодившись в высоких партийных структурах, где им было уютно - «тепло и сыро», уж как борзо они доказывали свою холуйскую бюрократическую необходимость бумажным паразитированием и мелкой опекой, копеечными придирками, по любому поводу оперируя неотразимыми цитатами из классиков максизма-ленинизма, как изводили вопросами - а что вчера произошло в Африке? А что сегодня делается в Сирии, в Гватемале?.. Как опасливо проверяли подготовленные тексты выступлений на партийных конференциях и активах, требовали заполнять ведомости уплаты членских взносов только одинаковыми чернилами. Эту своеобразную муштру, забюрократизированную до абсурда, и насаждали, имитируя некую упорядоченность и дисциплину, прежде всего те, кто сейчас над ней же и глумится: сменился уклад - сменился и внешний окрас шкуры подобных «унтеров Пришибеевых».

На рубеже и в начале 1990-х годов произошёл какой-то безумный, трудно объяснимый взрыв массовой неадекватности оценок и поведенческих стереотипов, когда огромные людские контингенты, жившие по устоявшимся нравственным законам человеколюбия (надёжно проверенного в духоподъёмных трудовых буднях, в лихолетье Великой Отечественной войны) и в целом здорового морально-нравственного климата, вдруг, утратив точку опоры, оказались низвергнутыми в омут или волчью яму всеобщего ниспровержения всего и всех и кинулись во все тяжкие творить такие художества и выкидывать такие антинравственные коленца и кульбиты, которые ещё год-два назад им же самим не могли присниться и во сне. Сработал кем-то хорошо просчитанный и профессионально срежиссированный дьявольский механизм отключения комплекса лучших духовных качеств и черт, отличающих людей от животных - стыда, совести, чести, сочувствия, сострадания, бескорыстия во взаимоотношениях, приоритета духовных ценностей над меркантильно-хватательными побуждениями. Нет никакого сомнения, что решающую роль в этом столпотворении (без)нравственного одичания сыграли захваченные, буквально оккупированные «богоизбранной» саранчой электронные СМИ. Всемогущее телевидение всеохватно и полно вошло в жизнь и быт сравнительно недавно - на отрезке жизни чуть больше одного поколения, и его возможности обыденным сознанием воспринимались в основном только как плюсы, а как показали последние два десятка лет, разрушительными его свойствами ни государственные структуры по-настоящему не озаботились, ни общественный, национальный инстинкт самосохранения не сработал. И благодушно настроенный народ оказался в столь погромной ситуации беззащитным.

В этот переломно-разломный период выявились какие-то новые свойства общественной психологии, обусловленные снятием всяких морально-нравственных запретов и открытием шлюзов дичайшей вседозволенности («разрешено всё, что не запрещено!»), чего не знала история нашей страны, возможно, с глубин тысячелетий, а может быть, и от своего изначального зарождения. Ведь с самой глубокой древности существовала власть жреческого сословия и вождей, регулировавших исполнение каждым членом общества незыблемых законов родового и племенного выживания, потом - непререкаемая власть князей, срабатывали скрепы ведического уклада крестьянских общин, христианской религии (как бы к ней ни относиться - при том, однако, что веками влияли на людские души «Слово о законе и благодати» Илариона, труды Сергия Радонежского, Иосифа Волоцкого, Нила Сорского и других деятелей РПЦ до своего позднейшего меркантильно-аморального перерождения). И в те суровые времена любые проявления безнравственности, осуждаемые людским миром, пресекались достаточно жёстко и эффективно, иначе наш славяно-русский мир просто не смог бы существовать и развиваться.

Но когда в наше время пролезшие во власть пятнистый урод (с сатанинским клеймом) и потом его вечно пьяный преемник широкими жестами не только разрешили стать негодяями всем того желающим, но и всемерно поощряли каждую очевидную гнусность, любые рукотворные разрушительные катаклизмы - и в материальной сфере, и в духовном мире - наступило массовое помешательство, когда, казалось, небо упадёт на землю от чудовищной, губительной несообразности происходящей вакханалии самоотравления развратом и погромной страстью крушить всё, что создано отцами и дедами и имеет хотя бы самые минимальные советские признаки. Из всех щелей, углов, помоек и канав выползла разномастная сволочь самцов и самок, моральных инвалидов от рождения и дегенератов, взращённых на ниве общего благополучия, от которой прямо с экрана разило таким непереносимым виртуальным зловонием, что уберечься можно было только выключением телеящика. Своими патологическими извращённо-животными радостями щедро делились с телеаудиторией и вышедшие в тираж бомжующие шлюхи, ещё недавно имевшие вполне респектабельный облик, и мутанты двузначного пола, и принявшие новую масть театрально-киношные «стрекозлы», и «продвинутые» актрисы.

Даже сейчас не по себе становится от воспоминания о ночных телепередачах «Про это» не- кой Ханги, когда, например, 82-летний ветеран великой войны сладострастно хвастал своими пододеяльными «подвигами» и жеребячьей мощью, а 36-летняя мама восторгалась успехами 17-летней дочери, у которой число обслуженных в постели беспородных кобелей перевалило за 50. Подобное происходило регулярно и долго, причём под дружное гоготанье и бурные рукоплескания собираемой в огромных залах людской биомассы. А тогдашний телеведущий Киселёв - классический беспринципный хамелеон, впоследствии разоблачённый А. Коржаковым как агент КГБ с многолетним стажем, - пространно разглагольствовал в своей программе о сексуальности Б. Ельцина - президента некогда великой России! Можно ли было представить себе что-то хотя бы отдалённо напоминающее это бесстыдство в советские годы нашей жизни?!

Карьеристы, способные в прежние времена мать родную продать за полковничью папаху или генеральские лампасы, за какую-нибудь литературную премийку, звание «заслуженного» и иные допуски к более сытной кормушке, - оказались морально готовыми к перестроечным метаморфозам со всеми их нелепостями и гнусностями. Противно было и тогда слышать, и теперь вспоминать, как многие «до того» уважаемые люди в погонах, только вчера ратовавшие за партийное товарищество, начали смачно произносить словосочетание «господа офицеры!» и развешивать в кабинетах портреты моложавого красавца с седой шевелюрой, недавно сброшенного с моста в речку при весьма тёмных ночных похождениях, хотя это холопское угодничество было совершенно излишним, ибо никто ещё таких требований к ним не предъявлял. Но уж очень хотелось новоявленным «господам» сразу попасть «в струю», хлеставшую из верховных кабинетов. Особенно омерзительно выглядели подобные верноподданнические пассажи у вчерашних работников политотделов, членов партийных комиссий и иных партийных образований и структур.

Так, например, новоиспечённый генерал Я. (полностью фамилию опускаю, так как три года назад Всевышний досрочно призвал его к себе - надеюсь, на суд...), за два десятка лет сумевший малопочтенными способами откровенного холуяжа, мелких и крупных услуг московским чинам пройти все ступени службы в политотделе и, в конце концов, возглавивший крупное управление лесных исправительно-трудовых учреждений, быстро стал господином во всём блеске, в котором считанные месяцы спустя стало трудно узнать недавнего открытого и приветливого товарища, каким мы его вроде бы знали. Он быстро вошёл во вкус нового служебного бытия - в «лампасном» ранге - и развил столь бурную деятельность на благо себя, нежно любимого, и своих жён, что прослыл одним из самых богатых людей в регионе. Воспитанный в хорошей старообрядческой уральской семье, он напрочь отбросил вековые нравственные устои и в служебной деятельности, и в личной жизни (подробностями отягощать статью и внимание читателей считаю излишним). Так, например, в практику исполнения уголовного наказания в этом управлении было введено отбывание срока без выезда из своих родных пенатов (то бишь городских апартаментов) - по известному принципу: «солдат спит - служба идёт», а художественно оформленное личное дело осуждённого хранилось в спецчасти подразделения ГУФСИН. По этим фактам было начато уголовное преследование, привлечён к ответственности непосредственный исполнитель - начальник колонии, первоначально полностью взявший вину на себя, а когда убедился, что его элементарно отдали на съедение (на уголовном сленге - «кинули»), попытался повернуть процесс на новый круг, но добился немногого: срок ему года на полтора скостили, но высшие подельники снова вышли сухими из воды. Посмел бы что-нибудь похожее допустить начальник политотдела или управления при Советской власти? Нет! Такая мысль вообще могла возникнуть лишь за пределами здравого смысла. А вот генерал ельцинско-путинской эпохи - запросто!

Второй пример такого же хамелеонства - бывший начальник ГУВД Пермской области В.И. Фёдоров (в прошлом партийный работник, секретарь горкома КПСС). После издания антиконституционного указа Ельцина N1400 1993 г., когда в Москву для всех полицейских мероприятий и ликвидации остатков Советской власти стали собирать небрезгливых и нерассуждающих держиморд, он провёл, как потом оказалось, большую работу и отправил в столицу немалый по численности ОМОН. А после расстрела Верховного Совета России тут же получил на плечи вторую звезду - стал генерал-лейтенантом и уехал на должность замминистра внутренних дел по кадрам. Некогда красный цвет его советского хамелеонства прагматично трансформировался в коричневый или чёрный.

Таких примеров бесстыдно-подлого изменничества можно приводить бесчисленное множество, если представить себе и свой круг знакомых, и знакомых своих знакомых - хотя бы в арифметической прогрессии. Но что обращает на себя внимание - они совершенно не стыдятся своей продажности, лукавой мимикрии, воровства, лицемерия, обмана. На все случаи гнусных манипуляций по ограблению и даже уничтожению трудового народа и государства ими придуман целый синонимический ряд, позволяющий вполне благозвучно именовать самые отвратительные явления, которые они насаждают, внедряют, нагнетают в нашу жизнь. Разгосударствление, реструктуризация, оптимизация, инновация, либерализация - за всем этим убого-заумным словесным частоколом скрывается, как правило, солидный хапок - «распиловка бабок». И каждый подобный хамелеон, будучи заурядным проходимцем, ничтожеством с убогоньким мирком сексуально-гастрономических запросов, произносит сии словеса с гордым видом посвящённого в высшие вельможные надземные процедуры, презрительно взирая на старомодных приверженцев чести, совести, достоинства носителей подлинной интеллигентности и культуры.

Стало уже привычным явлением, когда человек, всерьёз считающий себя политиком, может без особого нравственного самоедства менять партии - как квартиры, выбирая ту, в которой ему будет комфортнее состоять, а главное - сытно и вкусно кормиться. И это тоже превращается в некую всех устраивающую «норму», становится почти не осуждаемой действительностью.

Мимикрирующие нравственные мутанты не могли бы существовать в традиционной, ещё не до конца прогнившей трудовой среде, если бы они не встречали молчаливого попустительства, согласия со стороны окружающих - знакомых и незнакомых - людей. И не только согласия, но и поддержки, а нередко и ещё хуже - зависти к их удачливым финансовым аферам, материальной роскоши, транжирно-разгульному образу жизни. Много ли может вспомнить любой из нас примеров неподачи руки непорядочному человеку - отступнику, предателю, лихоимцу, стяжателю и т.д.? А ведь ещё несколько десятилетий назад подобный публичный поступок мог отрезвить - и уж во всяком случае существенно сказаться на репутации заслужившего его человека, причём гораздо сильнее официального наказания. Существовало даже такое определение - «нерукопожатное лицо» - ёмко и точно. И несмываемо-позорное...

Хамелеон в людском обличье должен понимать свою нравственную ущербность, хотя публично в ней способны признаться немногие. Что ж, надо в этом помогать ближним - высвечивать мимикрию, дабы не вводила она в заблуждение добропорядочных людей, не утверждала в нашей жизни двуличие и предательство. Ибо неотвратимо грядут времена, когда этот чертополох будет втираться и вклиниваться в ряды порядочных людей, которым уже надоело смотреть на лоснящиеся хари зажравшихся мимикрирующих проходимцев, особенно в самый трудный - переходный период возвращения к нормальной жизни нормального русского общества, богатого традициями высокодуховной жизни.

Ведь без такого оздоровления нашему пробудившемуся многострадальному народу, нашему традиционному русскому обществу не выжить.