Учредительный съезд Общероссийского народного фронта (ОНФ) принял, как известно, манифест «За Россию!». Встречающиеся там термины «уникальная российская цивилизация» и «солидарное общество» раньше не присутствовали в лексиконе федеральной власти. Напротив, вы ничего не найдёте в нём о демократии, о праве народа выбирать и определять свою судьбу, и о правах и свободах человека и гражданина. Общими ценностями, вокруг которого объединяются участники ОНФ, объявляются «стремление жить по правде и справедливости, в согласии со своей совестью», «любовь к своей Родине, служение России». Они, по утверждению авторов «манифеста», «составляют суть нашего национального характера и нравственной основы нашей жизни».

Съезд несколько разочаровал тех сторонников вождя ОНФ, которые ожидали от него каких-то обнадёживающих заверений о «государствообразующем статусе» русского народа. Ни в выступлении вождя на съезде, ни в «манифесте» слово «русский» не встречается ни разу.

Зато обещание «реализовать историческую миссию России как интеграционного центра евразийского пространства», несомненно, проливает успокоительный бальзам на душу сторонникам имперского реванша. Ну, а «уникальная российская цивилизация» и «солидарное общество», упомянутые в самом начале нашей статьи, отсылают нас к организациям, позиционирующим себя как «русские». Это РПЦ и патронируемая ею структура под именем «Всемирный русский народный собор» (ВРНС).

Известно, что идеологи политического православия уже много лет бьют в одну точку, стремясь доказать пресловутую самобытность «уникальной российской цивилизации». Самобытность и уникальность её, по их мнению, заключается, прежде всего, в том, что права и свободы человека для неё неприемлемы как ценность. «Что немцу здорово, то русскому смерть» (или как-то похоже).

В позапрошлом году Синод РПЦ принял, по итогам 15-го Собора ВРНС, документ под названием «Базисные ценности – основа общенациональной идентичности». В число «базисных ценностей» не входит право народа на демократический выбор, не входят права и свободы гражданина. Зато на первом месте стоит «вера в Бога».

Отношение нынешнего главы РПЦ к демократии наглядно раскрывает его статья «Соборность и демократия», написанная им в бытность митрополитом Смоленским и Калининградским в 2003 году. Демократия, по его мнению, для России «остаётся чем-то внешним, привнесенным извне», «принципом, выработанным на Западе, в странах евро-атлантического региона». Отсюда, уверяет нас митрополит (ныне патриарх) Кирилл, «перед всяким патриотом России встаёт задача выявить самобытный принцип организации её общественно-политического бытия». Главное в этом принципе – ведущая роль РПЦ в обществе, ибо, предупреждает нас В.М. Гундяев, «без воздействия Церкви, других традиционных религий на сердца и умы участников Соборов и нашего общества в целом, мы не сможем построить единое общество свободных личностей, которое стало бы российским эквивалентом западной демократии».

В публичных речах патриарха неоднократно встречалось упоминание «солидарного общества» как некоей альтернативы гражданскому демократическому обществу. Ещё в сентябре 2009 года на «встрече с молодёжью Нижегородской области» он сделал заявку на этот мем. В последующем слова «солидарное общество» стали всё чаще звучать из уст главы РПЦ. А в декабре прошлого года «Бюро президиума» ВРНС под председательством главы ОВЦО протоиерея Всеволода Чаплина постановило «положить в основу деятельности Собора» «концепцию солидарного общества и гражданского союза».

Что представляет собой пресловутое «солидарное общество», документы ВРНС скромно умалчивают, ограничиваясь туманными намёками на то, что это будет совсем не то же, что демократическое общество, основанное на либеральных ценностях «загнивающего Запада». Правда, концепция «солидарного общества» уже с 2011 года официально осуществляется в Белгородской области под руководством её губернатора Е.С. Савченко. Есть довольно обширный документ, утверждённый в конце 2011 года правительством области как «Концепция формирования регионального солидарного общества». В Белгороде даже издаётся журнал «Белгородское солидарное общество». Но что это такое – недоумевают даже члены областной Общественной палаты.

Впрочем, информативную выдержку из «Стратегии» я всё же приведу. Заранее извиняюсь перед читателями за длинное цитирование. Но объективность того стоит.

«Цель Стратегии: улучшение качества человеческих отношений.

Задачи Стратегии:

- консолидация общества на основе идеи и идеалов, созидающих духовно-нравственное, морально-политическое и культурное пространство региона, а также формирующих патриотизм граждан;

- создание благоприятных социальных условий для инновационного экономического развития области, разработки и внедрения современных технологий;

- обеспечение участия населения в оценке эффективности и безопасности регионального управления;

- развитие интеллектуального потенциала региона на основе модернизации системы образования, интенсификации информационного и межличностного взаимодействия;

- формирование позитивно ориентированных социальных сетей, интегрированных в процесс социально-экономического развития;

- использование сетевых форм самоорганизации для выстраивания конкурентоспособных экономических структур (банковских систем, кредитных союзов, страховых обществ);

- укрепление атмосферы социального оптимизма, взаимного доверия между людьми;

- развитие благотворительности и социальной поддержки групп населения, находящихся в сложных жизненных условиях;

- укрепление семьи и улучшение демографической ситуации главным образом за счет повышения уровня рождаемости, снижения смертности и бракоразводных процессов;

- возрождение и развитие традиций духовности, культуры, повседневного межличностного общения, массового участия в позитивных социально-значимых процессах;

- обеспечение духовной безопасности населения и организация массовой просветительской работы».

Любые вещи можно спрятать под красивыми словами и привлекательными лозунгами. Но чего нет, того и не спрячешь. Итак, чего нет в «концепции солидарного общества»?

Совершенно очевидно, что там нет расширения права участия граждан в управлении региона и местном самоуправлении, нет повышения правовой защищённости и самоорганизации граждан. Короче, нет того, что с неизбежностью вытекало бы из развития демократических свобод граждан и правовой культуры власти.

Вряд ли ошибусь, если скажу, что под брендом «солидарное общество» ныне проталкивается идеология авторитарного государства жёсткой патерналистской опеки. В этом ещё больше убеждают исторические аналогии.

Термин «солидаризм» появился у русских эмигрантских организаций 30-х гг. прошлого века под прямым влиянием идеологии фашизма. «Национально-трудовой» (впоследствии «народно-трудовой») «союз российских солидаристов» – знаменитый НТС – известен своим сотрудничеством с гитлеровской администрацией на оккупированных территориях СССР в 1941-1944 гг.

Ныне бренд «солидарного общества» взят на вооружение общественным движением, во главе которого встал президент России.

На вратах «солидарного общества» его православные идеологи должны честно написать: «Забудь о демократии и правах человека, всяк сюда входящий».

Вера в уникальность «российской цивилизации» отсылает нас к тем не столь отдалённым временам в истории Западной Европы, когда некоторые её народы тоже верили в свою самобытность и избранность.

Остаётся только надеяться, что игра в уникальную цивилизацию и альтернативу демократии обойдётся для России не столь катастрофически, как она обошлась Германии в 1933-1945 гг.