МИХАИЛ ХАЗИН КАК ЗЕРКАЛО ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ ЗА СССР-2

Владимир Рябов

На сайте Академии тринитаризма 17 января 2020 г. было опубликовано интервью с экономистом Михаилом Хазиным под названием «Путин будет учредителем нового мирового порядка», с которым экономист связывает большие надежды в пользу создания СССР-2. Хазин полагает, что Путин «запустить экономику России сможет легко, но для этого надо сбросить зависимость от мировой финансовой элиты, которую сильно ослабил Трамп». Михаил Хазин довольно прочно вписался в левопатриотический сектор российской политики и хорошо известен в Твиттере и на воскресных вечерах Владимира Соловьева. Но если внимательно посмотреть Твиттер, то окажется, что указанный экономист не так уж близок левопатриотическому крылу российской политики.

            О чем говорит и сам Хазин, выступая под вывеской «НЕОКОН», что значит «неоконсерватор». Такое понятие, как политическое движение, сложилось в США с 30-х годов ХХ века из эмигрировавших из Германии немецких евреев. Первоначально это движение сильно косило на троцкизм, но со временем адаптировалось к американским порядкам и стало инструментом проведения политики США. В современном толковании роль «неоконов» означает направление «проведения политики глобального предиктора атлантического крыла». Тем не менее на российской политической арене этот экономист борьбу за лучшее будущее связывает с борьбой «элитных групп», хотя часто упоминает Карла Маркса и, как вытекает из этого, должен бы что-то знать о классовой борьбе. Тем не менее, ныне М. Хазин с теми, для кого классовая борьба не является забытым прошлым и кто очень серьезно принимает к сердцу его политические выводы.

Стоит обратиться к некоторым выводам из ответов М. Хазина.

Вопрос: В какие годы ждать создания СССР-2?

Ответ: «Никто не знает. Но тенденция, очень четкая, идет к этому. И дальше начинается план, который я придумал, — это «новая Ялта», «новый Бреттон-Вуд». Ну придумал — сильно сказано, потому что это типовой вариант, который используется в мире. Вестфальская конференция по итогам наполеоновских войн, Парижская конференция по итогам Первой мировой войны, встреча в Ялте и Бреттон-Вудская конференция (Названа от имени курорта Бреттон-Вудс (англ. Bretton Woods) в штате Нью-Гэмпшир, США.) по итогам Второй мировой войны — где державы-победительницы утверждают новый мировой порядок. А сегодня уже понятно, что Бреттон-Вудский порядок больше не работает».

Вопрос: Какие новые мысли у Путина?

Ответ: Давайте об этом чуть позже, а пока я договорю про 2019 год… Дональд Трамп целенаправленно рушит Бреттон-Вудскую финансовую модель. Это была проблема еще с 1944 года. МВФ, ВТО и Мировой банк контролируются мировыми финансовыми элитами, а эмиссионный центр находится под национальным контролем США. В 2011-м была попытка вытащить ФРС на международный уровень, то есть под контроль банкиров, но это дело закончилось Стросс-Каном, и банкиры отступили. После этого стало понятно, что у них начнутся проблемы.

В 2014 году Обама остановил эмиссию, а с осени 2014-го, после промежуточных выборов в США, стало понятно, что альтернативные силы, условно, национальные промышленники (условно потому, что общепринятого названия у них нет, а вообще, это остатки капиталистического глобального проекта, то есть люди, у которых национальная ориентация) настолько сильны, что даже могут своего человека вытащить на выборы. Фокус в том, что Трамп, несмотря ни на что, продолжает гнуть свою линию железной рукой. Надо отдать ему должное. И он заставил ФРС сменить свою политику. Обращаю ваше внимание: это был непростой момент.

Это системный момент, который обязательно нужно описать. Дело в том, что сегодня доходность капиталов в среднем по миру отрицательная. Это не всегда видно в показателях ВВП, потому что ВВП «рисуют» живые люди, и мы их понимаем: у них начальство, дети кушать просят… Начальство велит показать экономический рост — ну что делать? «Партия сказала: „Надо!“, комсомол ответил: „Есть!“» — рисуем экономический рост… Вот в Татарстане есть экономический рост».

Вопрос: Не повысили ставку, и что это означает?

Ответ: Это означает, что Пауэлл (с февраля 2018 года Пауэлл являлся главой ФРС в США) сдался, что Трамп на административном уровне «заломал» мировую финансовую элиту. Она поняла, что пробить национальные интересы США при Трампе невозможно. Почему они так тащили в президенты Хиллари Клинтон? Потому что Клинтон — она «ихняя», банкирская, а не американская. Клинтон просто тупо печатала бы деньги для банкиров и поднимала бы ставку, а что в США — хоть трава не расти. А сейчас ситуация другая, потому что Трампа волнует, что будет с американским населением, ему небезразлична роль США в мире и т. п. Я сказал ещё 5 ноября 2014 года, что есть два сценария для США: один — спасают мировую долларовую финансовую систему ценой американской экономики, ее разрушения; второй — спасают реальный сектор американской экономики ценой разрушения мировой долларовой системы.

Вопрос: Почему спасать мировую долларовую систему можно только ценой разрушения американской экономики?

Ответ: Когда всё началось, в 1944 году, доля американской экономики по потреблению и производству была 52–53 процента от мировой. Сегодня по потреблению у США — примерно 32–35 процентов, а по производству — 17 процентов. То есть поддерживанием мировой долларовой системы США сильно ослабили свой реальный сектор относительно своего потребления. Чтобы спасти мировую долларовую систему, нужно эти 17 превратить, условно, в пять. И в этом случае, если что-то происходит с мировой долларовой системой, Америка умирает, потому что там недостаточно наполнения экономики, чтобы кормить свое население, а денег на то, чтобы импортировать, нет. Вот и сейчас они импортируют на эмиссионные деньги. Вся Бреттон-Вудская модель для США — это экспортировать эмиссионные доллары и получать обратно дешевые товары. 

Вопрос: А что им мешает и дальше печатать доллары?

Ответ: Вот если бы деньги непосредственно вкладывали в промышленность, как это было в СССР, когда государство само строило предприятия на бюджетные деньги. А система в США устроена так: деньги дают банкам, полагая, что они будут вкладывать в реальный сектор, а банки обнаружили, что инвестиции в реальный сектор убыточны, и они просто не вкладывают. Они инвестируют в финансовые спекуляции. Всё! А как их заставить вкладывать в реальный сектор? Можно создать государственные институты, которые будут вкладывать, но, во-первых, эти институты еще надо организовать, во-вторых, чиновники могут деньги положить себе в карман и сбежать в Лондон. Или можно средства для реального сектора направить через министерство финансов США, но они скорее отдадут их на выращивание марихуаны, потому что доходы от этого самые высокие.

Вопрос: В такой ситуации «оранжевая революция» в России возможна?

Ответ: «Оранжевая революция» — это организаторы, с ними у нас худо-бедно, но борются. В России будет повышение внутренней напряженности.

К слову сказать, Владимир Владимирович Путин за последнее время проявил феноменальную активность и сказал много такого, чего раньше никогда не говорил. Из чего любой нормальный человек сделает вывод, что у него появились новые мысли, которые так или иначе он обкатывает — абсолютно целенаправленно. Владимир Владимирович вообще известен тем, что когда что-то говорит, он не зря это делает.

…………………………………………………………….

             Основные выводы Михаила Хазина строятся на понимании того, что либеральная модель больше не работает, поэтому Трамп целенаправленно разрушает Бреттон-Вудскую финансовую модель, чтобы спасти американскую промышленность, а вместе с ней и экономику. Ибо «вся Бреттон-Вудская модель для США — это экспортировать эмиссионные доллары и получать обратно дешевые товары». 

По мнению Хазина, западная машина экономики остановилась и больше не работает, поэтому выход есть только через планирование экономики, которое для России может проявиться на опыте 30-х годов. Он говорит: «Нас всех накроет такая волна кризиса! Это будет ужас-ужас. Мы можем выкрутиться, как в 30-е годы, но для этого нам надо менять систему управления экономикой. А у нас единственный регион, в котором нормальная система управления, — Татарстан. Все это знают. Ну, может, еще Белгородская область». А мировая долларовая система, по его мнению, распадется на валютные зоны.

Для патриотического слуха выводы Михаила Хазина звучат как музыка. Но одного вывода в суждениях патриотического экономиста не хватает. Не хватает паритета, на котором смогут функционировать финансовые системы по выходу из кризиса и дальше повышать капитализацию промышленной базы экономик как супердержав, так и мировых валютных зон, стоящих за супердержавами. И вся беда известного экономиста в том, что он рассматривает Бреттон-Вудскую модель в качестве декларации, которую мировые финансовые воротилы провозгласили на конференции в Бретон-Вудсе, объявив доллар мировой валютой наравне с золотом. Он даже не задается вопросом, а было ли в 1944 году, когда проходила Бреттон-Вудская конференция, столько золота, чтобы на него могла опереться долларовая система для товарно-денежных отношений всего мира? Ведь известно, что США пытались после 1944 года сконцентрировать у себя все мировые запасы золота.

Сталин, как известно, сразу же отказался от долларовой системы, увидев в ней ловушку для социализма. Но теперь в долларовой системе все, кроме либералов, увидели ловушку для капитализма, а Трамп даже рушит её, чтобы спасти и расширить американскую экономику. Стало быть, мнение о золоте, как паритете долларовой системы в мировом масштабе утратило свое значение и имело целью авторов Бреттон-Вудской конференции – выдвижение доллара не столько на роль мировой валюты, сколько на средство достижения мировой власти тех, кто заправляет финансовой системой на базе доллара.

Бреттон-Вудс – это ответ американского Капитала на советский вызов армии Труда, основанный на ленинской электрификации, при внедрении которой активно росла производительность труда в СССР, при помощи которой страна смогла быстро провести индустриализацию на базе экономической базы электрификации, а потом создать лучшую технику и победить в Великой Отечественной войне. Американские финансовые короли очень хотели иметь такую модель и использовать её в своей экономике, поэтому и появилась своя спекулятивная «электрификация всей страны» под названием «Бреттон-Вудская система». Но в советской системе ленинской электрификации прибыль работала на самые широкие массы, повышая их уровень жизни и расширенное воспроизводство, а в капиталистической модели США прибыль должна была работать на владельцев финансового капитала. А это было невозможно даже на экономической базе американской электрификации, и Бреттон-Вудс на деле оказался ловушкой для западных монополий.

Ещё в 1925 году на XIV съезде ВКП(б) Сталин поставит нефть во главу экономики, заявив: «Нефть, является жизненным нервом борьбы государств за преобладание как во время мира, так и во время войны. И именно в этой области борьба между нефтяными компаниями Англии и нефтяными компаниями Америки идет смертельная…». (Сталин, сочинения, т. 7, с.278). И эта схватка нефтяных гигантов Англии и США продолжалась вплоть до Второй мировой войны, пока общая угроза со стороны гитлеровской Германии не объединила их. Результатом объединения экономических интересов этих стран и стала Бреттон-Вудская конференция, поставившая доллар над нефтяными ресурсами обеих государств, оперевшись на «черное золото» как на новый паритет валютной системы доллара, располагавшей самой большой долей нефти в своих колониях по всему миру.

До войны Судного дня на Ближнем Востоке в 1973 году (разразившейся на Ближнем Востоке между Израилем и арабскими странами) основные цены на нефть были главным определяющим критерием стабильности мирового рынка, как у настоящего золота, и держались в пределах 2 долларов за баррель. Но, используя арабское эмбарго на поставки нефти, вызванное войной Судного дня, ФРС США смогла запустить печатный станок за счет повышения цен на нефть в четыре раза, используя в своих целях эмиссию доллара. После чего уже Рейган, дорвавшись до власти, погнал работу печатного станка, доведя суммы внутреннего долга до значений, близких к ВВП США. Тем самым, продавая доллары в развивающийся мир и вывозя оттуда за бесценок потребительские товары, американский капитал подрывал и экономику СССР, перешедшую на денежный эквивалент прибыли с 1965 года, вызывая ажиотаж у советского обывателя и вводя его в состояние диссидентства. Вместе с тем, раздувая долларовую систему по всему миру, экономика США была не способна держаться на одной эмиссии доллара бесконечно долго. Паразитизм финансистов загнал банки в глубокий системный кризис, тянущий в пропасть всю экономику.

Однако, весь вопрос с нефтью стал основным на мировом рынке в период рейганомики, когда американцы по цене барреля нефти приспособились управлять своей экономикой, подтягивая к ней и уровень жизни своих союзников по НАТО. Цена тройской унции золота ушла с рынка на задний план и заняла место цены одного из металлов, входящих в привилегированные «голубые фишки». Весь этот маховик мирового рынка больше напоминал игральные фишки казино, которые позволяли выигрывать тем, у кого многочисленные крупье за игральными столами (трейдеры на фондовой бирже) управляли техникой игры в пользу владельцев этого мирового казино. Но политика глобализации привела к раскачке цен на «черное золото», что вызвало кризис в советском планировании, перешедшем с ресурсной на денежную составляющую, поэтому советское планирование начали отсекать от больших нефтедолларов. А поскольку сталинская модель роста экономики на собственных ресурсах уже не работала и была заменена на прибыль в денежном исчислении, то советскую экономику быстро вышибали из этого казино, оставляя без возможности кредитовать свою экономику за счет закупок на нефтедоллары. Но советским нефтедолларам в западных банках нашлось другое применение – у них стали появляться другие хозяева из высшей партноменклатуры, взгляды которой стали либеральными и прозападными, отчего им захотелось перестройки социализма. До сих пор остаются неизвестными откаты за счета из нефтедолларов, переводимые на имена партноменклатуры или подставных лиц и их покровителей в самих банках.

Поэтому, когда Михаил Хазин говорит о советской экономике 30-х годов, за счет которой современная Россия «может выкрутиться», он не замечает советского механизма роста производительности труда, который вытеснил обычный для капитализма маховик прибавочной стоимости. Поскольку взявший в свои руки власть рабочий класс не мог сам себя эксплуатировать прибавочной стоимостью, применяя к себе же политику кнута и пряника. Для наглядности действовала модель Стахановского метода повышения производительности труда, также основанная на «черном золоте», только его роль (повышения производительности труда) определяли не маклеры на западном рынке, а сами рабочие, ориентируясь по себестоимости выпускаемой ими продукции, где главным критерием были затраты энергоресурсов на каждом рабочем месте, количество которых оглашалось на партийных и профсоюзных собраниях. Кроме того, эти цифры энергозатрат были всегда на слуху как у руководства предприятий, так и у самих рабочих, поскольку они в своих мастерских и рабочих местах были нацелены на снижение энергозатрат, видя за этим реальное повышение своего жизненного уровня. Для мирового развития социализма дебаты советских рабочих в своих мастерских и на собраниях организаций вытесняли дебаты западных маклеров рынка, которых Капитал облагородил до значения «брокеров». На этом производительном труде в СССР и держалось победное шествие социализма.

Стахановский метод работы не был легкой прогулкой. Напряженность труда увеличивалась и, казалось бы, другим рабочим было не с руки встраиваться в эту модель, тем более, что наивысшую оплату труда за все свои перевыполненные нормы выработки, получал только Алексей Стаханов, а у других рабочих зарплата росла незначительно. Зато в общем результате такой работы трудовые массы получали бесплатное жильё, медицинскую помощь и сами учились, и учили своих детей, а затраты на эти цели государством постоянно увеличивались. Этим и видоизменилась в пользу широких масс роль прибыли при социализме.

Говоря языком Хазина, «выкрутились» не только в 30-е годы, но и победили в Великой Отечественной войне, а после войны стали даже понижать цены на потребительские товары, что поставило денежную систему под вопрос существования, ибо конечной целью понижения цен было их понижение до ноля. А поскольку все остальные расчеты велись в безналичном порядке, то в перспективе оставался закономерный переход всей экономики на энергозатраты, язык которых был понятен большинству советского населения и широкие массы этот язык с успехом применяли на практике. Конечной целью движения цен на потребительские товары к нулю было общество без денег и без классов, поскольку с отмиранием денежной системы уходит в историю и классовая борьба, а такое общество может называться только коммунистическим. То есть, применение модели ленинской электрификации вело цены и денежную систему в СССР к нулю, в то время, как видоизменение её конференцией в Бреттон-Вудсе вело к нулю процентные ставки капитала, разрушая саму модель капитализма.

Поэтому, хочет того или нет М. Хазин, но замена Бреттон-Вудской системы может быть только на Сталинскую модель экономики на энергозатратах, как передовом способе товарообмена, когда устранено посредничество денежной системы. К тому же в СССР денежная система выполняла при Сталине только роль обратной связи, корректируя себестоимость выпускаемой продукции соответствию цен на потребительском рынке. Но для её реализации нужна не новая Ялта, а нужен новый СССР, который освободит труд от оков капитализма и установит свою валютную зону на базе рубля, опирающегося на ресурсы и энергозатраты.

В то же время рассматривать в России переход на экономическую базу рубля, пока в стране существует оценка нефти в долларах, нереально без понимания экономической базы электрификации Владимира Ильича Ленина. Ибо И.В. Сталин всецело опирался на эту экономическую базу Ленина как в деле создания СССР, так и в победном шествии развития Советского Союза: советская власть всегда шла вместе с электрификацией страны.

В 30 – 50-е годы Советский Союз строил коммунизм, как средство избавления от войн и насилия. Но в любом деле строительства его инициаторы должны знать: а что будет после коммунизма? Поскольку после осуществления политики понижения цен в СССР контуры коммунизма стали обозначаться вполне определенно и половина населения планеты Земля поддерживала такую политику Советского Союза. Потому что товарооборот в ходе строительства нового общества переводился на энергозатраты, а это указывало на дальнейшую работу с энергозатратами за пределами планеты Земля, уводя свою производственную деятельность уже в энергетические поля своей Галактики. Это, как правило, связано с достижением цивилизации Типа II по шкале Кардашова, когда она собирает и использует практически всю выходную мощность своей домашней звезды (~10²⁶ Ватт). А по сути дела, посланцы коммунизма должны были ответить на вопрос: кто мы во Вселенной и какова наша роль в этом безмерном пространстве, насыщенном энергетическими потенциалами? В этом смысле американцы уже заявили, что собираются строить электростанцию Дайсона, что означает использование практически всей выходной мощности своей домашней звезды – Солнца.

А что хочет смоделировать М. Хазин, пытаясь спрогнозировать «новую Ялту» и «новый Бреттон-Вудс»? Он пытается получить в новых валютных зонах железную поступь биржевых маклеров, перераспределяющих капиталы в пользу получения прибыли своих финансовых хозяев, в то время как ленинская электрификация требует «мерной поступи железных батальонов пролетариата» создающих и перераспределяющих прибыль в пользу всего населения советской страны, вплоть до отмирания денежной системы и перевода товарооборота на энергозатраты.

У Хазина заметно пренебрежение к классовой борьбе и пролетариату в пользу «элитных групп». Хотя современный рабочий класс на атомных электростанциях, определяющих уровень развития прогресса человечества, имеет высшее образование и все шансы называться элитой. Но, тем не менее, рассматривая атомную энергию в перспективе прорыва в дали космического пространства, мы сталкиваемся с темной материей и темной энергией, во взаимодействии с которой все наши энергетики, включая и Курчатовский институт, способны проявлять себя на уровне античного пролетариата, ничего не понимающего в силе электроэнергии и путях овладения ею.

Теперь мы не можем не видеть, что Сталинская экономика уверенно шла к ответу на этот вопрос. А Ленин оставил нам в наследство научно-революционный опыт борьбы за «электрификацию всей страны», которую назвал второй программой партии. А точнее говоря, оставил формулировку коммунизма – «советская власть плюс электрификация всей страны», где советская власть представляла собой первую программу партии, а электрификация – вторую. При этом электрификация всей страны не замыкалась только на энергетику и план ГОЭЛРО, а рассматривала ГОЭЛРО в качестве первоначального накопления, от которого могла оттолкнуться и пойти в рост уже вся индустриализация страны и повышение жизненного уровня. Дальнейший рост экономики строился на энергетическом топливе для ГОЭЛРО, ставшем основой плановой системы, ибо его учет и экономия для потенциала страны превращалась в новую замену золотому запасу банковского капитала, на базе чего (т.е. замены золотого запаса на учёт энергетического топлива) разворачивалась широкая индустриализация, подрывающая денежную систему капитализма и переводящая товарооборот на энергозатраты, сначала за счет понижения цен на потребительские товары до ноля, а затем распространяя влияние на космос и расположенные там поля энергетических запасов.

После «косыгинской реформы» 1965 года советские нефтепродукты, газ и металлы попали также под долларовую зависимость. Это позволило США командовать на политическом поле планеты несколько десятилетий, пока доллар не проявил себя в качестве «голого короля» и не скатился на поле спекуляций, где вызвал полное загнивание мирового рынка и приказал долго жить всей системе капитализма, уверенно смотрящей в рот американским банкирам.

В ту пору развивающийся мир был вынужден приобретать американские доллары, чтобы на них поддерживать какую-то промышленность с энергозатратами, потому как на собственные денежные знаки приобрести нефтепродукты и металлы было невозможно. При этом банковская система США уверенно перекачивала из слаборазвитых стран как сырьевые ресурсы, так и почти всю прибавочную стоимость, конвертируя её в доллары за счет спекулятивного обменного курса на местные денежные знаки и скупая на неё дешевые товары.

В этом смысле современное «левое» движение в России целиком и полностью ориентировано на борьбу за СССР-2, но при этом ограничено только борьбой за возрождение советской власти с экономикой из финансовых потоков. Ленинская электрификация у «коммунистов» России не воспринимается как революционное направление мысли. Поэтому именно Михаил Хазин, как специалист с широким кругозором на основе полученного базового образования, способен наиболее четко анализировать движение финансовых потоков в мире и делать из этого далеко идущие выводы. Отчего он становится своеобразным зеркалом экономической борьбы за СССР-2.

При этом вполне откровенно он сравнивает свою роль в политике с моделью: «…я по характеру закулисный махинатор». И кто после этого вывода может сказать Михаилу Хазину, что он ведет нечестную игру? О нечестной игре можно заявить только российским «левым», вместе с КПРФ, натужно выражающих из себя передовых революционеров. Но признать революционной их борьбу за власть и деньги, как основные ценности для коммунизма, могут только буржуазные деятели, поскольку им свойственно не видеть экономической базы электрификации, призванной обеспечить отмирание денежной системы. Российские «левые» в упор не замечают базы электрификации, без которой невозможно построение коммунизма, и логика которой хорошо понимаема рабочим классом. Базы, столь необходимой для повышения производительности труда, формирующей социалистический рынок в деле реализации получаемой прибыли.

В борьбе за глобализацию мировой экономики финансисты США проявили себя бандой с большой дороги, направляющей финансовые потоки в качестве сети для отлова мелкой рыбешки, которую проглатывают не разжевывая. Противовесом США могли стать только страны, обладающие своей базой электрификации, т.е., энергетикой и энергоресурсами наравне с металлами. Так было в СССР. Большинство стран Запада, как правило, содержат собственную энергетику (электростанции) в пределах территорий своих стран, а ресурсы завозят из бывших колоний или ещё зависимых стран, либо вывозят туда капиталы, за счет которых создают производство и выкачивают из него всю прибыль, оставляя ни с чем даже местную буржуазию. Отчего так легко прокатилась по развивающемуся миру волна «оранжевых революций», сбросившая зажиревших правителей. Да и СССР развалился из-за таких же правителей. В нынешней России западные страны стремятся ослабить производство до положения полностью зависимой страны, чтобы управлять ею, как они ныне управляют Украиной. Отчего российское руководство увидело в либералах основную угрозу, как своему положению, так и крайнему обнищанию населения страны. Это во многом похоже на ситуацию в США, обнажившую свою экономику под руководством Трампа, где полностью отсутствует какое-либо воспроизводство.

Мировой экономический кризис может в очередной раз вырвать Россию из объятий капитализма и перевести экономику на рельсы социализма. Но выражать восторг при переходе руководства страны к КПРФ слишком опрометчиво. Во-первых, этой команде кроме власти и финансовых потоков, больше ничего не надо. Во-вторых, общество в очередной переходный период больше будет напоминать обновление и облагораживание капитализма, но только не движение к коммунизму. В-третьих, этой команде КПРФ тоже не написать новый учебник политической экономии социализма, как это не удалось сделать команде Л.Д. Ярошенко в 1951 году, раскритикованной Сталиным в начале 1952 года в работе «Экономические проблемы социализма в СССР». где вождь сравнил методику создания нового учебника с «хлестаковщиной».

Основной удар критики Сталина по Ярошенко был обрушен за желание «свести проблему политической экономии социализма к задаче рациональной организации производительных сил», что на деле оборачивается «Всеобщей организационной наукой» Богданова. «Товарищу Ярошенко, – говорил Сталин, – очевидно не нравится ленинская формула («Коммунизм – это есть советская власть плюс электрификация всей страны») и он заменяет её своей собственной самодельной формулой: «Коммунизм – это высшая научная организация производительных сил в общественном производстве». Из этого вывода следовало, что Ярошенко пытается научными терминами подменить ленинские средства в достижении главной цели – коммунизма. «На самом деле, – говорит Сталин, – он делает то, что проповедовал Бухарин и против чего выступал Ленин». (См. «Молодая гвардия», 1993 , № 1, с.160-161, 166).

Ныне мы видим, что ленинская формулировка коммунизма не нравится всем «левым», поскольку они к ней никогда не обращаются или вместо неё цитируют фразы из «Всеобщей организационной науки» Богданова. От них всё так же «разит хлестаковщиной», как во времена известного ревизора социализма Остапа Бендера. И это требует ещё одного взгляда на очередную статью М.Хазина «Либерализм мертв!».

Статья «Либерализм мертв!» появилась в газете «Завтра» и была перепечатана 09.04.2020 на сайте Академии тринитаризма. В ней неоконсерватор Михаил Хазин торжествует на обломках либерализма, который в мировом противостоянии подавлен до состояния мертвого противника и автор не видит возможностей возрождения либералов-финансистов. Это чем-то напоминает восторги по поводу поражения Германии в Первой мировой войне и последующего разрешения германскому населению существовать в рамках Веймарской республики. Но немецкие либералы, как известно, возродились в форме гитлеровского фашизма и затем подавили западных «демократов», привлекая на свою сторону их финансы. То есть, либерализм в случае своего поражения способен прибегать к услугам агрессивного крыла, формирующего на обломках своих развалин фашиствующие или террористические отряды как армию собственного спасения.

Надо ли говорить о современных террористических формированиях, ставших на стражу американского капитала в странах Ближнего Востока и Северной Африки? В глубине их идеологии стоит радикальный ислам, претендующий на мировое господство, а снаружи их действий – патологическая жестокость ко всему инородному. Оплату своих услуг исламисты предпочитают получать в долларах. И всегда на американском континенте находятся много желающих оплачивать преступления услужливым фашистам или террористам по завоеванию «необходимых» для либералов сфер влияния.

Нельзя не вспомнить лихих 90-х на постсоветском пространстве, когда уголовный мир воров стал на стражу финансовых «завоеваний» дорвавшейся до собственности олигархической части бывшей партноменклатуры, продвинувшей во власть молодую поросль из комсомола. Поведение этих стай воров напоминало обычную зону для отбывающих уголовное наказание, в которую они вгоняли всю страну, ничем не отличаясь своим поведением от свор современных террористов. Их хозяева называли себя «демократами» и гордились новым мировоззрением из западного либерализма.

Но что же изменилось в современной России?

В современной России существуют значительные массы, называющие себя «интеллигенцией» и проповедующие агрессивный западный либерализм, с желанием реабилитации стоящего на службе гитлеровской СС предателя А. Власова. А действующие власти, за спиной которой действуют откровенные либералы, хотят заслониться от них подкорректированными статьями ельцинской конституции. Т.е., от агрессивных либералов с Запада нас будут защищать умеренные либералы во власти. Какое счастье?

Характерно, что М. Хазин в статье о гибели либерализма приводит пример отношений его деда с бывшим главой СМЕРШ и руководителем госбезопасности В.С. Абакумовым, намекая на того, кто крутился в близких к деду кругах и потом подставил генерал-полковника Абакумова под расстрел. А дед Хазина получил Сталинскую премию за научный заказ, который ему сделал В.С. Абакумов. Очевидно, это в какой-то мере определило неприязнь М. Хазина к либералам, которые упорно при Сталине устраняли конкурентов, чтобы завладеть их личной собственностью, как в наше время устранили советскую власть, чтобы завладеть собственностью страны. Поэтому их засилие в современных структурах России М. Хазина не напрасно тревожит.

В то же время, Михаил Хазин ставит Ленина на место очень слабого экономиста, отдавая приоритет Розе Люксембург. При этом современный экономист не ведает того, как одинаково складывались у них жизненные обстоятельства на исходе Первой мировой войны и как по-разному сложилась их судьба. Ленин сумел сохранить большевистское движение и победить с ним сначала в Великом Октябре, а затем и в Гражданской войне, тогда как у Розы Люксембург со всеми её экономическими новшествами развалилось политическое движение и она погибла сама. Ленина от немецкого лидера коммунистов отличало то экономическое обстоятельство, что он ещё 29 апреля 1918 года провел в жизнь резолюцию ВЦИК, на основе которой оформлялся будущий план ГОЭЛРО и формировалась ресурсная экономика. То есть, Гражданская война в России шла одновременно с формированием ресурсной экономики советской России, с которой большевики победили как в Гражданской войне, так и в Великой Отечественной.

Современные либералы удивляются: почему это во время Гражданской войны большевики всегда добивались значительного перевеса сил? Им и невдомек, что Ленин ещё в начале Гражданской войны ставит в основу развития экономики перспективу стратегического планирования и развития электрификации всей экономической базы страны. Это и было то звено в цепи исторических проблем России, взявшись за которое в самое трудное для России время и удерживая электрификацию всей страны в руках, можно было вытащить всю цепь экономических проблем страны (начиная с победы в Гражданской войне), и доведения уровня развития страны до уровня ведущей сверхдержавы. Но, увы, как экономист Михаил Хазин способен видеть электрификацию только на уровне линий электропередач с плакатов хрущевско-брежневского периода. А это сильно заваливает в сторону как патриотических экономистов, так и в сторону «левых» масс», уводя их в теории Бухарина и объятия либералов. Надо шире смотреть на экономику, уважаемый товарищ М. Хазин. Тут надо изучать материальную часть.

                                                                                                  апрель 2020 г.

                                                                                                  г. Ленинград.