Как мы теперь знаем – руководство Верховного Совета РФ до выступления уже обладало информацией о планах Б.Н. Ельцина провести государственный переворот. Реакция на Указ № 1400 была немедленной и однозначной. В тот же день поздно вечером было принято Постановление Президиума Верховного Совета, в котором говорится: «В связи с Указом Президента Российской Федерации «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации» от 21 сентября 1993 года № 1400, которым прекращены деятельность законно избранных Съезда народных депутатов Российской Федерации, Верховного Совета Российской Федерации, а также полномочия народных депутатов Российской Федерации, Президиум Верховного Совета Российской Федерации постановляет:
На основании статьи 121.6 Конституции Российской Федерации считать полномочия Президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина прекращёнными с момента подписания названного Указа. Названный Указ в соответствии с частью второй статьи 121.8 Конституции Российской Федерации не подлежит исполнению. Согласно статье 121-й Конституции Российской Федерации признать, что вице-президент Российской Федерации А.В. Руцкой приступил к исполнению полномочий Президента Российской Федерации с момента подписания Указа. Созвать 22 сентября 1993 года внеочередное заседание Верховного Совета Российской Федерации с повесткой дня «О государственном перевороте в Российской Федерации». Все положения этого документа были подтверждены 22-го числа Верховным Советом, который принял постановление, в котором сказано: «В соответствии со статьёй 121.6 Конституции Российской Федерации – полномочия Президента Российской Федерации Ельцина Б.Н. прекращаются с 20 часов 00 минут 21 сентября 1993 года».
21 сентября 1993 года по Указу № 1400 было принято и Заключение Конституционного Суда РФ, подтвердившее, что этот документ служит основанием для отрешения Президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина от должности. Помню, что листовки с этим Заключением широко раздавались всем защитникам Белого Дома. О нём знали все. Юридически положение было вполне ясным. А поскольку тогдашние «демократы» усиленно «талдычили» о «верховенстве закона», то возможное развитие ситуации было однозначным и определялось констатацией: «Ельцин перестал быть президентом»! События развернулись, однако, совсем в другую сторону – в направлении вооружённого противостояния!
Оппозиция Б.Н. Ельцину и его преступным действиям имела шансы на победу, но при этом оппозиция была крайне раздроблена и опиралась не только на общедемократические и социалистические, но и на консервативные государственнические, националистические силы и настроения. В результате и народные депутаты России, и политические партии, составлявшие оппозицию, и не поддерживавшие Ельцина слои населения – все они фактически были расколоты и не организованы.
Пожалуй, в Москве большинство населения шло за Ельциным, но не проявляло желания активно поддержать его. Помню – Москва в те дни жила своей обычной жизнью, почти не замечая событий у Белого Дома, «кормясь» тем, что в людей впихивали проельцинские СМИ. 27 сентября была предпринята отчаянная авантюра – перекрытие оппозицией улицы Горького у Белорусского вокзала, чтобы привлечь внимание к событиям у Белого Дома. Но это была «капля в море». Тем не менее Московский городской Совет и все районные Советы Москвы отвергли Указ Б.Н. Ельцина № 1400, считая его антиконституционным. К ним присоединились Московский и Санкт-Петербургский (Ленинградский) областные Советы. Из 89 субъектов Российской Федерации в 82-х представительная власть (Советы) отвергла президентский Указ № 1400, в том числе Советы практически всех автономных республик. Большинство глав региональных администраций поддержало Ельцина, но в некоторых областях и автономных республиках указ Ельцина был отвергнут и представительной, и исполнительной властью. В нескольких сибирских областях администрации заявили о признании Руцкого исполняющим обязанности Президента Российской Федерации.
Оценивая реальное развитие событий и его причины, обязательно надо учитывать крайне слабую подготовку народных масс к самодеятельным политическим действиям. Приученные за десятилетия Советской власти к доверию к сказанному и написанному в газетах, граждане России в большинстве своём оказались в тяжелейшей ситуации, когда они уже начали понимать, что словам новых буржуазных правителей верить нельзя, а как организоваться и защитить свои интересы – не знали, – «мы этого не проходили». Тут ещё и глубочайший экономический кризис, заставлявший думать простого человека прежде всего об элементарном выживании.
Интересно, как повела себя, отбросив привычную «демократическую» маску, творческая и научная интеллигенция, бывшая в перестройку и позже «мотором» «рыночных преобразований». Газета «Советская Калмыкия» от 9.10.1993: «На что руководители России сказали, что их вообще нужно уничтожить, стереть с лица земли. Потом вскочил Борис Немцов, губернатор Нижнего Новгорода: «Давите, давите, Виктор Степанович (Черномырдин, премьер-министр РФ), времени нет. Уничтожайте их. И другие губернаторы регионов начали говорить: надо их уничтожить, всех расстрелять»». Актриса Лия Ахеджакова 4 октября 1993 года, выступая по телевидению в день расстрела Белого Дома, заявила: «Я совершенно не хочу ругать своего Президента… где наша армия?! Почему она нас не защищает от этой проклятой конституции?!... Наша несчастная Родина в опасности! Нам грозят страшные вещи. Опять придут коммунисты»! Интересный штрих из жизни Лии Меджидовны Ахеджаковой. В 10-летнем возрасте (в 1948 году), когда её мать и тётя умирали от туберкулёза, Лия написала письмо Сталину с просьбой о помощи. И редкое новое лекарство было доставлено. Жизни близких были спасены. Вот вам реальный Сталин и реальная «демократка».
Газета «Известия» 5 октября 1993 года, на следующий день после расстрела Белого Дома, опубликовала обращение «РАЗДАВИТЕ ГАДИНУ!», подписанное сорока двумя известными литераторами, получившими в советское время почётные звания, премии, скажем прямо – льготы. Лишь несколько строк из этого «обращения»: «Все виды коммунистических и националистических партий, фронтов и объединений должны быть распущены и запрещены указом президента», «Деятельность органов советской власти, отказавшихся подчиняться законной власти России, должна быть приостановлена», «Признать нелегитимными не только съезд народных депутатов и Верховный Совет, но и все образованные ими органы (в том числе и Конституционный суд)».
Социально-экономическая база сторонников Б.Н. Ельцина была довольно пёстрой. Это и «новое поколение» партийно-государственной номенклатуры – поколение, выросшее в условиях разложения брежневского «социализма», ориентированное на Запад, циничное, лишённое каких-либо иллюзий. Это и бывший «теневой капитал», трансформировавшийся в «бандократию» (социальный слой легализовавшейся организованной преступности, сращённой с коррумпированным чиновничеством) и постепенно превращающийся в корпоративно-мафиозную буржуазию. Это и довольно узкий слой «элитарной» интеллигенции, действовавший по хорошо отработанной схеме – мы всегда с победителем. Наконец, важнейшей опорой ельцинистов являлся отечественный потребительски настроенный мещанин, получивший вместо старого представления о коммунизме, где «блага польются полным потоком», миф о рынке, где каждый «порядочный гражданин» если и не станет завтра миллионером, то во всяком случае будет жить так, как живёт «средний класс» в США.
По каким вопросам «бодался» Б.Н. Ельцин с Верховным Советом? Оголтелые либералы (Б.Н. Ельцин и его окружение, типа Егора Гайдара) – считали, что надо продолжать переход к рыночной экономике по принципу «шока без терапии» не считаясь ни с чем, ни с развалом экономики, ни с растущим, пока глухим, недовольством масс, главное – «отпрыгнуть» подальше от советского прошлого, уйти за точку «невозврата» (есть такое понятие в авиации – точка, из которой самолёт не может вернуться назад – горючего не хватит). Удастся ли посадить «самолёт» рыночной экономики на новом аэродроме, да и есть ли он вообще; что будет с пассажирами в случае вынужденной посадки, да и собираются ли вообще сажать самолёт пилоты – это неизвестно, да и не важно для тех, кто затеял полёт и сидит за штурвалом.
Подходу «шока без терапии» противостояла постепенно нараставшая тенденция, поддерживаемая Верховным Советом, – «свернуть» на путь отказа от «шоковой терапии», совершить постепенный переход к социальному рыночному хозяйству с политическим лозунгом – парламентская республика, с социальной опорой – на национальную (а не компрадорскую) буржуазию. Консолидация на этих принципах началась, но шла медленно и противоречиво. Команда Ельцина и он сам стали понимать – мирным путём им уже не выиграть. Оставался выбор – или отказ от разграбления страны, или военный переворот.
Таким образом, главными сторонами в конфликте оказались две группы буржуазной политической элиты, не имеющие стратегических разногласий относительно направления реформ в России. Спор шёл лишь о темпах преобразований, о необходимых социальных компромиссах и о перераспределении приоритетов в пользу поддержки национальной промышленности. Это были весьма глубокие разногласия, но все же не стратегические. Были и конкретные вопросы, толкавшие Ельцина на путь вооружённого противостояния с Верховным Советом.
Публичное заявление Хасбулатова о необходимости снизить налоги на 50% с товаропроизводителей не могло остаться незамеченным. Это был сигнал как для правительства, так и для всего общества, что Верховный Совет от общих критических замечаний в адрес «реформаторов» переходит к выработке своей конкретной экономической программы. И такая работа уже велась во многих структурах парламента с привлечением широкого круга учёных и практиков. Итоги этой работы должен был рассмотреть X Съезд народных депутатов 17 ноября 1993 года.
Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-2), подписанный Ельциным ещё с Д. Бушем. Он поступил на ратификацию в Верховный Совет, и уже первые парламентские слушания по этому вопросу показали крайне отрицательную оценку договора со стороны многих депутатских фракций. Стало ясно, что перспектива ратификации договора более чем сомнительна. Время, когда ратификацию любого договора можно было провести «с колёс», безвозвратно ушло.
Ещё одной причиной конфликта являлся неоднократный отказ Съезда народных депутатов ратифицироватьБеловежское соглашение о прекращении существования СССР и исключить из текста Конституции Российской Федерации (РСФСР) упоминания о Конституции и законах СССР. Группа народных депутатов России во главе с Сергеем Бабуриным даже обратилась в Конституционный суд в связи с незаконной ратификацией Беловежского соглашения Верховным Советом в декабре 1991 года. Это обращение так и не было рассмотрено из-за событий сентября-октября 1993 года.
Международные факторы. В пятницу 10 сентября 1993 года МВФ прямо заявил, что Москва может рассчитывать на кредиты только в том случае, если вернётся «на путь экономических реформ». 28 сентября 1993 года Президент США Б. Клинтон на 48-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН заявил: «...Президент России Борис Ельцин смело ведёт свою страну по пути демократии». Премьер-министр Японии М. Хосокава: «...Япония продолжает поддерживать Президента Ельцина в его реформаторских усилиях».
О роли правоохранительных органов и армии РФ в событиях сентября – октября 1993 года. Официальной установкой было положение: «армия – вне политики»! На деле войска были ненадёжны и деморализованы. Командование больше всего заботилось, чтобы не допустить контактов между своими людьми и населением, разоружало среднее офицерское звено, вывозя даже табельное оружие из московских частей. Но Ельцину-то в 1993 году армия была нужна как раз для политики и в ход пошёл (увы – вполне успешно) массовый подкуп командиров частей и подразделений деньгами, должностями, званиями. На призывы Верховного Совета о помощи командиры многих армейских частей отделывались лживыми обещаниями прийти на помощь в случае штурма Дома Советов силами МВД. Документированы переходы на сторону Верховного Совета нескольких солдат из дивизии имени Дзержинского, но массового перехода не было. Силы, подчинённые МВД, – милиция, спецназ, ОМОН оказались целиком на стороне Ельцина.
Действия руководства Верховного Совета по формированию из защитников Белого Дома боеспособной воинской единицы (Первый Отдельный Московский Добровольческий Полк Особого Назначения) и её вооружению были половинчатыми и путаными, давая возможность про-ельцинским СМИ лгать о многих тысячах вооружённых до зубов боевиков – фашистов, засевших в этом «логове» – Белом Доме. Психологический выигрыш Ельцина здесь был налицо.
Решающими для защитников Дома Советов были 3 и 4 октября – дни триумфа и катастрофы. 3-го октября – победоносное шествие сторонников Верховного Совета от Октябрьской площади до Белого Дома и снятие его блокады. Один из главных руководителей этого мероприятия – коммунист А.В. Крючков. И вечером того же дня катастрофический «поход» на Останкино. Уже много позже, отвечая на вопрос: «Знал ли Верховный Совет РФ, его руководство, о том, что «Витязь» был размещён в здании телецентра уже с 28 сентября 1993 года, что специальное подразделение находилось в парке Дзержинского?», Исаков В.Б. (один из руководителей Белого Дома) ответил: «Такой чётко выраженной информации Верховный Совет не имел. Я полагаю, что если бы была чёткая информация о том, что подготовлена ловушка, то и Руцкой, и Хасбулатов не отдали бы этих указаний о штурме Останкино».
Решение о штурме Останкино означало переход руководителей оппозиции от защиты Конституции и законности к применению силы в борьбе за власть. И это был их первый шаг к собственному поражению. До сих пор им удавалось противостоять нажиму Ельцина благодаря моральному превосходству. Позиция защитников закона и Конституции, гонимых, блокированных в Доме Советов без связи, электричества, воды и тепла, избиваемых на улицах и площадях Москвы милицией и ОМОНом позволяла им день за днём наращивать моральный перевес.
Возложив всю вину за пролитую кровь на оппозицию, Руцкого и Верховный Совет, президент-узурпатор и его команда подтолкнули министра обороны Павла Грачева и коллегию Министерства обороны после нескольких часов колебаний дать приказ о вводе войск в Москву. Им удалось найти несколько подразделений в элитных воинских частях, которые согласились на применение силы против Дома Советов. Кровавая развязка приближалась.
Оценивая «поход» на Останкино А.В. Крючков говорил: «Что касается Останкино, то я там не был по простой причине – я был категорически против штурма Останкино». Через год после штурма, на памятном пикете по поводу этого события, я слышал от одного из его участников: «Зачем надо было лезть на телецентр? Прикрыть этот гадюшник можно было очень просто – бросить взрывпакет в один из колодцев, где проходит силовой электрокабель, питающий всё Останкино. Я знаю, где проходит этот кабель»!
По мнению А.В. Крючкова: «на 16 часов 3-го октября у нашей стороны были очень большие шансы на обеспечение успеха. Я считаю, что это успех, или если громко сказать – победа, были упущены только из-за принятия неграмотных решений руководством обороны Дома Советов, высшим руководством, если иметь в виду решение, которое принял Руцкой. Кроме того, был потерян темп в этой ситуации, были растянуты коммуникации защитников Дома Советов. В результате чаша весов стала клониться потихоньку в сторону наших противников, и я почувствовал, что где-то уже к одиннадцати часам шансов на победу у нас уже не было».
Говорит В.И. Алкснис: «Надежда на победу была. Увы, никто из руководителей Верховного Совета и назначенных им министров не вышел за пределы Белого дома, опасаясь ареста. Но я знаю достоверно, что если бы тогда Руцкой приехал в Генштаб, армия немедленно перешла бы на сторону ВС. Сотрудники Министерства безопасности РФ (нынешняя ФСБ) ждали назначенного Верховным Советом министра безопасности РФ Баранникова, но он не приехал».
Последовавший 4-го октября расстрел Белого Дома из танковых орудий, его штурм проельцинскими силами, сдача защитников Белого Дома, зверства спецназа – это уже не политика, это масштабная войсковая операция. Псевдокоммунист Зюганов покинул Белый Дом за несколько дней до начала штурма и 2 октября выступил по телевидению с призывом не поддаваться на провокации и проявлять сдержанность. А.В. Руцкой высказался о Зюганове так: «24 сентября они вместе с ещё одним деятелем, Тулеевым, заявили: мы поехали поднимать пролетариат, – и больше их никто не видел».
Каков же «сухой остаток» от всех этих событий? Как изменилось общественно-политическое лицо Российской Федерации в результате переворота, совершённого Ельциным?
12 декабря 1993 года было проведено всенародное голосование по принятию новой Конституции в соответствии с «Положением о всенародном голосовании», утверждённым указом Ельцина. В тот же день были проведены выборы депутатов в Государственную думу и Совет Федерации — палаты нового парламента, который должен был возникнуть в случае одновременного принятия Конституции, в заключительных положениях которой и оговаривались сами эти выборы.
Проведение данного голосования прямо противоречило Закону РСФСР от 16 октября 1990 года № 241-1 «О референдуме РСФСР», в котором говорилось, что право принятия решения о проведении всероссийского референдума – всенародного голосования по наиболее важным вопросам государственной и общественной жизни Республики, принадлежит Съезду народных депутатов РСФСР, а в периоды между съездами – Верховному Совету РСФСР (ст. 9). Решение о проведении референдума могло быть принято либо Съездом народных депутатов РСФСР, либо Верховным Советом РСФСР по их собственной инициативе, а также по требованию: не менее чем одного миллиона граждан РСФСР, имеющих право на участие в референдуме; не менее одной трети от общего числа народных депутатов РСФСР (ст. 10). Данный закон был отменён лишь 16 октября 1995 года Федеральным конституционным законом от 10 октября 1995 года № 2-ФКЗ «О референдуме Российской Федерации». Надо отметить, что ВКПБ была первой, или одной из первых, политических сил, которая призвала к бойкоту и Референдума, и выборов 12 декабря 1993 года.
Согласно новой Конституции в России устанавливалась смешанная республика с двухпалатным парламентом и сильной президентской властью. Президенту отдавалось исключительное право выдвигать кандидатуры на пост премьер-министра и высших федеральных судей, а министры правительства, высшие военачальники и послы назначаются им единолично. Для отстранения президента от должности в новой Конституции предусмотрена столь сложная и запутанная процедура, что это отстранение делается совершенно невероятным. Борис Ельцин, вплоть до вступления в должность президента на второй срок 9 августа 1996 года по результатам выборов, де-факто осуществлял полномочия президента России.
Оглядываясь на 90-е годы В.И. Алкснис писал: «Это были годы великой смуты, которые, невзирая на сегодняшнюю так называемую политическую стабильность, по сути, продолжаются. Ведь как тогда мы пошли к ложной цели, так туда и бредём: программы развития у страны нет, целей нет. Поэтому я с пессимизмом смотрю в будущее. К сожалению, времена великих потрясений ещё не прошли. Мы все ещё живём в условиях отложенной катастрофы. Единственный позитив – проклятые 90-е сделали большинству наших сограждан прививку от западного либерализма, и в ближайшие годы, а то и десятилетия, ренессанс либеральных идей нам не грозит».
С.В. Христенко
