Сейчас во многих статьях о тех событиях пишут что-то вроде «тогда мы все были одурманены перестроечной пропагандой…». Да, многие были одурманены, но далеко не все. Не стану утверждать, что по призыву явились бы неисчислимые рати. Но собрать количество сторонников, способных на активные действия, соизмеримое с числом активных противников, было вполне реально.
Знал немало людей, которые уже тогда, в августе 1991 были готовы выйти — не митинговать, а действительно бороться с врагами.
К этому утверждению можно было бы отнестись скептически — мало ли что можно сказать, гипотетически рассуждая о подвигах, которые мог бы совершить в других обстоятельствах.
Но в данном случае это не просто рассуждения на тему «ах, если бы». Потому что мы все-таки вышли. Спустя 2 года, в сентябре 1993. Тогда сложилась парадоксальная ситуация — значительная часть тех, кто в 93 защищал Верховный Совет, в предшествующие 2 года (с августа 91) были уверены, что им придется восстанавливать законный порядок — социалистическое государство, борясь против и президента Ельцина, и поддерживающего его Верховного Совета РСФСР (хотя из полного названия слова Советская и Социалистическая уже были выброшены, но аббревиатура РСФСР еще сохранялась). Но к сентябрю 93 даже такой, превратившийся в буржуазный парламент Верховный Совет перестал удовлетворять президента, и тот подписал указ о его роспуске, с чем большая часть депутатов не согласилась, в свою очередь постановив отстранить его от должности, заменив вице-президентом Руцким.
Возникшее противостояние давало шанс на успех восстания, хотя для самостоятельного выступления сил было бы еще недостаточно, несмотря на то что за прошедшие два года число тех, кто был готов выступить существенно возросло – многие почувствовали на себе, что такое капитализм. Именно восстания, а не только «защиты». Говоря о тех событиях, любят говорить о «защите конституционного строя», но понимание того, какой именно конституционный строй надо защищать, у депутатов и самих защитников существенно различалось. Если депутатов вполне устраивало состояние на момент перед президентским указом, то те, кто вышел на их защиту, требовали большего — отмены исковеркавших Конституцию поправок, возврата конституции социалистического государства.
Была надежда, что «полевевший» (за счет ухода согласившихся с президентским указом депутатов) официально признает ошибкой то, что он натворил, принимая и Декларацию независимости, и поправки к конституции.
Конечно, только одним таким заявлением сразу исправить все было бы нельзя, но это было бы началом.
Однако он так и не решился на это.
В этом одна из причин поражения.
Максим
