И если эта статья была напечатана 1 января 1914 года, в год начала Первой мировой войны, то уже в августе 1915 года Ленин говорит «О лозунге Соединенных Штатов Европы», аргументируя полную архаичность стремлений западноевропейской буржуазии к объединению:

«По сравнению с Соединенными Штатами Америки, Европа в целом означает экономический застой. На современной экономической основе, т.е. при капитализме, Соединенные Штаты Европы означали бы организацию реакции для задержки более быстрого развития Америки. Те времена, когда дело демократии и дело социализма было связано только с Европой, прошло безвозвратно.

Соединенные Штаты мира (а не Европы) являются той государственной формой объединения и свободы наций, которую мы связываем с социализмом, - пока полная победа коммунизма не приведет к окончательному исчезновению всякого, в том числе и демократического, государства». (ПСС, т.21. с.310-311).

Далее вождь переходит к выводу о победе социализма в отдельно взятой стране: «Как самостоятельный лозунг, лозунг Соединенные Штаты мира был бы одинаково едва ли правилен, во-первых, потому, что он сливается с социализмом; во-вторых, потому, что он мог бы породить неправильное толкование о невозможности победы социализма в одной стране и об отношении такой страны к остальным».

После чего говорит: «Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой , капиталистической стране.» (ПСС, т.21, с. 311).

Уже тогда Ленин смотрит на революцию через призму производительности труда как возможности избавиться от денежной системы, позволив ей тем самым отмереть за счет экономической ставки на энергозатраты. Что и станет основой развития революции в первые же годы Советской власти. Позднее в статье «Военная программа пролетарской революции»     он повторяет осенью 1916 года утверждение о неизбежности победы социализма в отдельно взятой стране и сделает вывод о невозможности победы социализма сразу во всех странах.

На VIIIсъезде Советов в декабре 1920 года, провозглашая построение коммунизма формулировкой «советская власть плюс электрификация всей страны» Ленин скажет:

«Я хотел только напомнить, что мы уже далеко не первый раз возвращаемся к этому выдвижению трудового фронта на первое место. Вспомним резолюцию, которую вынес ВЦИК 29 апреля 1918 года. Это была пора, когда навязанный нам Брестский мир разрезал Россию экономически, и мы оказались поставленными в чрезвычайно тяжелые условия непомерно хищническим договором. …многие из вопросов, над которыми нам приходится трудиться сейчас, поставлены были совершенно определенно, твердо и достаточно решительно ещё в апреле 1918 года. Вспоминая это, мы говорим: повторение есть мать учения. Без громадного числа повторений, без некоторого возвращения назад, без проверки, без отдельных исправлений, без новых приемов, без напряжения сил для убеждения остальных и неподготовленных обойтись в строительстве нельзя» (ПСС, т.31, с.464-465).

Говоря точнее, Ленина интересовала мировая революция в русле трудового фронта, а не вооруженного натиска Парвуса, ибо ленинский рабочий класс должен быть вооружен электрификацией, функционирующей по экономическим нормам энергозатрат, на которой строилась вся власть рабочего класса, включая значительно позднее переориентацию прибыли на интересы трудовых масс за счет политики понижения цен, которая повышала жизненный уровень большинства населения и вела цены к нулю, чем ставила денежную систему на эту самую грань отмирания. Ибо когда нет денег, нет и классов и классовой борьбы, стало быть, войны уходят с политической арены. А именно войны и кризисы ставили капитализм на другую грань, требующую уничтожения капитализма как антинародной и людоедской системы.

Троцкисты тоже пытались использовать энергию обозленного народа в этой революции, исповедуя взгляды бонапартизма по захвату власти в России, а потом и других государств. Собственно, в этом и состояла идея мировой революции Парвуса.   На волне бонапартизма только и могла выражаться идея мирового захвата власти, которую исповедовали империалистические круги, финансируя Парвуса и Троцкого. За их счет можно было создать мировое правительство, используя мировой пролетариат в качестве тарана своих конкурентов. Но Ленин такие авантюры не поддерживал.

«Трон царя пал под напором аристократов, а не народа», - скажет в дни празднования 100-летия Великого Октября комментатор Дмитрий Киселев. Как, впрочем, подтвердит поддержку промышленниками Февральской буржуазной революции 1917 года, не говоря уже о генералитете, который больше всех добивался отстранения царя от власти. В тоже время Д.Киселев будет притягивать Ленина к Троцкому, чтобы в мае 1917 года объединить их в «революционном терроре». Но террор не бывает односторонним, и если вздумалось о нем поговорить, то надо увидеть и другую сторону террора, иначе это уже кликушество.

Ведь по сути дела в Февральской революции буржуазия, будучи наиболее активной, вырвала у рабочего класса красные флаги революции 1905 – 1907 годов и пошла под ними создавать свои структуры власти. Хотя это помогло всего лишь на некоторое время продлить агонию мировой войны и добиться новых больших жертв на полях сражений. А по сути дела российской олигархии в ту пору приходилось доказывать английским и французским кредиторам, что они способны продолжать военные действия, хотя армия была плохо вооруженной, и способны быть надежными партнерами союзников.

Апофеозом фильма «Демон революции» становится не трагедия войны, а «трагедия» поездки Ленина с другими левыми эмигрантами в опломбированном вагоне через Германию. Авторы даже не удосужились почитать у самого Ленина историю и действующих лиц этой поездки. В своих статьях «Как мы доехали» и «Два мира», вождь говорит об этом сразу после возвращения в Россию, как, впрочем, и вполне иронично пишет через десять дней о другой попытке, «К возвращению эмигрантов» Аксельрода, Мартова, Рязанова. Луначарского и других, позволившей им заявить : «Констатируем абсолютную невозможность вернуться в Россию через Англию». (ПСС, т.24, с. 8 - 12., 142)

От «демона» Парвуса постановщики фильма переводят стрелки на «демона» Ленина, превращая его своим апофеозом в «германского шпиона». Вывод простой – вот если бы он оставался на Западе, авторы фильма были бы вполне довольны гниением России и безудержным кризисом, вгоняющим армию в бессмысленную гибель, а массы - в голодную смерть.

Ещё более громкий вывод сразу после показа фильма делают российские политики на передаче Владимира Соловьева. Их слова почти единогласно переплетаются в заклинание – «этого больше не должно повториться». Как будто бы от них зависит исход системного кризиса капитализма и пляска современных войн, называемых уже «третьей мировой»...

Больше всего российских политиков бесит ленинская фраза «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую». При этом им даже в голову не приходит разобраться в том, почему же тогда большинство генералитета пошли за красными, а не за белыми, и почему за Лениным пошло большинство российского народа, который и победил в гражданской войне. В конечном результате этих обсуждений учитывалось ни желание народа России построить справедливое социальное общество, а зазвучала боль об «утрате в России сильного правителя» как главной причины всех трагедий.

«Сильный правитель» невольно перекочевал в 80-90 годы и даже вызвал некоторые сожаления за развал СССР, поскольку большинство из собравшихся на встрече у В.Соловьева чувствуют на себе ответственность за «горбачевщину» и «ельцинщину». Не это ли является их нежеланием смотреть на Ленина как на лидера пролетарской революции, поскольку современная трагедия, вызванная событиями той контрреволюции (1991г.) заставляет их «прятать голову в песок».

Больше всего, конечно, буйствовала фантазия В.Жириновского. Имея такого политика при Российской власти становится совсем не нужен какой-нибудь Резун в Англии. Жириновский всё вымажет грязью и будет упиваться положением лидера либеральных демократов в Госдуме. При этом некоторые обороты речи у него уже напоминают визг.

Конечно, Ленин смотрел на построение социализма в России как на начало мировой революции, только ожиданием её является сначала «электрификация всей страны», переходящая в «электрификацию всего мира», в которой рабочий класс становится основной движущей силой истории. Что потом уже проявится в политике Сталина. Именно сталинский промежуток истории Советского Союза покажет гигантские шаги индустриализации, впитавшей в себя всю экономическую мощь ленинской электрификации.

Надо вспомнить вывод Сталина на XIV съезде ВКП(б) в 1925 году о нефти:

«Ибо вопрос о нефти , есть жизненный вопрос, ибо от того, у кого больше будет нефти, зависит, кто будет командовать в будущей войне. От того , у кого больше будет нефти, зависит, кто будет командовать мировой промышленностью и торговлей. Нефть, после того как флот передовых стран переходит на моторные двигатели, является жизненным нервом борьбы мировых государств за преобладание как во время мира, так и во время войны.» (Соч. т.7, с.278).

Если Маркс анализировал производительность труда по результатам экономии каменого угля, то Ленин рассматривал в качестве генерации энергии гидравлическую силу воды. Сталин сразу же после Ленина поставил во главу учета энергозатрат нефть. Собственно затрата нефтересурсов на тепловых электростанциях (ТЭС) в городе и на машино-тракторных станциях (МТС) в деревне ложились в основу себестоимости выпуска любой продукции и учитывалась как основное звено экономического развития.

После выполнения плана ГОЭЛРО, произошел Великий перелом в промышленном развитии и начался тот процесс индустриализации, который вывел Советский Союз в лидирующие страны мира. Следующим шагом в сталинской политике эенинской электрификации стал стахановский метод в повышении производительности труда, который четко обозначил то, как рабочий класс должен формировать свою прибыль и переводить её в интересы социалистического государства. Выполнение Алексеем Стахановым 14 норм выработки каменого угля, с собственными энергозатратами на старом уровне, позволяли передовому шахтеру получать такое же количество зарплат, какое равнялось количеству норм выработки. Но другие шахтеры поддержали метод Стаханова, хотя он был более трудоемкий и им не платили такие зарплаты, какие получал Стаханов.

Почему же стахановски метод широко распространился по стране, если напряженность труда возросла? Все дело в том, что последователи стахановского метода на себе стали ощущать улучшение жизненного уровня за счет политики понижения цен. Товаров становилось больше и цены понижались. Большинство населения в СССР чувствовало заботу социалистического государства, поэтому проблемы страны становились их проблемами. И вместе они их решали. Прежде всего снижение энергозатрат свидетельствовало о снижении затрат «черного золота», экономия которого от повышения производительности труда закономерно отражалась в экономии денежных затрат, которые фиксировала банковская система и понижала цены в установленных рамках энергозатрат.

В 50-е годы ХХ века сталинская модель развития ленинской электрификации получила симпатии половины населения земного шара. Даже в США были вынуждены бороться с «коммунизмом». Это и была та дорога, которая вела к отмиранию денежной системы, отмиранию классов и самого государства, т.е. к коммунизму. Но подрыв этой системы был осуществлен не из США и не из Европы. Социализм был подорван изнутри, на ХХ съезде КПСС тогдашним безграмотным лидером-неудачником Никитой Хрущевым. Этот «лидер» был немерен править с помощью денег (ноябрьский пленум ЦК КПСС 1962 года), а не ленинской электрификации. Поэтому первые ушаты грязи на Сталина были выплеснуты им. После чего начался медленный подкоп под социализм и его ресурсы. На Запад хлынули цистерны с энергоресурсами, а в западные банки стали ложиться огромные суммы нефтедолларов, которые никто не мог проверить. Учет вели ФРС в США и частично западные банки. Когда суммы достигли критической массы Советский Союз взорвали руками таких же хрущевцев, которые были готовы продавать всё и вся.

Поэтому юбилей 100-летия Великого Октября явился для власть имущих неприятным сюрпризом, который им захотелось превратить в «трагедию». Потому что, если признавать истинную дорогу к коммунизму через ленинскую электрификацию, то надо отказаться от денег и собственности, которые появились в частных руках благодаря развалу СССР. Тем более, ведущие средства СМИ и культурные программы уже вписались в структуры власти современной России, где чувствуют себя вполне комфортно.

Но кризисы и военная конфронтация ведут капитализм к гниению и гибели. И причина тут одна: гниющий Запад не способен поднять производительность труда, отчего учетные ставки банковской системы балансируют между нулем и одним процентом. Это тянет за собой весь мировой рынок, где накапливаются внутренний долг и пузыри в банковской стстеме, что грозит коллапсом всей системе капитализма. Ныне этот рынок живет за счет спекуляции ресурсами, контролируя продажу собственной валютой, как будто эти ресурсы уже принадлежат ведущим олигархам мира. Отсюда появление спекулятивных криптовалют, типа биткоена, которым свойственно существовать в финансовых пузырях или в более понятных финансовых пирамидах.

В этой связи нельзя не вспомнить японский пример с применением сталинской модели в экономике Японии. В 60-е годы японский капитал, не будучи обремененным христианскими догмами, применил у себя сталинскую модель, да так, что лозунги той поры перекочевали из Советского Союза на производственные плакаты Страны восходящего солнца. Японскому капиталу удалось подкупить рабочий класс своей страны мелкими подачками и производительность труда резко взмыла вверх. В результате такая экономика в капиталистическом мире вышла на второе место, уступая только США.

России в современном кризисе нужен резкий индустриальный толчок, способный повторить экономический взлет страны в сталинский период. И Россию будут уважать только при таких условиях роста. В противном случае российская действительность будет деградировать в унисон с западной экономикой, а западная экономика будет делать всё, чтобы превратить Россиию в слабое звено, которое можно будет грабить по законам рынка, как это происходит с экономиками Южной Америки, Африки и Юго-Восточной Азии. Собственно, мелкая и средняя буржуазия России вытесняется с мирового рынка, что вынуждает её протестовать и становиться на службу Запада, входя в положение силы, готовой сражаться по законам «цветных» революций.

Но и производительные силы России не могут всё время находиться в положении выживания. Ещё больше раскачивают положение США, живущие по законам джунглей и применяющие людоедские замашки даже к спортсменам и журналистам, которые по долгу службы обязаны соприкасаться со странами Запада. Им пытаются показать полную политическую несостоятельность властей России. Что в действительности так и есть. Поскольку в наше время только способны хорошо жить олигархи и обслуживающие их российские власти. На всех остальных сброшена ноша и все тяготы по выводу страны из кризиса. Всё, увы, повторяется как столетие назад.

Почему буржуазия не может применить, как в Японии, законы сталинской экономики и резко вывести Россию из этого капкана кризиса?

Тут глубока пропасть между ресурсной энергоизмеряемой экономикой социализма, и денежной политикой капитализма. Как ещё показала практика Советского Союза, руководящие структуры не хотят мыслить категориями ленинской электрификации, поскольку им проше планировать в рамках объемов денежных вложений в развитие промышленности. А рабочий класс отделен от денежных сумм и не может ими апеллировать, поэтому способен проявить себя в экономии энергозатрат на каждом рабочем месте и в каждой мастерской, поскольку этот язык рабочим понятен. Из многомиллионных экономий затрат энергоресурсов рабочий класс всегда найдет ту часть, которую можно сэкономить. Зато руководящим структурам очень не нравятся такие мелочи, хотя эти мелочи в массовом масштабе могут быть и по-стахановски крупными, но собирать их в единое целое и подсчитывать для буржуазного настроя чиновника невыносимо тяжело. Ведь банки при социализме способны выполнять только роль обратной связи, приводя денежную систему в соответствие с ресурсными затратами и их экономией. А внутренний настрой буржуа требует денежных нарезок в бюджете и откатов в заключаемых договорах.

На эту тему Ленин говорил довольно ясно, когда ему пришлось защищать Красина Л.Б. от нападок однопартийцев:

«…Что нам важнее всего в концессиях? Конечно увеличение количества продуктов. на основании ряда обсуждений, которые за границей вели уполномоченные РСФСР, в особенности т. Красин, с некоторыми из финансовых королей современного империализма. Надо сказать, что у нас, разумеется, как вы знаете сами, громадное большинство коммунистов по книжкам знает, что такое капитализм и финансовый капитал, может быть брошюры об этом даже писали, но разговаривать деловым образом с представителями финансового капитала 99 коммунистов из 100 не умеют и никогда не научатся. В этом отношении т. Красин имеет исключительную подготовку, так как в Германии и в России он изучал и практически и организационно условия промышленности. Тов. Красину были сообщены эти условия, и он ответил: "В общем приемлемо". Прежде всего, что вменяется концессионеру в обязанность, - это улучшить положение рабочих.»

     (ПСС, т.32, с.281).

Тогда на налогах от концессий, сдаваемых Западу на определенный срок, строилась вся база ГОЭЛРО и Леонид Борисович Красин, осуществлял закупки необходимой техники. Но как резко партийную номенклатуру критиковал вождь, доказывая что 99% из 100 так никогда и не научатся понимать язык концессий, а стало быть и политику ленинской электрификации. Это приговор. И в этом деле партноменклатура, жадная до денег, после ХХ съезда КПСС показала себя со всех сторон.

Но как предупреждал Ленин, «вне электрификации спасения нет» (ПСС, т.31,с.468). И как бы власти России не пытались доказывать, что они такие «красивые» в политике и только «красота спасет мир», в дни 100-летия Великого Октября мы вправе им заявить, только ленинская электрификация спасет Россию.

Хотят того или нет критики Ленина, но они лишь демонстрируют неспособность продолжить революцию перехода на новый экономический уклад жизни всего человечества, основанного  на энергоресурсах как передовом средстве товарообмена

И другого России не дано.

                                                                                                                          Владимир Рябов

Ноябрь 2017

                                                                                                                                    г. Ленинград