Преступники в судейской должности
- Подробности
- Создано 28 Ноябрь 2017
Юрий Мухин
Юридическая наглость Бастрыкина
Ещё в 2012 году я сообщал читателям в статье «Во главе преступного сообщества «правоохранителей»» следующее.
Есть конституционное положение, которое останется в Конституции при любых ее изменениях и заменах: «Все равны перед законом и судом» (статья 19).
Есть следователи, прокуроры, судьи. Закон знает, кто они, и предусматривает, что они в своих должностях могут совершать преступления. Поэтому целая глава Уголовного кодекса (глава 31 «Преступления против правосудия») посвящена этим преступникам-«правоохранителям», которые могут совершить преступления от «Привлечения заведомо невиновного к уголовной ответственности» (статья 299) до «Вынесения заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта» (статья 305), и т.д. и т.п.
И законом предусмотрены поводы для возбуждения уголовного дела против преступников, причем, таким поводом является заявление гражданина, а в силу того, что Конституция всех уравнивает перед законом и судом, заявление может быть подано любым гражданином (статьи 140-141 УПК РФ). Мало этого, при тяжких преступлениях любой гражданин обязан написать такое заявление, иначе он сам становится преступником. И есть обязанность: «Уголовное преследование от имени государства по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения осуществляют прокурор, а также следователь и дознаватель» (статья 21 УПК РФ).
Таким образом, законы устанавливают, что любой гражданин, видя, что следователь, прокурор или судья совершают преступление, имеет право и обязанность написать заявление с требованием возбудить против них уголовное дело. Да, так требует конституционное равенство всех перед законом и судом, да, так требуют законы, и так было раньше.
Но 3 мая 2011 года Председатель следственного комитета Бастрыкин утвердил инструкцию, пункт 21 которой устанавливает:
«Поступившие в следственный орган СК России сообщения, заявления, обращения, в которых заявители выражают несогласие с решениями, принятыми судьями, прокурорами, руководителями следственных органов, следователями или иными сотрудниками следственных органов, высказывают предположение о совершении обжалуемыми действиями указанных лиц должностного преступления и ставят в связи с этим вопрос о привлечении этих лиц к уголовной ответственности, также не подлежат регистрации в книге регистрации сообщений о преступлении и не требуют проверки в порядке, предусмотренном статьями 144 - 145 УПК РФ.
В случае поступления указанного сообщения, заявления, обращения от гражданина лично дежурному следователю, следователю, руководителю следственного органа в ходе личного приема оно подлежит обязательному принятию под роспись соответствующего должностного лица, при этом талон-уведомление заявителю не выдается.
Такие сообщения, заявления, обращения регистрируются как входящие документы и рассматриваются в порядке, установленном Федеральным законом от 02.05.2006 № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» или статьей 124 УПК РФ, а также соответствующими организационно-распорядительными документами СК России. Заявители письменно уведомляются руководителем следственного органа СК России или его заместителем о принятом решении с разъяснением права и порядка его обжалования».
Что теперь? Теперь целая страта судей, прокуроров и следователей поставлена над остальными гражданами в плане их уголовного иммунитета. Поставлена при глухом молчании, так сказать, депутатов Госдумы, у которых ведомственная инструкция Бастрыкина отменила действие и Конституции, и Уголовного кодекса. Теперь эти «правоохранители» (как президент и депутаты) могут на глазах всех остальных граждан совершать должностные преступления, но НИКТО НЕ ИМЕЕТ ПРАВА ЗАЯВЛЯТЬ ОБ ЭТИХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ и требовать наказания этих преступников. Судьи, прокуроры и следователи стали высшей кастой России. Можете писать на них заявления об их преступлениях, но, как вы видите из инструкции, эти заявления не будут даже регистрироваться.
Глава 31 УК РФ фактически аннулирована.
Нет, конечно, возбудить уголовное дело по статьям этой главы против следователей, прокуроров и судей теоретически можно, но повод для возбуждения такого дела могут дать только они сами. Скажем, такой, как бы, гипотетический случай. К примеру, зам генпрокурора Гринь обязан приносить генпрокурору Чайке, предположим, ежемесячно по 100 тысяч баксов. А он взял и не принес. Или судья вынесла не тот приговор или решение, что требовал прокурор. Тогда да, тогда прокуроры прикажут следователям Следственного комитета возбудить уголовное дело против таких негодяев (благо, в прокуратуру, суды и следственный комитет у нас уже давно подобраны те, которых есть за что привлечь к уголовной ответственности) или сфальсифицируют против них уголовное дело (жалобы-то на фальсификаторов не принимаются). То есть, глава 31 УК РФ стала инструментом тотального подчинения правоохранительных органов преступным целям.
Дебильность депутатов Думы
В 2012 году я писал, что эта наглость утверждения своей безнаказанности была осуществлена при молчании депутатов Госдумы. Они молчали не долго, и уже 5 апреля 2013 года они дописали статью 448 УПК РФ частью 8, согласно которой: «Не допускается возбуждение в отношении судьи уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного статьей 305 Уголовного кодекса Российской Федерации, в случае, если соответствующий судебный акт, вынесенный этим судьей или с его участием, вступил в законную силу и не отменен в установленном процессуальным законом порядке как неправосудный».
Я уже употребил понятие «дух закона», а интернете можно найти объяснение этому понятию, как «цель закона», однако я не нашёл объяснения того, что в законе, написанном настоящими юристами, а не маразматиками, не только все «буквы закона» (статьи закона) соответствуют его духу, но и связаны между собой этим духом. То есть, маразматику от юриспруденции кажется, что он всего-то немного нарушил одну статью из сотен, а на самом деле нарушаются и ряд других статей (положений), и само это нарушение становится инородным телом этого закона.
Так и в данном случае. Строка в дописанной части 8 статьи 448 УПК «не отменен в установленном процессуальным законом порядкекак неправосудный», является примером идиотского маразма «юрыстов» Думы и Администрации Президента. Процессуальный закон (УПК РФ) не определяет, какие деяния являются преступными (неправосудными), а какие - нет. Это определяет Уголовный кодекс - уголовный закон. И в рамках процессуального закона устанавливается только соответствие или несоответствие судебного акта правилам процессуального закона, а не преступность судьи.
То есть, придумывавшие эти строки «юрысты» не понимали элементарного - того, что неправосудность - это преступление, и никто не может объявить судью преступником, вынесшим неправосудный акт, без рассмотрения по существу его дела по статье 305 УК РФ.
Но если следовать логике этих юридических маразматиков, сначала нужно возбудить уголовное дело против этого судьи по статье 305 УК РФ, осудить судью и этим установить, что вынесенный им приговор является неправосудным, и только потом разрешается возбудить уголовное дело по статье 305 УК РФ против этого судьи, чтобы осудить его и этим установить, что вынесенный им судебный акт был неправосудным. «У попа была собака…».
Вот смотрите. Сайт «Гарант», публикуя эту часть 8 к статье 448, выделил слово «порядок» в строке «в установленном процессуальным законом порядке», и посредством этого выделения сделал сноску на статью 389.22 УПК РФ, поскольку сайт обязан указать, о каком именно процессуальном «порядке» идёт речь. Юристы сайта решили, что правила статьи 389.22 УПК описывают именно тот случай, который предусмотрен частью 8 статьи 448. Однако, статья 389.22 УПК РФ предусматривает всего лишь «Отмену обвинительного приговора или иных решений суда первой инстанции с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство либо с возвращением уголовного дела прокурору». Заметьте, эта статья предусматривает отмену только обвинительного приговора, а ведь неправосудным может быть и оправдательный приговор, то есть, в статье речь идёт не о том, что требует часть 8 статьи 448 УПК РФ. Мало этого, Статья 389.22 УПК РФ в заголовке вообще не предусматривает отмену приговора по причине его неправосудности. Не предусматривает она отмену приговора по причине неправосудности и в самом тексте статьи:
«1. Обвинительный приговор или иные решения суда первой инстанции подлежат отмене с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство, если в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции были допущены нарушения уголовно-процессуального и (или) уголовного законов, неустранимые в суде апелляционной инстанции.
1.1. Обвинительный приговор, постановленный на основании вердикта присяжных заседателей и противоречащий ему, при наличии оснований, предусмотренных частью первой настоящей статьи, подлежит отмене с передачей уголовного дела на новое рассмотрение в суд, постановивший приговор, но иным составом суда с момента, следующего за провозглашением вердикта присяжных заседателей.
2. В случаях, предусмотренных частью первой настоящей статьи, уголовное дело передается на новое судебное разбирательство в суд, постановивший приговор, но иным составом суда, при отмене приговора или иного итогового решения мирового судьи - мировому судье другого судебного участка.
3. Обвинительный приговор или иные решения суда первой инстанции подлежат отмене с возвращением уголовного дела прокурору, если при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке будут выявлены обстоятельства, указанные в части первой и пункте 1 части первой.2 статьи 237 настоящего Кодекса».
Как видите, в статье 389.22 УПК РФ нет ни слова об отмене приговора по причине его неправосудности, мало этого, выявив недостатки приговора или иного решения, апелляционная инстанция передаёт дело на новое рассмотрение, после которого приговор может быть всё таким же обвинительным.
Для понимания маразма Думы дам образные пример. Представим, что дума внесла в статью 448 УПК РФ часть 8 такого содержания: «…не отменен в установленном процессуальным законом порядке как фиолетовый». Но процессуальный закон не предусматривает отмену фиолетовых судебных актов. То есть, ведена наглейшая и подлейшая судейская безнаказанность!
Но если мы будем смотреть на статью 305 УК РФ с позиций настоящих юристов, то значит ли это, что процессуальный закон никак не предусматривает отмену неправосудных судебных актов? Предусматривает до сих пор! Процессуальный закон неправосудность, как установленное судом преступление судьи, относит к вновь открывшимся обстоятельствам.
Вот статья 413 УПК РФ «Основания возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств». В ней устанавливается, что требующими отмены и пересмотра приговора «3. Вновь открывшимися обстоятельствами являются:
1) установленные вступившим в законную силу приговором суда заведомая ложность показаний потерпевшего или свидетеля, заключения эксперта, а равно подложность вещественных доказательств, протоколов следственных и судебных действий и иных документов или заведомая неправильность перевода, повлекшие за собой постановление незаконного, необоснованного или несправедливого приговора, вынесение незаконного или необоснованного определения или постановления;
2) установленные вступившим в законную силу приговором суда преступные действия дознавателя, следователя или прокурора, повлекшие за собой постановление незаконного, необоснованного или несправедливого приговора, вынесение незаконного или необоснованного определения либо постановления;
3) установленные вступившим в законную силу приговором суда преступные действия судьи, совершенные им при рассмотрении данного уголовного дела».
То есть согласно остаткам ума юристов, всё ещё сохранившимся в УПК РФ, основаниями отмены приговора, как неправосудного, являются все те преступления «правоохренителей», заявления о которых Бастрыкин в 2011 году запретил даже регистрировать. Включая, разумеется, приговоры судьям за преступления по статье 305 УК РФ «Вынесения заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта».
Итак, раньше в процессуальном законе всё было логично: рассматривалось заявление о преступлении судьи, предусмотренном статьёй 305 УК РФ, судья обвинялся по этой статье, и дело его РАССМАТРИВАЛОСЬ В СУДЕ по существу. И если этот судья признавался виновным по статье 305 УК РФ, то после этого пересматривался (не неправосудным признавался, а пересматривался!) и вынесенный им приговор.
А теперь это ясное юридическое положение, с целью иметь «законные» основания безнаказанности судей, запутано до тупого маразма. Повторю, запутано до маразма добавлением к нему условия, что возбудить уголовное дело против судьи можно только в случае, если вынесенный им приговор «отменен в установленном процессуальным законом порядке как неправосудный».
Теперь вместо процессуального закона мы имеем развлечение для маразматиков-«юрыстов» в виде обсуждение вопроса, что появилось раньше - курица или яйцо? В нашей интерпретации: что нужно, чтобы возбудить уголовное дело против судьи? Чтобы неизвестным закону путём его приговор был признан преступным - неправосудным, либо поступать по-старому - судью сначала осудить за вынесение заведомо неправосудного приговора, а уж потом его приговор пересмотреть?
И ещё. Обратите внимание на «оттенки» этого маразма. Согласно вновь введённой части 8 в статью 448 УПК РФ, не возбуждается дело только против тех судей, чьи акты могли быть отменены, но оставлены в силе вышестоящими инстанциями. Однако ведь есть инстанции, чьи судебные акты вовсе не отменяются, поскольку являются окончательными. Это судьи Верховного или Конституционного судов. И следуя букве части 8 статьи 448 УПК РФ, против судей Верховного и конституционного судом можно возбуждать уголовное дело по статье 305 УПК РФ.
И в этом нет ничего удивительного - раз материальные и процессуальные законы начали править нынешние безнаказанные «юрысты», то маразм неизбежен.
Кстати, слова «процессуальный», «материальный» не просты для понимания человеком, не связанным с юриспруденцией. Процессуальный закон (в данном случае, Уголовно процессуальный кодекс) - это инструкция, как получать продукцию уголовного судопроизводства (различные юридические акты) высокого качества, а материальный закон (в данном случае Уголовный кодекс) - это инструкция о том, как получить граждан высокого качества, в том числе и таких граждан, как судьи, прокуроры и следователи. Правосудный - «основанный на законе и справедливости», неправосудный, соответственно, - не основанный на законе и справедливости, а поскольку «основывать» - это деяние, то правосудность относится не к акту, а к деянию его создателя. То есть, в названии преступления «Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта», понятие «неправосудность» относится с понятию «вынесение», а не к понятию «акт», то есть, это характеристика деяния судьи, а не качества вынесенного им решения.
Если деяние судьи правосудно, то и его акт (приговор) правосуден. Правосуден даже в случае, если этот акт ошибочен и подлежит отмене, скажем, потому что вынесен на основании ложного показания свидетелей, фальсификации доказательств, самооговора подсудимого и прочих причин. И наоборот, обвинительный приговор может быть вынесен действительно виновному, но быть неправосудным, поскольку, повторю, неправосудность это деяние судьи, а не оценка качества судебного акта.
Именно поэтому, согласно статье 413 УПК РФ сначала устанавливается наличие преступности в деяниях следователя, прокурора или судьи, а уж потом пересматривается приговор, а не наоборот, как того начала требовать часть 8 статьи 448 УПК РФ.
Эта новелла в статье 448 втаптывает в грязь и дух закона, причём, в его основополагающих принципах. Смотрите.
К примеру, Иванов убил Сидорова. Это деяние. А вот судья приговором признал Иванова убийцей. Это ещё одно деяние. Насколько трудно понять, что первое деяние - убийство - совершенно не зависит от того, как оно оценено судом или ещё кем-то, - что деяние «убийство» существует само по себе? И второе деяние (приговор) тоже существует само по себе и тоже может быть преступным
Так вот, раньше, согласно статье 14 Уголовного кодекса РФ: «Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания». То есть, преступлением признавалось некое деяние само по себе. Но это было раньше.
Теперь, после введения в 2013 году в статью 448 УПК РФ положения о том, что: «Не допускается возбуждение в отношении судьи уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного статьей 305 Уголовного кодекса Российской Федерации, в случае, если соответствующий судебный акт, вынесенный этим судьей или с его участием, вступил в законную силу и не отменен в установленном процессуальным законом порядке как неправосудный», - преступлением является то, что «наболаболят лица, сумевшие убедить преступников Судебного департамента устроить их судьями».
Наболаболят эти лица, что приговор преступный (неправосудный), значит преступный, наболаболят, что правосудный, значит законный.
Преступление, как преступное деяние, запрещённое законом, заменено оценкой этого деянием в лучшем случае судей, а на практике - преступником в судейской должности.
И если бы это касалось только преступления судей! Но неправосудные судебные акты, попранная глава 31 Уголовного кодекса - это вершина того маразма, который творится в юриспруденции. Уже ни одно преступление Особенной части Уголовного кодекса не является деянием, которое должно всеми оцениваться само по себе, уже все преступления в Рашке это не деяния, запрещённые под угрозой наказания, а то, что пробалаболят лица, устроившиеся судьями. Лица, абсолютно безнаказанные в части того, законный они вынесут судебный акт или заведомо неправосудный.
Но подробнее об этом в окончании.
(окончание следует)
