И. В. СТАЛИН В БОРЬБЕ ЗА ЕДИНСТВО ПАРТИИ

21 января 1924 года скончался признанный вождь мирового пролетариата, руководитель и организатор Великой Октябрьской социалистической революции, создатель первого в мире государства рабочих и крестьян Владимир Ильич Ленин.

Смерть Ленина выдвигает Сталина, занимавшего с апреля 1922 г. пост Генерального секретаря ЦК ВКП(б), на передний край партийно-политической борьбы. 26 января, на траурном заседании II Всесоюзного съезда Советов он от имени партии дает вошедшую в анналы истории клятву вождю. Сам он к тому времени обладал огромным опытом революционной борьбы за социалистическое будущее для народов России. Поэтому так весомо прозвучала его священная клятва. Он произнес ее глухим взволнованным голосом, однако четко выговаривая каждое слово, впервые обращаясь к Ильичу на «ты», как к павшему в борьбе старшему товарищу.

Первая ленинская заповедь из названных в этой клятве относится к высокой миссии коммуниста – члена большевистской партии: «Нет ничего выше, как звание члена партии, основателем и руководителем которой является товарищ Ленин. Не всякому дано быть членом такой партии. Не всякому дано выдержать невзгоды и бури, связанные с членством в такой партии. Сыны рабочего класса, сыны нужды и борьбы, сыны неимоверных лишений и героических усилий – вот кто, прежде всего, должны быть членами такой партии.

Уходя от нас, товарищ Ленин завещал нам держать высоко и хранить в чистоте великое звание члена партии. Клянёмся тебе, товарищ Ленин, что мы с честью выполним эту твою за¬поведь!»

Вторая ленинская заповедь касалась идейно-политического единства партии: «В жестоких боях, – говорит Сталин, – выковала наша партия единство и сплоченность своих рядов. Единством и сплоченностью добилась она победы над врагами рабочего класса.

Уходя от нас, товарищ Ленин завещал нам хранить един¬ство на-шей партии, как зеницу ока. Клянёмся тебе товарищ Ленин, что мы с честью выполним и эту твою заповедь!»

Сталина замечают и по достоинству оценивают все, кто был настроен на дальнейшее развитие революционных преобразований в направлении социалистического строительства, кому были дороги исторические традиции российской культуры, кто был последователен в борьбе за социализм в СССР как отдельно взятой стране. Но это были далеко не все члены большевистской партии. Слишком сильны были в партийной среде надежды на распространение нашей революции на развитые капиталистические страны Европы. Победоносно закончившаяся война Красной Армии против белогвардейщины и иностранных интервентов настраивала многих на военное решение этой задачи. Поэтому Сталин хорошо понимал, что впереди – тяжелейшая борьба за чистоту и единство партийных рядов.

Главным противником Сталина и его соратников в идейно-политической борьбе вокруг этой проблемы выступал Л. Д. Троцкий. Троцкизм полагал, что миссия русской революции – пробить брешь в единой системе капитализма и создать плацдарм для «возбуждения» революционных взрывов в европейских странах. Он ставил своей задачей направить революционную энергию российского пролетариата на сокрушение национальных границ и тем самым способствовать мировой пролетарской революции. Наша революция рассматривалась троцкистами как способ создания большой дубины, ударами которой можно разбить существующие буржуазные государства.

В основе идейной платформы Троцкого находилась его теория «перманентной революции». В этой теории по существу не оставалось места самостоятельному развитию России. Троцкизм выступил наиболее характерным проявлением претензий на руководство революционным преобразованием мира, которое его адепты намеревались осуществить с опорой на российский плацдарм, не останавливаясь при этом перед гибелью самой России, ее народа, ее культуры и государственности. Троцкий называл революционные события в России прологом мировой революции пролетариата, «мостом к революции на Западе». Отсюда вытекала и основная задача – «встраивание» русской революции в мировой революционный процесс, возглавляемый наиболее развитыми капиталистическими странами. Российскому пролетариату надлежало лишь способствовать движению «цивилизованных» стран к социалистической революции и по мере возможности «подталкивать» это движение.

В этом смысле троцкизм – предтеча современного «вестернизированного» глобализма. Троцкий и его сторонники своей идеологией и политикой обрекали Россию на пресловутое «вхождение в мировую цивилизацию», ставшее в наше время лейтмотивом политики российских «реформаторов-демократов». Они настойчиво стремятся «освободить» Россию от последствий «октябрьского переворота» 1917 года, чтобы достигнуть все той же цели: двинуть ее по пути «прогрессивного» Запада. При этом их не останавливает факт культурной деградации и физического вымирания российского населения, – они готовы им пожертвовать ради интересов своих западных хозяев. Среди большевистских теоретиков Сталин был наиболее последовательным противником подобной идейной ориентации, что, кстати говоря, вполне объясняет жгучую ненависть к нему со стороны нынешних «наследников» троцкистского глобализма.

И хотя влияние троцкизма на умы членов партии и коммунистической молодежи («молодежь – барометр революции», – вещал сам Троцкий) ко времени ухода Ильича было в какой-то мере утрачено, это еще не означало, что леворадикальная идеология и политика больше не имеют поддержки как в партии, так и – в особенности – среди молодежи. И семь лет спустя после революции в кругах активной молодежи (комсомольцы, студенты) подавляющее большинство составляли сторонники Троцкого. Существовала даже подпольная троцкистская печать. Поэтому троцкизм как идейную опору политики «перманентной революции», «казарменного социализма» и «милитаризации труда» нельзя было преодолеть «верхушечной» борьбой, его надо было разоблачить идейно, разоружить политически и организационно.

Сталин отлично понимал: борьба за идейно-политическое единство партии только начинается. Его противники, еще долгое время занимавшие руководящие посты в партии и государстве, имели возможность в нужное время опереться на «своих» людей для утверждения политического лидерства, что они и делали долго и упорно – на протяжении двух десятилетий после Октября. Чтобы представить соотношение сил в партии того времени, достаточно принять во внимание такой факт: в первом послеленинском Политбюро, избранном в составе семи человек, все, кроме самого Сталина (Троцкий, Зиновьев, Каменев, Рыков, Томский, Бухарин), в дальнейшем стали руководителями оппозиции, а в 30-х гг. – организаторами заговора с целью захвата власти в стране.

Позиции Троцкого были сильны в армии, в госаппарате, в ВЧК. На январском (1923 г.) пленуме ЦК в РКП(б) было принято 48 тысяч членов Еврейской коммунистической партии, официально отказавшейся от своей сионистской программы. Троцкисты (в значительном числе – бывшие члены этой партии) быстро проникли во все поры государственного механизма, прежде всего, в карательные органы – прокуратуру, следственные структуры, суды, руководство исправительно-трудовыми колониями, тюрьмами и лагерями, – и держались там долго и упорно.

Особенно прочными были позиции Троцкого в армии: он был председателем Реввоенсовета, все высшие командные посты занимали его ставленники. Еще при жизни Ленина, когда он был уже не у дел, в один из моментов острого конфликта Троцкого с его политическими противниками армейское командование было готово вмешаться. В. А. Антонов-Овсеенко, возглавлявший в то время Главное политическое управление Красной Армии, в письме, направленном в Политбюро в декабре 1923 года, заявляет: «Если тронут Троцкого, на его защиту встанет вся Красная Армия!» Он решителен и прямолинеен: «Так не может долго продолжаться. Остается одно – апеллировать к крестьянским массам, одетым в красноармейские шинели, и призвать к порядку зарвавшихся вождей!»

Это была вполне реальная угроза. Вот что писал позднее осведомленный свидетель происходившего Г. З. Беседовский: «Москва переживала критические минуты. В течение двух недель мы все ждали переворота. Троцкий мог, как Пилсудский, буквально в несколько минут овладеть властью. Письмо Антонова-Овсеенко в Политбюро с предупреждением, что если тронут Троцкого, то вся Красная армия встанет на защиту «советского Карно», напрягло нервы сталинцев до крайности. С минуты на минуту могла совершиться катастрофа». Однако Троцкий не решился: чувствуя, что почва из-под его ног ускользает, он, по-видимому, еще надеялся на политический реванш.

Тем временем в партийных кругах развертывалась острая идейно-политическая борьба – главным образом, на съездах партии и пленумах Центрального Комитета. В мае 1924 года при обсуждении ленинского «завещания» на пленуме ЦК Г. Е. Зиновьев и Л. Б. Каменев выступили за то, чтобы не выносить это обсуждение на XIII съезд партии и оставить Сталина на посту Генерального секретаря. Они опасались, что Троцкий одержит верх в борьбе за ленинское «наследство» и поддерживали усилия Сталина по его «свержению». «Триумвират» одержал победу тридцатью голосами против десяти.

Отметим, что в этой борьбе Сталин, учитывая популярность троцкизма в широких партийных кругах, был сторонником скорее осторожных компромиссов, нежели «резких движений». Если Зиновьев и Каменев требовали исключения Троцкого из партии, то Сталин считал достаточным отстранить его от важнейших государственных дел. В январе 1925 года пленум ЦК освободил Троцкого от постов наркомвоенмора и председателя Реввоенсовета. Позиции его самого и всех сторонников мировой революции были сильно подорваны. В партийной среде распространялось мнение, что Троцкого нельзя считать настоящим большевиком.

Но едва только он перестал быть конкурентом, как обнаружились идейные и политические расхождения Зиновьева и Каменева со Сталиным. Это было неизбежно: как и Троцкий, они не видели перспективы строительства социализма в СССР вследствие экономической отсталости страны и отсутствия мировой революции. Однако за ними был авторитет теоретиков и вождей революции, поэтому Сталину и дальше предстояла тяжелая политическая борьба. Она сосредоточилась тогда вокруг «новой экономической политики».

Сталин не выступал против введения нэпа, однако раньше других увидел, что эта политика обеспечила оживление экономики непомерно высокой ценой. Она привела к восстановлению и укреплению позиций капитала, особенно торгового, как в городе, так и в деревне, по существу закрыв перспективу скорейшего подъема индустриальной мощи страны. Вследствие укрепления позиций кулачества и обнищания бедноты деревня вновь оказалась на грани гражданской войны. Результатами нэпа стали рост преступности, падение нравов, коррупция чиновников.

Нэп, если и не был ошибкой с самого начала, то к середине 20-х годов полностью исчерпал себя. Объективно это означало поражение тех интеллигентских сил в партии, которые рассматривали Россию как верного ученика передовой Европы, – они все меньше определяли политический курс страны. Проведенный Сталиным «ленинский призыв», как «венок Ленину», изменил соотношение сил в партии. Сталин призывает восстанавливать и развивать промышленность. Для этого надо максимально ограничить частный капитал, кооперировать деревню, т. е. шаг за шагом двигаться по пути социализма.

Между тем, сталинская установка на построение социализма в от-дельно взятой стране – «отсталой», «лапотной» России – рассматривалась «верными ленинцами» как нарушение самих основ учения Маркса и Ленина. Они встали в оппозицию к Сталину и его политике. На XIII съезде партии, как и на предыдущем, с отчетным докладом выступал Зиновьев. Он высказался за продолжение новой экономической политики. Съезд, между тем, принял решение сделать главную ставку не на закупку товаров за рубежом, а на всемерное развитие собственного производства. И развивать его не для прибылей лавочников, а для обеспечения народа необходимыми товарами.

В резолюции съезда была подчеркнута необходимость развития тяжелой индустрии, – это была уже победа сталинцев: в обществе утверждались идеи созидания новой России. Соответственно, падал авторитет лидеров оппозиции сталинскому курсу. На одном из пленумов ЦК Зиновьева прогнали с трибуны криками, а в Троцкого запустили папкой, стаканом, книгой, пока, наконец, силой не стащили с трибуны.

После того как Троцкий был смещен с поста председателя Реввоенсовета, на его место назначается М. В. Фрунзе. Одним из его заместителей стал Г. И. Котовский, но перед отъездом в Москву он был убит на отдыхе под Одессой. Вскоре умер во время операции и сам М. В. Фрунзе. Они разделили участь Б. М. Думенко, Ф. К. Миронова, Н. А. Щорса и других военных деятелей, неугодных троцкистской оппозиции, которая постепенно сплачивалась в борьбе против Сталина и его сторонников. В ее поддержку высказалось несколько рабочих коллективов столицы. Появилось «Заявление 83-х», документ, подписанный старыми большевиками, представителями «ленинской гвардии». Назревал кризис власти. За рубежом ждали военного переворота в СССР. Барон Врангель проводил смотры своих воинских частей на Балканах.

На XIV съезде (декабрь 1925 г.) троцкисты и зиновьевцы («новая оппозиция») стремились во что бы то ни стало низвергнуть Сталина и утвердить на посту Генерального секретаря своего человека, – от этого теперь зависела их судьба. Каменев прямо заявил, ссылаясь на солидарное мнение некой группы «товарищей-ленинцев»: «…Я пришел к убеждению, что товарищ Сталин не может выполнить роли объединителя большевистского штаба». Его поддержала аплодисментами ленинградская делегация, но зал взорвался возмущенными возгласами «Вот оно в чем дело!», «Раскрыли карты!», «Мы не дадим вам командных высот!», перешедшими в скандирование: «Сталина! Сталина!» Делегаты, в абсолютном большинстве, встали и под крики «Да здравствует товарищ Сталин!», «Вот где объединилась партия!» устроили Сталину овацию.

Да иначе и быть не могло: Сталин предложил грандиозную программу индустриализации, его противники – ничего. В результате сталинцы одержали убедительную победу. После съезда Троцкий, Зиновьев и Каменев за их теоретические ошибки и антипартийную деятельность были выведены из состава Политбюро ЦК и отстранены от руководящих постов. Зиновьев был снят с поста председателя исполкома Коминтерна, Каменев – с поста заместителя председателя СНК СССР и председателя Совета труда и обороны.

В этой борьбе к Сталину примкнули Н. И. Бухарин, А. И. Рыков и М. П. Томский, хотя идейно и политически они расходились с ним, занимая «правую» часть политического спектра. В Политбюро были избраны сторонники сталинского курса В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов и М. И. Калинин. После инспирированного Зиновьевым выступления ленинградских комсомольцев в его поддержку он был отстранен также и от руководства ленинградской партийной организацией и заменен С. М. Кировым.

Весной 1926 года Троцкий, Зиновьев и Каменев выработали единую платформу и образовали политический блок внутри партии, но на октябрьском пленуме ЦК Троцкий и Каменев были окончательно выведены из состава Политбюро, а Зиновьев изгнан из руководства Коминтерна.

В 10-ю годовщину Октября троцкисты и зиновьевцы провели демонстрацию под лозунгами борьбы против политики Сталина. 7 ноября на трибуну Мавзолея попыталась прорваться группа слушателей военной академии, которой руководил троцкист Р. П. Эйдеман. Возникла схватка. Один из них, Яков Охотников, устремился к Сталину. Охранник бросился навстречу и получил удар ножом в руку. Но нападавшего обезоружили. Одновременно троцкисты попытались организовать антиправительственные выступления молодежи. Появились отряды с лозунгами: «Долой Сталина!», «Да здравствует товарищ Троцкий!» Лидеры оппозиции выступали на митингах, провоцируя беспорядки. Троцкий, разъезжая на машине, обращался к группам молодежи с провокационными призывами.

В Ленинграде молодежная колонна направилась к Дворцовой площади с плакатом: «При штурме Смольного пленных не брать!» В Доме политпросвещения взорвалась бомба. К вечеру, однако, митинги постепенно угасли, мятеж не состоялся. После его провала А. А. Иоффе, сподвижник Троцкого, покончил самоубийством. В предсмертном письме своему кумиру он писал: «Я не сомневаюсь, что моя смерть является протестом борца, убежденного в правильности пути, который избрали Вы, Лев Давидович». На его похоронах Троцкий и Зиновьев выступили с речами, направленными против Сталина. Для Троцкого это была последняя публичная речь, произнесенная в СССР.

XV съезд партии (декабрь 1927 г.) продемонстрировал окончательное идейное и политическое поражение троцкизма. Съезд признал принадлежность к «левой оппозиции» несовместимой с членством в партии. Троцкий, Зиновьев и Каменев были выведены из состава ЦК и исключены из партии. Отстранение троцкистско-зиновьевской оппозиции от руководства партией стало фактом.

Это была победа сталинского курса, Сталин становится самым авто-ритетным среди партийных вождей, а с конца 20-х гг. – главной фигурой в политической жизни страны. Партия сохранила верность ленинскому знамени, борьба Сталина за ее единство увенчалась успехом, – ленинские заповеди, касающиеся руководящей роли партии, были с честью выполнены.

Предстояла не менее острая борьба за спасение Советского государства как от внешней агрессии, так и от посягательств внутренних врагов. Эти задачи тоже были названы в сталинской клятве, но они – тема для отдельного разговора.

В. А. Туев,

доктор философских наук, профессор.

Ленинград