Финляндия душила блокадный Ленинград

В отечественной и зарубежной прессе нередко можно встретить утверждение, что в годы Второй мировой войны Финляндия и лично Карл Густав Маннергейм сделали всё возможное, чтобы спасти Ленинград и не допустить гибель его жителей. А между тем, финские войска три года стояли на подступах к городу и держали треть линии его блокады, а маршал Маннергейм лично отдавал приказы бомбить Дорогу жизни.

https://rodinananeve.ru/wp-content/uploads/2023/09/fin_a_la_guerra_2_m-11-300x225.jpg 300w, https://rodinananeve.ru/wp-content/uploads/2023/09/fin_a_la_guerra_2_m-11-768x576.jpg 768w" sizes="(max-width: 807px) 100vw, 807px" style="box-sizing: border-box; height: auto; max-width: 100%; border-width: initial; border-style: none; vertical-align: bottom; border-radius: 0px; box-shadow: none;">

После подписания в 1944 году мирного договора с Советским Союзом многие документы, доказывающие неблаговидную роль Финляндии и лично Маннергейма, финской стороной были уничтожены. В нашей стране тема финской экспансии долгие годы вообще была табуирована. А взамен неизвестности не без деятельного участия самих финнов родились многочисленные мифы о ностальгической любви маршала к России, к Петербургу и его нежелании воевать с Советским Союзом.

Устоявшиеся штампы на предмет «положительной» роли финских оккупантов в блокаде Ленинграда рассматривал на очередном заседании «Дискуссионного клуба Невский, 70» в Доме журналиста 6 сентября 2023 года действительный член Русского географического общества и Всемирного клуба петербуржцев Владимир Алексеевич Дервенёв.

Миф №1. В 1941 году финские войска зашли на советскую территорию и остановились на старой госгранице, существовавшей до 1939 года: финское командование хотело лишь вернуть то, что потеряла Финляндия в годы Зимней войны 1939-1940 годов.

https://rodinananeve.ru/wp-content/uploads/2023/09/fin_a_la_guerra_2_m-2-300x169.jpg 300w" sizes="(max-width: 836px) 100vw, 836px" style="box-sizing: border-box; height: auto; max-width: 100%; border-width: initial; border-style: none; vertical-align: bottom; border-radius: 0px; box-shadow: none;">

В конце лета 1941 года финские войска наступали навстречу немецкой группе армий «Север», продвигавшейся с юго-запада. Тогда они выходили на ближние подступы к Ленинграду со стороны Карельского перешейка и в обход с востока Ладожского озера. 31 августа 1941 года финские войска вышли к бывшей границе между Финляндией и СССР на Карельском перешейке, проходившую по реке Сестре, и сразу же стали её переходить.

В начале сентября они захватили Белоостров и ряд других населённых пунктов. Приближаясь к Сестрорецку, были остановлены частями 23-й армии РККА. На рубеже глубоко эшелонированной линии укреплений — Карельского укрепрайона (КАУР) — завязались тяжёлые бои. По мощности эти укрепления можно сравнить с Лужским оборонительным рубежом на южных подступах к Ленинграду, который сходу пытались, но не смогли взять немецкие войска.

Чтобы прорвать КАУР, финскому командованию были нужны колоссальные силы — как людские, так и технические. Немцы обходили Лужский укрепрайон, наступая через Кингисепп, а финнам оставалось перемалывать свою армию, пытаясь взять советские укрепления. Потери были серьёзные, сопоставимые с потерями Финляндии всего периода Зимней войны.

Карл Густав Эмиль Маннергейм, говоря, что под ударами советских войск он был вынужден 9 сентября 1941 года отдать приказ о переходе к обороне на Карельском перешейке, сильно лукавит. Прежде всего, сами финские солдаты, перейдя рубеж старой границы 1939 года, проходивший по реке Сестре, стали коллективно отказываться наступать в глубь территории СССР. Например, на Карельском перешейке в 18-й пехотной дивизии решительно отказались наступать 200 солдат. Показательно, что в расположении этой воинской части побывал и Маннергейм, совершивший в сентябре поездку в районы боевых действий. Военно-полевые суды выносили суровые приговоры солдатам, отказывавшимся продвигаться дальше, не исключая даже смертную казнь. Ещё более важным был тот факт, что в финской армии росли ежемесячные потери убитыми и пропавшими без вести.

Военный историк Алексей Исаев пишет:

«Нежелание финских солдат переходить границу жестоко наказывалось. Так, в финском 48-м пехотном полку 83 солдата, упорствовавших в нежелании продвигаться дальше, получили по 10 лет тюремного заключения. Маршал Маннергейм использовал в своём приказе от 3 сентября формулировку “Граница достигнута, но борьба продолжается”. Легенда о том, что финская армия ставила только задачу вернуть отобранное Советским Союзом в 1940 году, была позднее выдумана задним числом…» (А. В. Исаев. Великая Отечественная альтернатива. 1941 г. в сослагательном наклонении. М.: Яуза; Эксмо, 2011 г.)

Тем временем группа армий «Север» зашла в предместья Ленинграда — в Пулково, Стрельну, Урицк (Лигово), и встала на Пулковских высотах. Завязались ожесточённые бои, прорваться к городу с юга немцы не могли. Финны точно также не могли прорваться с севера, и обе армии остановились.

Та часть немецкого плана «Барбаросса», которая касалась быстрого захвата Ленинграда, была сорвана. Финская же армия на завершающей фазе наступления на Ленинград сделала для выполнения этого плана даже значительно больше, чем германская группа армий «Север». По плану, финские и немецкие войска должны были встретиться на реке Свирь. Финны выполнили эту задачу, немцы — нет. Если бы это всё же случилось, никакой Дороги жизни просто не могло бы быть. Немецкие войска в ожесточенных боях были остановлены за Тихвином, затем их отбросили за Волхов, после чего фронт стабилизировался.

Как заметил профессор Санкт-Петербургского государственного университета, доктор исторических наук Владимир Барышников:

«…Они [финны] дошли до реки Свирь и Онежского озера, а эта территория никогда не принадлежала Финляндии. Зато в секретных переговорах Хельсинки и Берлина эти земли фигурировали, как “жизненное пространство Финляндии”. Был захвачен Петрозаводск — столица Карелии, более того, карельские города были переименованы: не переведены на финский язык русские названия этих городов, а им были даны новые финские наименования. Петрозаводск, например, получил своё новое имя Яанислинне (Крепость на Онего). И это говорит прежде всего о том, что финское руководство хотело эти территории навсегда сохранить в составе Финляндии, стерев все упоминания о том, что это были русские территории…» (В. Н. Барышников. Вступление Финляндии во Вторую мировую войну. 1940-1942 гг. СПб. Изд-во СПб ун., 2005 г.).

Миф №2. Маннергейм не знал о злодейских планах Гитлера в отношении Ленинграда

Он всё знал! Густав Маннергейм, подготовивший финскую армию к единым с германскими войсками действиям по проведению стратегической операции на ленинградском направлении, уже 25 июня 1941 года знал об уготовленной Ленинграду судьбе.

https://rodinananeve.ru/wp-content/uploads/2023/09/fin_a_la_guerra_2_m-9-300x214.jpg 300w" sizes="(max-width: 843px) 100vw, 843px" style="box-sizing: border-box; height: auto; max-width: 100%; border-width: initial; border-style: none; vertical-align: bottom; border-radius: 0px; box-shadow: none;">

Именно тогда в Хельсинки поступила секретная телеграмма от финского посланника в Берлине Тойво Кивимяки, в которой тот сообщал:

«…Г. Геринг уведомил его о роли Финляндии в блокировании и осаде Ленинграда. Рейхсмаршал заверял финское руководство, что Финляндия получит “от России территориально с лихвой всё то, чего только захочет”». При этом особо подчёркивалось: «…Финляндия может взять и Петербург, который всё-таки, как и Москву, лучше уничтожить… Россию надо разбить на небольшие государства…» (секретная телеграмма от финского посланника в Берлине Т. М. Кивимяки от 25.06.1941 г. Государственный архив Финляндской республики).

В тот же день Маннергейм, уже располагая полученной информацией, издал приказ войскам о начале боевых действий против СССР, в котором, в частности, говорилось:

«Призываю на священную войну с врагом нашей нации… Мы с мощными военными силами Германии, как братья по оружию, с решительностью отправляемся в крестовый поход против врага, чтобы обеспечить Финляндии надёжное будущее…» (приказ маршала К. Г. Маннергейма войскам Финляндии о начале боевых действий против СССР от 25.06.1941 г.).

А вот свидетельство прямо из ставки Гитлера. На совещании, проведённом 16 июля 1941 года, Мартин Борман сделал следующую запись:

«На область вокруг Ленинграда претендуют финны, фюрер хотел бы Ленинград сровнять с землей, а затем передать финнам…» (М. Борман. Дневники, запись от 16.07.1941 г.).

В этой связи представляет интерес дневниковая запись финского генерала Вильо Эйнар Туомпо, одного из ближайших помощников Маннергейма в ставке. 27 августа 1941 года он записал: «Главнокомандующий беседовал сегодня со мною о том, не следует ли нам остановиться на перешейке у старой границы. Ленинград мы всё же не сможем удерживать в мирное время. Если, тем не менее, границу отодвинем к Неве, Ленинград окажется прямо перед нами…» (В. Э. Туомпо. Дневники, запись от 27.08.1941 г.).

Однако в ставке финского главкома генерал Аксель Айро, как главный квартирмейстер, отвечающий за оперативное планирование армии Финляндии, уже определил будущую границу Финляндской республики по реке Неве. Как отмечает профессор Охто Маннинен:

«Маршал Маннергейм поддержал с военной точки зрения соображения о границе…» (Охто Маннинен. Выстрелы были. 1995 г. Хельсинки, Финляндия).

Досрочное ликование

Политическая атмосфера в Финляндии в то время характеризовалась ожиданием скорого падения Ленинграда в результате тесного взаимодействия немецкой и финской армий. В Хельсинки отклонили проявленную в августе с советской стороны (при посредничестве США) готовность заключить мир с Финляндией, допуская возможность пойти ей на некоторые территориальные уступки. Президент Финляндской республики Ристо Рюти на эту мирную инициативу ответил так:

«…Ожидаемое в скором времени взятие Ленинграда прояснит положение Финляндии на фронте. …Пала впервые в истории некогда столь великолепная столица, находящаяся вблизи от наших границ. Это известие, как и ожидалось, подняло дух каждого финна… Для нас, финнов, Петербург действительно принёс зло. Он являлся памятником создания русского государства, его завоевательных стремлений…» (В. Н. Барышников. Вступление Финляндии во Вторую мировую войну. 1940-1942 гг. СПб. Изд-во СПб. ун., 2005 г.).

В осенние дни 1941 года в государственно-политических кругах Финляндии вопрос о судьбе Ленинграда стал весьма злободневным. Об этом писал 3 сентября председатель комиссии парламента по иностранным делам профессор Вяйнё Войонмаа:

«…Самая большая сегодняшняя сенсация — ожидание предстоящего падения Петербурга… Петербург будет стёрт с лица земли. Об этом мне всерьёз говорил, в частности, Таннер, а председатель парламента Хаккила пребывал даже в восторге от такой перспективы…» (В. Н. Барышников. Вступление Финляндии во Вторую мировую войну. 1940-42 гг. СПб, Изд-во СПб. ун., 2005 г.).

Делёжка шкуры неубитого медведя

В такой ситуации посланник в Берлине Тойво Кивимяки побуждал финское руководство к тому, чтобы оно официально обратилось с призывом к Третьему рейху осуществить полное уничтожение Ленинграда. В письме, обращённом к министру иностранных дел Рольфу Виттингу (оно оказалось впоследствии в фонде архива Р. Рюти), 26 сентября 1941 года Кивимяки доверительно писал:

«…Необходимо добиться официальных заверений от Германии, чтобы Петербург полностью и окончательно был уничтожен…» (письмо финского посланника в Берлине Т. М. Кивимяки министру иностранных дел Р. Виттингу. 26.09.1941 г. Архив фонда Р. Рюти).

Реакция на это со стороны Рюти неизвестна, но, видимо, он ограничился тем, что в личной беседе с немецким посланником Виппертом фон Блюхером 11 сентября, в которой затрагивался вопрос о будущей границе Финляндии, заявил:

«…Наилучшим для всех бы было присоединение к Финляндии территории до Невы. Но Петербург при этом уже не должен существовать как крупный город, в этом нет никакого смысла…» (Р. Рюти. Дневники, запись от 11.09.1941 г. Архив фонда Р. Рюти).

Если учесть, что Рюти постоянно рассматривал ключевые вопросы проводимой политики с Маннергеймом, выезжая к нему в ставку для выработки общей позиции, то можно предположить, что сказанное президентом республики не входило в существенные противоречия с мыслями главнокомандующего.

Подготовкой же к действиям, связанным с предполагавшейся оккупацией Ленинграда, объяснялось появление в Хельсинки со 2 августа специального немецкого воинского формирования с кодом «Хэла». Ему предписывалось выполнение «хозяйственных задач при скором овладении Петербургом», то есть речь шла о банальном разграблении города и масштабном вывозе его ценностей.

По словам финского дипломата Каарле Вайнё Войонмаа: «…У нас имелись сведения, что Германия могла потребовать от Финляндии 30 тысяч человек для выполнения полицейских функций в Ленинграде после того, как он будет захвачен…».

Миф №3. Маннергейм подыгрывал Гитлеру, а сам делал всё от него зависящее, чтобы спасти город и облегчить участь его жителей.

На самом деле с финнов всё началось, финнами всё и закончилось. Первые налёты на Ленинград в июне 1941 года совершались именно с финской территории, ибо немецкая авиация не была в состоянии долететь до Ленинграда с аэродромов Восточной Пруссии. В связи с этим немецкие самолёты делали посадку на финской территории, и в ночь на 22 июня первые 32 немецких бомбардировщика Ю-88 вошли в воздушное пространство над Ленинградом.

https://rodinananeve.ru/wp-content/uploads/2023/09/fin_a_la_guerra_2_m-7-300x189.jpg 300w" sizes="(max-width: 837px) 100vw, 837px" style="box-sizing: border-box; height: auto; max-width: 100%; border-width: initial; border-style: none; vertical-align: bottom; border-radius: 0px; box-shadow: none;">

Эти самолёты оказались прямо над артиллерийскими позициями 2-го корпуса ПВО. В результате сразу же один из самолётов этой группы был сбит огнём зенитной батареи, находившейся в районе станции Дибуны, остальные же бомбардировщики, беспорядочно сбросив свой груз, быстро развернулись на обратный курс к территории Финляндии. Именно в небе над Карельским перешейком 23 июня 1941 года был сбит первый немецкий самолёт, и тогда же в распоряжении советского командования появились первые немецкие пленные лётчики.

Последний же авианалёт на Ленинград в апреле 1944 года был опять же совершён с финской территории!

В ночь с 3 на 4 апреля из района города Йоэнсуу через Ладожское озеро на Ленинград двинулись 35 финских бомбардировщиков, но эта массированная атака была прервана — её жёстко подавила система ПВО РККА. На подступах к невской твердыне они были остановлены и рассеяны. Сбросив беспорядочно бомбы, самолёты ушли обратно.

Нападения на Дорогу жизни

22 января 1942 года Маннергейм подписал документ, в котором есть следующие строки:

«…Требую особенно обратить внимание на наступательные действия против коммуникаций противника, проходящих в южной части Ладожского озера…» (Общая инструкция для деятельности Ладожского отряда флота на время навигации от 22.01.1942 г.).

Другими словами, Маннергейм лично отдал приказ своей флотилии атаковать Дорогу жизни. Так он «жалел» умиравших от голода ленинградцев.

Самая крупная операция финнов против Дороги жизни состоялась 22 октября 1942 года, когда финский десант высадился в стратегически важном месте, на острове Сухо, который расположен в юго-восточной части Ладожского озера. Захват этого острова позволял заблокировать нормальное функционирование Дороги жизни, а то и полностью прервать единственную связь Ленинграда со страной. Для этого по просьбе ставки Маннергейма на Ладожское озеро в район Сортавалы в дополнение к финским малочисленным судам были доставлены немецкие и итальянские флотские силы, куда входили быстроходные катера и десантные средства. Эту десантную операцию готовили немцы, но с Карельского перешейка из района Приозерска и северного Приладожья (Сортавала), то есть из районов, которые были заняты финскими войсками. Естественно, что всё это происходило по согласованию с главнокомандующим войсками Финляндии маршалом Маннергеймом.

Операция провалилась благодаря успешным энергичным действиям Ладожской военной флотилии, воздушных сил Ленинградского фронта, подразделений, кораблей и авиации Балтийского флота. Несмотря на провал, Маннергейм поблагодарил немецких и итальянских моряков за их действия на Ладожском озере.

Характерно, что в финской историографии об этом стараются молчать, поскольку здесь прослеживалась, по словам финского исследователя Хельги Сеппяля, «конкретная нацеленность против Ленинграда, проявившаяся со стороны военного командования Финляндии».

Миф №4. Англия и США оказывали сильное давление на финское руководство, требуя не штурмовать Ленинград.

Финляндия пыталась соблюдать хорошие отношения с бывшими своими партнёрами, но в новых условиях, когда она фактически вошла в союз с нацистской Германией, дружеских отношений со странами западной демократии у неё не складывалось.

https://rodinananeve.ru/wp-content/uploads/2023/09/fin_a_la_guerra_2_m-4-300x200.jpg 300w" sizes="(max-width: 839px) 100vw, 839px" style="box-sizing: border-box; height: auto; max-width: 100%; border-width: initial; border-style: none; vertical-align: bottom; border-radius: 0px; box-shadow: none;">

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль действительно стремился оказывать давление на финское руководство. Сохранились два личных письма: от Черчилля Маннергейму и ответ маршала.

В письме Черчилля содержалась просьба приостановить наступление финских войск в России и не захватывать территории, которые лежат за пределами старой государственной границы между Финляндией и СССР:

«Я очень огорчён тем, что, по моему мнению, ожидает нас в будущем, а именно то, что мы по причине лояльности вынуждены через несколько дней объявить войну Финляндии. Если мы это сделаем, то станем вести войну, как того требует ситуация. Уверен, что Ваши войска продвинулись настолько далеко, что безопасность страны во время войны гарантирована, и войска могли бы сейчас остановиться и прекратить военные действия. Не нужно объявлять об этом официально, а просто достаточно отказаться от борьбы военными средствами и немедленно остановить военные операции, для чего достаточным обоснованием является суровая зима, и таким образом де-факто выйти из войны…» (письмо премьер-министра Черчилля фельдмаршалу Маннергейму. 29.11.1941 г.).

Маннергейм интеллигентно отверг увещевания английского премьера, написав в «лично, секретно и в частном порядке»:

«…Вчера я имел честь получить переданное мне через посла США в Хельсинки Ваше послание от 29 ноября 1941 года. Благодарю Вас за то, что Вы дружески послали мне эту частную весточку. Уверен, Ваше превосходительство понимает, что я не в состоянии прекратить осуществляющиеся сейчас военные операции, прежде чем наши войска не достигнут рубежей, которые, по моему мнению, обеспечат нам необходимую безопасность. Было бы жаль, если эти военные действия во имя защиты Финляндии приведут к конфликту с Англией, и я был бы очень огорчён, если бы Англия посчитала необходимым объявить войну Финляндии. Посылая мне эту личную телеграмму, Вы проявили весьма дружеские чувства в эти тяжёлые дни, что я очень высоко ценю…» (ответное письмо премьер-министру Черчиллю от фельдмаршала Маннергейма. 2.12.1941 г.).

В это же самое время финские войска продолжали сжимать кольцо блокады Ленинграда…

Что касается Соединённых Штатов, то американцы также пытались влиять на финское руководство, однако не очень успешно. В августе 1941 года Сталин предложил финнам остановиться на старой госгранице, вернуть свои территории и выйти из войны. США выступили посредником, но ответ Финляндии был парадоксален. Финские историки не любят вспоминать ноту, которая была направлена в американское представительство в Хельсинки в ноябре 1941 года, то есть чуть ли не через три месяца после первого обращения посредника. И эта нота действительно убийственна для тех, кто пытается идеализировать роль Финляндии во Второй мировой войне: получается, что ещё в период Зимней войны финны хотели захватить Карелию, выйти к Онежскому озеру и т. д.

Та часть ответа, о которой идёт речь, содержит как раз суть намерения, отмеченного Маннергеймом в ответе Черчиллю по поводу не достигнутого финскими войсками «рубежа». Отметим, что проект послания в Вашингтон вырабатывался очень тщательно. В архивных документах Финляндии насчитывается не менее восьми его черновых вариантов. В итоге в ответе Франклину Делано Рузвельту, датированном 11 ноября 1941 года, финской стороной было сказано:

«…В финской историографии многие годы имелись планы создания новой государственной границы за счёт включения в состав Финляндии обширной исторической финской территории, что незаконно удерживалась русскими. Основываясь на естественном желании финского народа обеспечить свою безопасность, требовалось стремиться обезвредить и занять наступательные позиции противника за пределами границы 1939 года… Для Финляндии было бы необходимо в интересах действенной обороны приступить к принятию таких мер ещё в 1939-1940 годах во время первой фазы войны, если бы только силы Финляндии тогда были бы для этого достаточны…» (Карл Густав Маннергейм. Мемуары).

Аналогичное разъяснение в тот же день было одновременно направлено зарубежным посольствам. В телеграмме говорилось:

«Мы сражаемся не иначе как для обеспечения своей защиты, стремясь оградить себя от опасности захвата противником наступательных позиций за пределами старой границы. Для Финляндии это было бы важно сделать ещё во время Зимней войны, если бы сил хватило. Едва ли в этом случае были бы сомнения в правомерности наших операций…» (К. Г. Маннергейм. Мемуары).

Вполне понятно, насколько неудобен теперь этот документ для финской официальной историографии, освещающей период Второй мировой войны в свете сложившихся трактовок внешней политики страны. Очевидно, К. Г. Маннергейму потребовалось освободиться от многих документов, относившихся конкретно к его позиции при осуществлении дальнейших боевых действий финской армии на ленинградском направлении осенью 1941 года.

Пакт Риббентропа-Рюти

В 1943 года начались реальные переговоры с советским руководством об условиях выхода Финляндии из войны, и опять при содействии США. Но в Хельсинки решили проявить определённую честность в отношениях с Германией, откровенно рассказав главе нацистской дипломатии Иоахиму фон Риббентропу о своей идее переговоров с Советским руководством. Такая двойная политика является показателем того, что Финляндия тогда и не думала выходить из войны, а лишь пыталась прощупывать варианты дальнейшего развития событий.

Более того, в 1944 году был подписан пакт Риббентропа-Рюти, в котором финский президент обещал продолжать войну и ни на какие переговоры с противником не идти. После этого дипломатические отношения США и Финляндии были разорваны, но дальше Соединенные Штаты не пошли, войну финнам не объявили. Видимо, уже тогда США рассматривали Финляндию как возможную зону своего влияния в Северной Европе и стремились не доводить отношения с финским руководством до последнего предела.

Миф №5. Маршал Маннергейм благодаря мощной обороне финских укрепрайонов в 1944 году спас Финляндию от поражения в войне с СССР.

Ещё один миф о том, что доблестные и несгибаемые финские солдаты остановили русских в 1944 году. Если закрыть глаза и не видеть документы, можно так и рассуждать, но надо учитывать контекст общей военной обстановки на тот момент.

https://rodinananeve.ru/wp-content/uploads/2019/06/Viborg_OfFensiva_2-300x252.jpg 300w, https://rodinananeve.ru/wp-content/uploads/2019/06/Viborg_OfFensiva_2-768x644.jpg 768w" sizes="(max-width: 782px) 100vw, 782px" style="box-sizing: border-box; height: auto; max-width: 100%; border-width: initial; border-style: none; vertical-align: bottom; border-radius: 0px; box-shadow: none;">

Поведение Маннергейма резко изменилось после сокрушительного поражения немецких войск под Сталинградом, отступления их с Кавказа и с прорыва блокады Ленинграда. Особенно явно это выразилось в начале февраля 1943 года. Тогда в соответствии с приказом Маннергейма начальник разведки полковник Аладар Паасонен выступил перед руководством государства, командованием армии, а затем и в парламенте с анализом обстановки и сделал вывод, что необходимо менять политический курс страны. Маннергейм писал:

«Мы пришли к единому мнению, что мировую войну надо рассматривать подошедшей к решающему поворотному состоянию, и что Финляндии при первой подходящей возможности необходимо попытаться найти скорейший способ выхода из этой войны…» (К. Г. Маннергейм. Мемуары).

Подобные метаморфозы происходили с главкомом финской армией на протяжении всего времени, что финны участвовали в этой войне. Но процесс, который в итоге привёл к принятию в Хельсинки окончательного решения о выходе из войны, оказался затяжным.

В 1944 году Красная армия прорвала на Карельском перешейке новую мощную линию укреплений финнов — так называемую Новую линию Маннергейма — всего за одну неделю. Наступление советских войск было столь мощным и резким, что как таковой финской обороны просто не было — солдаты армии Финляндии начали массово разбегаться. За 14 дней наступления РККА из финской армии дезертировали более 24 тысячи солдат, что составляло 4,5 процента всех финских войск и было равнозначно по численности двум пехотным дивизиям.

После взятия Выборга финны попросили помощи у немцев, которые направили в их распоряжение 122-ю пехотную дивизию и 303-ю бригаду штурмовых орудий и передали финнам пять тысяч фаустпатронов. Затем они перебросили и авиацию — 70 самолётов 5-го воздушного флота Германии.

Москве надо было делать выбор — ценой больших потерь наступать на Хельсинки или же перестать заботится судьбой столицы Финляндии. Сталин дал командующему Ленинградским фронтом Леониду Говорову, получившему за освобождение Выборга звание маршала, следующую установку:

«Ваша задача не Хельсинки, а Берлин. Переводите войска на немецкое направление!» (В. Н. Барышников. Маннергейм не спасал Ленинград! 26.11.2013 г. СПб).

Если Ленинград для финнов и немцев в 1941 году был объектом более чем важным, объектом стратегическим, то Хельсинки для СССР в 1944 году являлся лишь одним из периферийных направлений войны. Поэтому советские войска и перешли к обороне и дальше двигаться не стали.

Соглашение о перемирии было подписано 19 сентября 1944 года.

https://rodinananeve.ru/wp-content/uploads/2019/06/Viborg_nostro-300x213.jpg 300w" sizes="(max-width: 749px) 100vw, 749px" style="box-sizing: border-box; height: auto; max-width: 100%; border-width: initial; border-style: none; vertical-align: bottom; border-radius: 0px; box-shadow: none;">

В своём прощальном письме Гитлеру в начале сентября 1944 года Маннергейм написал:

«По-видимому, довольно скоро дороги наши разойдутся. Но память о немецких братьях по оружию здесь будет» (К. Г. Маннергейм. Мемуары).

Миф №6. Единственный заслуживающий доверия источник информации о роли Финляндии в Великой Отечественной войне — мемуары Великого маршала.

После заключения перемирия с Советским Союзом государственные деятели Финляндии начали массово уничтожать документы. Например, об этом откровенно пишет в своих мемуарах начальник цензуры Финляндской республики Кусто Вилкуна:

«…Были многочисленные телефонные звонки от весьма высоких чинов с требованием уничтожить самые важные документы, сам я это делать отказался, а другие сотрудники этим занимались…» (В. Н. Барышников. Маннергейм не спасал Ленинград! 26.11.2013 г. СПб).

Маннергейм сжёг большую часть своего архива осенью 1945 года и в феврале 1946 года. Также было уничтожено множество документов ставки, материалы разведки и другие важные источники, которые могли бы серьёзно дискредитировать финское военное и политическое руководство в их связях с Третьим рейхом. Эти документы в ходе операции «Стелла Поларис» были перевезены в Швейцарию и там пропали.

Свои мемуары Маннергейм писал после войны в Швейцарии в 1948-1951 годы, когда его соратников уже осудили на хельсинском процессе, проходившем в 1945-1946 годах. Писать всю правду, которую он знал, было бы не только не совсем корректно, но подчас и более чем опасно. Поэтому часть его мемуаров, касающаяся Второй мировой войны, очень обтекаема и содержит мало личных оценок. Более того: именно эту их часть, скорее всего, писал даже не сам маршал, а находившиеся в то время вместе с ним в санатории «Вальмонт» в Монтрё бывшие его подчиненные — Аладар Паасонен и Эриком Хейнрикс (это видно по совершенно иному стилю изложения и оборотам речи, не свойственным маршалу).

Как раз об этом ещё в конце 1950-х гг. писал американский историк, профессор Чарльз Лундин:

«Поневоле задаёшься вопросом — все ли сейчас документы по этим годам открыты в Финляндии, особенно та часть, где мы можем прочесть об её участии во Второй мировой войне?».

Согласно законам Финляндии, все государственные документы должны быть открыты. Документы, которые представляют фонды известных военных или политических деятелей, хранящиеся в государственных архивах, также можно посмотреть, но только с разрешения ближайших родственников этого человека. По этой причине чуть ли до наших дней исследователи не могли, например, посмотреть документы министра иностранных дел Юхо Элиаса Эркко.

До сих пор в Финляндии не опубликованы материалы хельсинского процесса над военными преступниками, проходившем в 1945-1946 годах. Для всех без исключения — и для иностранцев, и для граждан Финляндии — закрыт доступ к архивам о деяниях финских подразделений СС. На запрос о допуске звучит ответ, что эти документы в архивах Финляндии отсутствуют, хотя в описи они есть.

Тем не менее, как мы видим, даже тех немногих финских документов и свидетельств, которые сохранились, достаточно, чтобы увидеть, сколь неприглядна роль финской армии и лично её главнокомандующего в великой трагедии великого города. По большому счёту, миф о спасителе Ленинграда Маннергейме — это из той же серии, что «сдали бы город немцам, сегодня пили бы баварское». Также представленные документы и свидетельства в очередной раз показывают, насколько провокационным и одновременно безграмотным было решение телеканала «Дождь» (признан в России нежелательной организацией и включён в список иностранных агентов) провести опрос на тему: «Нужно ли было сдать Ленинград, чтобы сберечь сотни тысяч жизней?». Очевидно, что, если бы Ленинград пал, то он был бы уничтожен, а его жители истреблены. А ведь нашлись те, кто не увидел в опросе ничего невежественного и оскорбительного.

Татьяна Любина

Автор благодарит Владимира Дервенёва за возможность использовать при подготовке настоящего материала доклад «Ответственность Финляндии за блокаду Ленинграда», содержащий уникальные факты и ссылки на документы.

https://rodinananeve.ru/finlyandiya-dushila-blokadnyj-leningrad/