Материал опубликован в журнале «Арсенал Отечества» № 6 (74) за 2024 г.

«Нас можно сравнить с двумя скорпионами в бутылке, каждый из которых способен убить другого, но только с риском для собственной жизни»
Дж. Роберт Оппенгеймер. 1953 г.

Есть много вариантов развития событий, которые описывают, как цивилизация разрушится после нажатия «красной кнопки». Например, в книге Энни Якобсена «Ядерная война: сценарий», которая вышла в 2024 году и основана на интервью с ведущими мировыми учеными, описан сценарий, в котором Северная Корея запускает ракеты по США, что приводит к ответному удару и глобальной ядерной войне. Зачем это надо КНДР, в книге не уточняется, но не могут же, по мнению автора, США первыми нанести ядерный удар.

«Через несколько дней после первого удара радиоактивная сажа заполнит воздух, что приведет к падению температуры и невозможности ведения сельского хозяйства. Большинство людей погибнет мгновенно или останется выживать на опустошенной земле… тысячи огненных шаров уничтожат города, и мир лишится электричества. Радиоактивные материалы попадут в воздух, вызывая массовые смерти. Леса, города и посевы охватит огонь, а токсичные вещества от горящих материалов приведут к серьезным заболеваниям.

Радиоактивные осадки убьют деревья, а вода станет непригодной… Через несколько недель после ядерных ударов начнется ядерная зима: сажа заблокирует солнечные лучи, и температура на планете резко упадет. Глобальные заморозки и недостаток света приведут к массовому голоду. Выжившие будут бороться за ресурсы… Даже спустя тысячи лет люди будут вести примитивный образ жизни, а следы современной цивилизации исчезнут».

В общем, ничего нового не сказано. Ведь даже великий Эйнштейн говорил: «Я не знаю, каким оружием будет вестись третья мировая война, но знаю, что в четвертой мировой будут использоваться только палки и камни». Но на данный момент истории ядерное оружие стало самым мирным оружием на планете. Более того, именно благодаря его наличию и возможности тотального уничтожения цивилизации, в мире пока не случилось глобальной войны. Конечно, постоянно возникающие на протяжении всего времени различные локальные конфликты приносят много горя, но тотальной войны пока не случилось. Это не произошло благодаря страху.

Сейчас много говорят про принцип «сдерживания» противника. Его смысл состоит в том, чтобы послать определенные сигналы и создать такие условия, при которых противная сторона будет воздерживаться от опасных, неприемлемых для другой стороны действий. По своей сути, «сдерживание» заключается в том, чтобы влиять на поведение противника посредством угрозы наказания или возмездия. Цель сдерживания — убедить противника отказаться от определенных действий, внушив чувство опасности, страх перед последствиями наказания/возмездия, и тем самым манипулировать его расчетами затрат/выгод. «Сдерживание» носит материально-психологический характер и направлено в первую очередь на лиц принимающих решения (ЛПР).

Для достижения сдерживающего эффекта требуются несколько важных условий:

• достоверность угрозы;
• потенциал для осуществления угрозы;
• решимость применить этот потенциал;
• ясное и четкое сообщение противнику о желании использовать этот потенциал для предотвращения осуществления им нежелательных действий.

Последнее особенно важно. Противник должен понимать, что потенциал будет применен именно «в ответ», а не превентивно. В такой ситуации угроза носит именно сдерживающий, а не провоцирующий характер. Когда для сдерживания опасных действий противника объявляют встречную угрозу, то она должна восприниматься как заслуживающая доверия. Отсутствие достоверной угрозы не дает эффекта устрашения, и она не будет воспринята всерьез ни теми, кому она адресована, ни теми, кто ее объявляет. Сама по себе риторика об этом, даже на высоком уровне, угрозой не является.

Настоящая угроза — это не просто слова, а способность, воля и решительность к действию, того, кто создает угрозу в сознании противника. Это требуется для того, чтобы она была воспринята как достоверная. Восприятие реальности угрозы основывается на нескольких факторах. Ключевой из них — непреклонная воля государства в реализации своей линии. Не менее важным является готовность государства/нации противостоять своим противникам, вытекающее из ее прошлого поведения. Если государство готово активно отвечать на действия противника, независимо от уровня эскалации и ее цены, то, скорее всего, статус-кво можно сохранить с помощью «сдерживания», с помощью угрозы, реалистично воспринимаемой противником.

Однако, если угрозы государства остаются нереализованными в течение длительного времени, то их реальная опасность для противника сходит на нет. Причем, влияние исторического поведенческого профиля нации начинает оказывать минимальное влияние на достоверность угрозы. Время идет — настрой и сила нации могут меняться, как и настрой и сила противной стороны.

Видимость бездействия в ответ на акт агрессии со стороны противника демонстрирует ему отсутствие воли. С другой стороны, стойкость и готовность взять на себя расходы и риски, связанные с реализацией этой угрозы, демонстрируют противнику решимость, и в итоге эффект «сдерживания» эскалации со стороны врага, как правило, достигается. Когда перестает работать «сдерживание», наступает время «принуждения», что является следующим шагом вверх по лестнице эскалации.

В то время как «сдерживание» направлено на то, чтобы помешать противнику предпринять определенные действия в будущем, «принуждение» направлено на то, чтобы заставить противника изменить свое поведение в настоящем. Таким образом, в случае неудачного «сдерживания» противника стороны входят в стадию «принуждения», и это финальная стадия, потому что при неудавшемся «принуждении» наступают стадии прямого конфликта и полноценной войны с уже непредсказуемыми последствиями.

Во времена «холодной войны» была выстроена достаточно надежная система «сдерживания» противника. Конечно, в ушедшем биполярном мире были опасные кризисы, наподобие Карибского, были Корея и Вьетнам, но сама система не позволяла сторонам идти ва-банк. Страшно было. Так почему выработанная в ХХ веке система сдерживания сейчас не работает?

Между понятиями «сдерживание» и «принуждение» существует явная асимметрия. Удержание противника от нарушения статус-кво (когда событие еще не произошло) и его принуждение к возврату (требование отступить с уже занятых позиций) воспринимаются по-разному. Последнего добиться гораздо труднее, здесь играет роль человеческая психология — ведь кто-то уже получил требуемое и заплатил за это определенную цену. Заставить его отказаться от этого  можно, только создав условия, при которых обладание требуемым (уже полученным) принесет гораздо большие затраты, нежели уже понесенные.

Например, выдвинутые Россией в конце 2021 года требования о свертывания возводимой десятилетиями возле ее границ военной инфраструктуры НАТО. Это предполагает откат на старые позиции американцев и контролируемого ими Североатлантического альянса в военно-политическом смысле, т.е. «принуждение» к отказу от уже полученного и оплаченного.
Долгие годы Россия посылала четкие сигналы «сдерживания», требуя от Запада умерить свои геополитические аппетиты, но они были проигнорированы, так и наступила фаза «принуждения». Следующий шаг России известен.

Участники эскалационной динамики должны тщательно продумать, как сообщать об угрозах (прямых/косвенных) своим противникам, чтобы заставить их пересмотреть желание предпринимать конкретные недружественные действия. Каждый шаг одной стороны и контрдвижение другой в расчетах «принуждения» несут в себе значительные риски взрывного, неконтролируемого роста эскалации и могут вызвать непредсказуемые последствия. Следовательно, лица, принимающие решения (ЛПР), должны взвешенно обдумывать каждый шаг, опираясь не только на логику и факты, но и на историю, психологию и корни проблемы, вызвавшей движение по лестнице эскалации вверх.

Точные, взвешенные и убедительные сообщения об угрозах и причинах, их вызывающих, как правило, больше строятся на психологии, нежели на формальной логике. Учет психологии ЛПР противника очень важен, ведь можно очень аргументировано и точно вычертить перед противником «красную линию» и с удивлением обнаружить, что он через нее перешагнул. Почему? Да он просто не поверил в решимость применить угрозу. Решимость всегда подкрепляется достоверными действиями. Их отсутствие дезавуирует саму угрозу и в итоге «красную линию». Этот процесс имеет двустороннюю направленность, и он динамичен. С другой стороны возможен и другой вариант —ЛПР противника имеют другой жизненный опыт и менталитет, в которых конкретный «сдерживающий фактор» не так страшен. Они просто не верят в его реализацию. Такой вариант развития событий может загнать ситуацию в тупик и в результате резко повысить уровень эскалации.

В настоящий момент отношения между Россией и США неуклонно ухудшаются, и нет среднесрочной перспективы для их налаживания. То же самое, но пока в менее «горячей» стадии, наблюдается в соперничестве Китая и США.

Вспомним Карибский кризис. В октябре 1962 года США провели свою «красную линию», не допуская советские ракеты на Кубу. Ее пересечение могло привести к прямой военной конфронтации, которая вполне могла перерасти в ядерную. В принципе, США не имели юридического права ограничивать сотрудничество СССР и Кубы, и были обвинены в нарушении мировых норм и пиратстве за осуществление морской блокады. Но США твердо заявили о своем понимании национальных интересов и готовности защищать их, несмотря ни на что. Руководство СССР, отрицая легитимность этих требований, прекрасно понимало решимость противника и в итоге согласилось признать проведенную американцами «красную линию», хотя и выдвинуло свои симметричные условия в отношении США. В итоге мир сбалансировался.

В начале 2022 года Россия, в свою очередь, также провела «красную линию», невступление Украины в НАТО. Однако США принципиально отказались ее признавать.
Та же тактика отрицания «красных линий» применяется американцами в ситуации Китай — Тайвань. Несмотря на формальное признание принципа «одного Китая», США противостоят политике объединения Китая.

Отказ США признавать чужие «красные линии» можно объяснить. С момента развала биполярного мира, элита США решила, что она победила в «противостоянии систем», ведь с геополитической карты исчез единственный противник — СССР и «холодная война» как бы выиграна. Неумение политического руководства Советского Союза закрепить позиции страны после окончания глобального противостояния, ничем не аргументированное сворачивание проецирования военной силы в Европе и мире, неумелые, опасные действия в экономике и внутренней политике дали противнику повод считать, что это именно они победили Советский Союз. Вспомним эмоциональные и политические лозунги того и последующего за ним времени: «холодная война закончилась», «мы победили в холодной войне», «кто не с нами, тот против нас», «мировой порядок, основанный на правилах».

За десятилетия, которые последовали за развалом СССР, было сказано много слов о лидерстве коллективного Запада и глобальном превосходстве США. Американцы, по их мнению, заняли вершину Олимпа, и настало время «стричь купоны», не оглядываясь на других. Поэтому для американской элиты вполне естественно игнорировать любые ограничения, которые кто‑то может попытаться им выдвинуть. Они психологически не могут позволить себе идти на уступки. Такое отношение сохранится еще на долгие годы. Их — цель не вести переговоры с соперниками на основе баланса сил, а указать им их место в их глобальной системе, «основанной на правилах».

Получается, что для достижения новой фазы мирового баланса одного фактора «ядерного оружия» мало. Благодаря глобализации наш мир стал более взаимосвязанным и динамичным, бизнес, финансы, информация приобрели транснациональные черты, границы государств в разной степени размылись, но не смотря на это базовые элементы, определяющие субъектность, остались. Именно в них происходит противостояние, идут процессы «сдерживания» и «принуждения».
Власть как субъект имеет несколько важных элементов:

• экономический потенциал;
• ресурсный потенциал;
• уровень технологического развития;
• военный потенциал;
• дипломатический потенциал;
• культурный и научный потенциал.

И все это подкрепляется возможностью и решимостью субъекта эффективно реализовывать свои возможности, создавая тем самым репутацию власти. Причем порой репутация как отдельная характеристика имеет не меньший вес, нежели другие, а отсутствие решимости снижает репутацию.

Общество всегда динамично. Оно взаимодействует как с отдельными элементами внутри себя, так и с другими обществами на внешнем периметре. Это динамичное взаимодействие различных сил стимулирует сотрудничество, конкуренцию и конфликты. Взаимодействие обществ изначально строилось на учете «человеческого фактора», его эмоционального, ментального и психологических аспектов. За сотни веков своего существования человечество уже поднаторело в учете подобных моментов при взаимодействии друг с другом, выстраивая при этом все более сложные конструкции управления эскалацией и решая постоянно возникающие дилеммы безопасности. Возможно, это не всегда хорошо, но это наша данность и люди к ней за столетия просто привыкли.

V 2.0

Статья была написана в прошлом году и основывалась на ситуации 2024 года. Сейчас мы видим, что новая администрация США начала прислушиваться к России, начались осторожные переговоры. Произошло ли это только по тому, что тогда был Байден, а сейчас Трамп? Вряд ли. Скорее всего решающее влияние оказали действия самой России — то что экономика, хоть и со скрипом, но устояла под беспрецедентным давление со стороны всего коллективного запада. То, что наши вооружённые силы, хоть и тяжело, но уверенно отбили атаки Украины вместе с тем-же коллективным Западом и теперь уверенно, шаг за шагом движутся вперед. Именно текущая сила, решимость и репутация нашей страны, нашей власти, показала противнику, что у него просто нет другого выхода, кроме как договориться. Причём условия лучше не станут. Как неоднократно говорил наш Верховный Главнокомандующий, условия меняются в учётом «ситуации на земле». Конечно есть и другой вариант, который так усиленно продвигают руководители Британии и Франции — продолжить конфликт опираясь на надежду, что Россия скоро развалится. Вывод из исторической репутации нации ими не сделан. Понимание, что дальнейшая эскалация, а тем более прямое противостояние приведёт к большой войне не пришло. Но коллективный Запад уже не столь «коллективный» — политики обладающие большим пониманием момента совершают попытки соскочить с лестницы эскалации, которая уже превратилась в быстро движущийся верх эскалатор. Находящаяся сейчас у власти часть американской элиты явно не хочет дальнейшего движения в этом направлении, потому, что понимает текущую ситуацию и хочет контролировать эскалацию хотя бы в отношении себя.

Если рассмотреть текущую ситуацию с точки зрения модели «Стадий принятия неизбежного», то Украина пока находится между второй и третьей стадиями: «Гнев»— как такое могло получиться и «Торг» — вы нам должны, дайте нам ещё! ЕС пока чётко висит в четвертой стадии: «Депрессия» — что делать дальше? США уверенно выходят на последнюю стадию — «Принятие», начинают видеть мир вокруг себя и пытаются разрулить ситуацию так, чтобы если не упустить выгоду, то хотя бы не понести убытки.

Слезла ли американская элита с вершины своего Олимпа и стала ли слушать других? Однозначно нет. Действия администрации Трампа в отношении других своих партнёров/союзников/вассалов говорят о том, что они не собираются учитывать их мнение в своём «мире основанном на правилах». Только реальная сила и непреклонная воля помноженная на решимость способны сдвигать американцев с их с самими придуманной вершины. 

Именно поэтому — сколько навоюем, столько и получим. А воюем мы не только на ЛБС — фронтов сейчас много. И воюем мы не за территории и не за деньги — идет война за будущий мир и наше место в нём. 

Дмитрий Дрозденко 

https://arsenal-otechestva.ru/article/1949-upravlenie-eskalatsiej-i-dilemma-bezopasnosti