https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/271828/pub_6620251d1ebd8259f0d52b29_66202656fbadd27bef2ab925/blurred_60");">

https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/271828/pub_6620251d1ebd8259f0d52b29_66202656fbadd27bef2ab925/scale_720 720w, https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/271828/pub_6620251d1ebd8259f0d52b29_66202656fbadd27bef2ab925/scale_1200 2048w" style="position: relative; z-index: 1; max-width: 100%; max-height: 100%; object-fit: contain; opacity: 1; transition: opacity 0.15s ease-in-out 0s; image-rendering: -webkit-optimize-contrast;">

 

Короткое правление, пожалуй, самого интеллигентного, но одновременно жесткого лидера СССР Юрия Андропова (с ноября 1982-го по февраль 1984-го) до сих пор окутано тайнами и вызывает споры. Всем было очевидно, что он хочет изменить страну. Но как? И правда ли, что был секретный «план Андропова»? А если бы он успел его воплотить? Об этом на Радио «Комсомольская правда» мы поговорили с историком Евгением Спицыным.

 

https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/271828/pub_6620251d1ebd8259f0d52b29_662026ff2d4e14129599e2f1/blurred_60");">

https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/271828/pub_6620251d1ebd8259f0d52b29_662026ff2d4e14129599e2f1/scale_720 720w, https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/271828/pub_6620251d1ebd8259f0d52b29_662026ff2d4e14129599e2f1/scale_1200 2048w" style="position: relative; z-index: 1; max-width: 100%; max-height: 100%; object-fit: contain; opacity: 1; transition: opacity 0.15s ease-in-out 0s; image-rendering: -webkit-optimize-contrast;">

 

Юрий Владимирович Андропов Фото: EAST NEWS

ГОРБАЧЕВА В ПОДПИТИИ ОТВЕЗЛИ НА СМОТРИНЫ К БРЕЖНЕВУ

Александр ГРИШИН: — Один из самых окутанных тайной вопросов, которые остаются к тому периоду, когда во главе СССР находился Юрий Владимирович Андропов, - это так называемый «план Андропова», программа его реформ. Документов, свидетельствующих о его существовании, не осталось. Есть только упоминания мемуаристов. Так существовал он или нет?

- Полагаю, что да, был. Правда, очертания этого плана были весьма контурные. Чтобы программа разработанная, с конкретными шагами, с конкретными сроками задачами, такой программы не было. Но общий замысел существовал.

Было бы упрощением говорить, что Андропов занял главный пост в стране в результате смерти Брежнева. Этому предшествовал и весь его предыдущий карьерный рост, и ряд случайностей, и целая череда смертей и кадровых перестановок. Если брать последний этап его восшествия, то он начался в 1978-м, когда вскоре после смерти секретаря ЦК КПСС по сельскому хозяйству Кулакова и прихода на этот пост никому не известного тогда Горбачева Михаила Сергеевича, началась «пятилетка пышных похорон».

- Ну, Горбачева Андропов должен был знать, оба же из Ставрополья.

- Назначение Горбачева секретарем ЦК было во многом случайным. Да, он уже тогда находился в поле зрения Андропова, но после смерти Кулакова кандидатуры на освободившийся пост отбирал Брежнев. Леониду Ильичу на стол положили папки двух кандидатов в секретари ЦК. Одним из них был первый секретарь Полтавского обкома компартии Украины Федор Трофимович Моргун, которого Брежнев хорошо знал по казахстанской целине. Горбачева должны были везти на смотрины к Брежневу, а он в это время в Москве справлял юбилей одного из ставропольских товарищей. И люди Черненко, напомню, что Константин Устинович помимо того, что был секретарем ЦК и членом Политбюро, возглавлял и ключевой Общий отдел ЦК (фактически он предопределял всю реальную работу партии, и ни одна бумага без резолюции Черненко не могла куда-либо пойти) не могли его найти. В то время Черненко был еще не так болен, и имел репутацию человека оперативного и трудоголика. И в самый последний момент Горбачева обнаружили на праздновании этого юбилея и в поддатом состоянии привезли в ЦК на Старую площадь, пред светлые очи Константина Устиновича. И Черненко ему задал один сакраментальный вопрос: ты вообще к Генсеку в состоянии идти? Горбачев ответил: в состоянии. И они поехали к Брежневу на смотрины. Тогда Леонид Ильич дал добро и, Горбачев стал секретарем ЦК.

- А Моргун, значит, был трезвым и секретарем ЦК поэтому не стал…

- Я же говорю, череда случайностей многое определила. Но нельзя недооценивать и систематическую работу, которую проводил Андропов. Смотрите, в 1967-м он становится Председателем КГБ, и в этом же году Андропов, впервые после Берия, как глава ключевого силового ведомства страны по защите строя и государства входит в состав Политбюро ЦК КПСС, став кандидатом в его члены. Это сразу поднимает его над главами других силовых ведомств. В 1973-м Юрий Владимирович становится полноправным членом Политбюро, окончательно перебираясь в высшую элиту СССР, в когорту «небожителей». А еще через пять лет, 5 июля 1978 года Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР был преобразован в отдельный самостоятельный госкомитет, отбросив приставку «при Совете Министров». Вес КГБ в структуре других ведомств при Андропове вырос гигантски. И все это привело в результате к тому, что в той системе власти Генсек и председатель КГБ стали как «Шерочка с Машерочкой». Они практически каждый день контактировали по тем или иным вопросам. В массовом сознании, и не только в нем, глава КГБ стал вторым человеком после Генерального секретаря ЦК КПСС.

Я, как и многие историки, думаю, что именно с 1973 года Андропов уже начинает задумываться о том, как ему прийти к высшей власти. Потому что он был на 8 лет моложе Брежнева. Он понимал, что люди его годов рождения – это следующее поколение руководителей партии и государства, которые должны будут прийти на смену Подгорному, Кириленко, Брежневу, Косыгину и так далее.

ПЛАН НАЧИНАЛСЯ С ЭКОНОМИКИ

- По тому количеству Пленумов ЦК КПСС, постановлений партии и правительства, которые начали выходить с избранием Андропова Генеральным секретарем, понятно, что человек реализует программу, а не шарахается из стороны в сторону.

- Андропов прекрасно понимал, что последние несколько лет брежневского правления были действительно застоем. Но - именно Юрий Владимирович категорически убеждал Брежнева забрать оба заявления, которые тот писал в 1975-м и в 1978 году о добровольном уходе в отставку. Потому что в то время еще не возникли реальные условия для прихода именно Андропова к власти. Здесь надо было заручиться поддержкой партаппарата и расчистить себе поляну. В 1975 году он никоим образом не оказался бы в кресле Генсека. И даже в 1978-м. А в 1982-м – да. Почему? Потому что уже умерли Косыгин, Суслов, погиб Машеров, уже были свергнуты с политического Олимпа Шелепин, Мазуров, Подгорный, Полянский и так далее. Уже поляна была зачищена на все сто. В этой когорте геронтократов Андропов смотрелся как наиболее адекватный руководитель страны.

Что касается программы, ее надо рассматривать в двух аспектах. Первое – это экономика. Второе – это территориально-государственное переустройство Советского Союза.

- И третье – борьба с коррупцией?

- Это как составная часть проблем, связанных с экономикой. Потому что он видел, что та экономическая модель, которая дает сбои, и отсутствие должного контроля за партаппаратом со стороны правоохранительных органов этот партаппарат развратили.

- В экономике что?

- Была создана при Андропове рабочая группа, в которую вошли три человека: Горбачев – секретарь ЦК по сельскому хозяйству, секретарь ЦК по тяжелой промышленности Долгих Владимир Иванович, который и сейчас жив-здоров и является сенатором от Москвы, и Николай Иванович Рыжков, который был первым заместителем у Николая Константиновича Байбакова, председателя Госплана СССР. Рыжков хорошо знал экономику, и его Андропов специально взял в ЦК. Под него была учреждена должность секретаря ЦК по экономике, чтобы ему дать соответствующие властные полномочия. Когда Рыжков Андропову сказал, что он ни дня не работал в партийном аппарате, тот ответил: «так это и замечательно, мне и нужен здесь не партработник, а технократ». А Долгих, по признанию всех, был рабочей лошадкой, прекрасно знал тяжелую промышленность, металлургию, химию.

Но они, на мой взгляд, совершили грубейшую ошибку, взяв за основу наработки «Кириллинской комиссии». У Косыгина был зам – академик Кириллин, председатель ГКНТ – Государственного комитета по науке и технике. И он разрабатывал очередной проект новой Косыгинской реформы. Эта реформа настолько испугала брежневское окружение, что Кириллина отправили в отставку. А Косыгин заработал инфаркт. В конце концов, его уберут с должности главы правительства, которую он занимал ровно 14 лет, а через два месяца, в декабре 1980 года, Косыгин умрет. Так вот, за основу этой экономической реформы эта рабочая группа взяла Кириллинско-Косыгинские наработки. И когда Горбачев придет к власти и будет период так называемого «ускорения», 1985-1987 годах - они и будут во многом реализовываться. Потом Горбачев увидит, что они не дают ожидаемого эффекта. И сразу перескочит на политическую реформу, провозгласив знаменитый лозунг «Ударим по штабам!» Дескать, у нас программа хорошая, но все это тормозится на уровне рескомов, крайкомов и обкомов партии.

ХОРОШО НЕЗАБЫТОЕ СТАРОЕ

- Что предлагала эта тройка мыслителей?

- Фактически они предлагали элементы нэповской экономики. У нас всегда любили возвращаться к опыту Ленина. И всегда какие-то инновации освящать ленинским именем. Это была дань традиции. Сталин в свое время говорил, что наша главная задача – разработать теорию развития страны: «Без теории нам смерть». Я долго не мог понять, о чем это он. А потом понял. Маркс, Энгельс, Ленин – они изложили программу того, как надо взять власть и что надо делать в первые годы. А дальше они ничего не разрабатывали, не успели, да и опыта реальной работы было крайне мало. Надо было дальше разрабатывать теорию социализма. А у нас начали заниматься начетничеством и цитированием. И никакого реального теоритического развития марксизма-ленинизма не было. И это, по сути дела, превратило марксизм-ленинизм в «сусловской упаковке» в дохлое учение. А всех этих пропагандистов и преподавателей истории КПСС – в начетников. От них всех тошнило, была скукотища невообразимая.

А надо было противопоставить динамично развивающемуся западному миру такую же динамичную новую теорию, которая бы дала ориентиры движения вперед. И это не было сделано ни во времена Хрущева - выдали эрзац в виде программы «построения коммунизма», ни во времена Брежнева – подменили «развитым социализмом». И при Горбачеве то же самое – «демократическим социализмом» подменили. А реальной теории, как и куда двигаться, не было. А в результате – развал и Советского Союза, и советского общественного строя.

Кстати, Андропов в начале мая 1983-го в журнале «Коммунист» опубликовал знаменитую статью «Карл Маркс и некоторые вопросы социалистического строительства СССР». Это была теоретическая статья. Он здесь выступил как один из теоретиков партии. И там он прямо заявил, что мы не знаем общества, в котором живем. Мы 70 лет строили, а что построили на самом деле, с точки зрения классиков марксизма, непонятно. Нам надо разобраться в этом.

- Потом он эти же слова повторил на июньском Пленуме ЦК 1983-го. Он приглашал к дискуссии партийной?

- Да, но она не состоялась. Во-первых, потому что он умер вскоре. А во-вторых, уже партийный аппарат был настолько разложен изнутри, ему уже плевать было на все эти дискуссии. Они сами уже ни во что не верили. Когда говорят, что партийный аппарат и этот секретарский корпус во многом повинен в развале СССР, я согласен. Дело в том, что при Хрущеве началось, а при Брежневе это уже укоренилось, партаппарат стал воспроизводить самого себя изнутри, в рамках закрытых учебных заведений: Высшая партийная школа, Высшая комсомольская школа, Академия общественных наук при ЦК и так далее. А туда, как правило, шли серенькие, согласные, поддакивающие. Произошло обуржуазивание партийной верхушки. И приход Горбачева к власти и стал запросом этого партийной номенклатуры. Неужели им нужен был новый сталинист Романов (Первый секретарь Ленинградского горкома партии – прим. ред.), который закрутил бы гайки и начал бы их отстреливать? Да упаси господи!

БОРЬБА С КОРРУПЦИЕЙ ИЛИ ЗА ВЛАСТЬ?

- А Романов был сталинистом?

- Романов слыл в партийном аппарате очень жестким руководителем сталинского типа. Аскетом он был сам по себе.

- И легенды про его распущенность и коррумпированность через интеллигентные слои населения вбрасывались партноменклатурой специально, чтобы себя защитить от него?

- Конечно.

- И свадьбу дочери не устраивал в Эрмитаже?

- Нет, конечно. Это была сознательно вброшенная дезинформация, в которой участвовал и КГБ СССР. Как Хрущев говорил: социализм не отменяет борьбу за власть.

- Как же в эту экономическую концепцию вкладывается борьба с коррупцией, когда пошли мафию шерстить? Узбекское дело, Медунов с Краснодарского края полетел, Щелоков застрелился. Хоть и говорят, что шерстили и понизу, облавы в кинотеатрах, в магазинах устраивали, я в Москве ни разу не попал в такое.

- Я один раз попал в кинотеатре «Урал». Хотя слухи это преувеличивали, согласен.

- Но верхушку действительно чистили будь здоров как. Главы областей слетали на счет раз и в массовом порядке.

- Тут надо понимать, что эта борьба с коррупцией, вспомним опять Хрущева и его высказывание, больше походила на борьбу за власть. Под сурдинку уничтожения коррупции расчищались авгиевы конюшни ставленников Брежнева. Били по тому же Медунову, Щелокову и так далее. Хотя у них действительно было рыльце в пушку. Но, вспомните, во времена горбачевской перестройки был нанесен такой удар по среднему управленческому звену, я имею в виду руководителей ЦК республиканских Компартий, обкомов и крайкомов партии, который не снился не то что Хрущеву, но и даже Сталину.

Горбачев перетряхнул и центральный партийный аппарат, и весь республиканский, областной и краевой партаппарат, и весь управленческий секретариат этих местных органов власти. И ведь тоже под предлогом борьбы с коррупцией. А многие дела закончились пшиком. И при Горбачеве, и раньше, при том же Андропове.

 

https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/271828/pub_6620251d1ebd8259f0d52b29_66202ba1c80f781df53fa150/blurred_60");">

https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/271828/pub_6620251d1ebd8259f0d52b29_66202ba1c80f781df53fa150/scale_720 720w, https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/271828/pub_6620251d1ebd8259f0d52b29_66202ba1c80f781df53fa150/scale_1200 2048w" style="position: relative; z-index: 1; max-width: 100%; max-height: 100%; object-fit: contain; opacity: 1; transition: opacity 0.15s ease-in-out 0s; image-rendering: -webkit-optimize-contrast;">

 

Запад признавал: смена власти в СССР - мировое событие. Журнал Time, поместив Андропова на обложку, даже обыграл свое название - Время после Брежнева.

ОТ РЕСПУБЛИК - К ШТАТАМ

- А что касается административно-территориальной реформы. Я слышал, он хотел отменить республики?

- Есть один источник этой информации – Аркадий Иванович Вольский, умерший от лейкоза в 2006-м. Человек довольно известный и в период горбачевского правления, и в период ельцинского правления. Он был отцом-основателем Российского союза промышленников и предпринимателей. При Андропове - его помощником по экономическим вопросам.

По его словам, проект административно-территориальной реформы во многом изначально базировался на экономической платформе. В 70-е годы стали активно создаваться территориально-промышленные комплексы: Канско-Ачинский, Экибастузский и так далее. На базе этих самодостаточных экономических комплексов возникла идея переформатировать СССР. Как говорил Вольский, по заданию Андропова он и ряд других сотрудников центрального партийного аппарата, он фамилий не называл, готовили проект ликвидации СССР как союзной федерации, построенной по национально-территориальному принципу.

Речь шла о том, что на территории Советского Союза все на тот момент 15 союзных республик «самоликвидировались», и территория страны делилась бы на административно-территориальные единицы. И в основу этого деления был бы положен принцип экономической самодостаточности и равной численности населения. Фактически они брали за основу губернскую реформу Екатерины II. После подавления пугачевского бунта в 1775 году она провела знаменитую губернскую реформу. Ее суть и содержание никто не подвергал сомнению 1917 года. Вольский вспоминал, что они Андропову предоставили аж 15 разных вариантов. И все эти варианты он завернул. А последний вариант предусматривал создание на территории Советского Союза 41 штата.

- Что? Не областей, а штатов?

- Именно так - штата. Есть версия, связанная с планом Андропова, что через Гвишиани (а я напомню, что Джермен Михайлович Гвишиани – зять Косыгина, академик Академии Наук СССР, который возглавлял Всесоюзный НИИ системного анализа ГКНТ и АН СССР, имеющий международное значение) была предпринята попытка договориться с представителями западных элит – и финансовых, и политических – о том, что мы снимаем все острые углы во взаимоотношениях Запад – Восток. Идем, что называется, на «мировую». И что Советский Союз вписывается в эту глобалистскую модель построения общего европейского дома со своим четко отведенным ему местом.

ПРЕДАТЕЛЬСТВО СОЦИАЛИЗМА?

- С чьей стороны была инициатива?

- Со стороны Андропова западным кругам. И в русле этих предложений неожиданно всплывает история с корейским «Боингом». Существует версия, что военные, которые знали о том, что ведутся такие переговоры, и понимали, что заокеанские и европейские «партнеры» обведут вокруг пальца наших политиков и дипломатов, И Андропова в том числе, они спровоцировали обострение советско-американских отношений, сбив этот «Боинг».

- А социализм при этом сближении Востока и Запада сохранялся?

- В том-то и дело, что нет. Эта идея конвергенции. Когда нам начинают рассказывать сказки про конвергенцию, соединение всего лучшего, что есть в социализме и капитализме, это все «сказки про белого бычка».

- Чтобы удобнее было вести на скотобойне.

- На самом деле речь шла о том, что под этой красивой вывеской и мишурой поглотить соцлагерь буржуазной системой общественных отношений. Сначала довольно мягко, а потом уже… И под эту сурдинку стали соответствующим образом обрабатывать определенную часть политической элиты. Хрущев дал хороший козырь для этого, разоблачив так называемый сталинский культ. И тут эти идеи еврокоммунизма оказались очень кстати.

- А не под эту ли сурдинку у нас тогда стали собирать группы молодых специалистов и ученых? Чубайс, Гайдар…

И ГРУППЫ ПРЕДАТЕЛЕЙ

- Там и Авен был, и так далее. Это московская, питерская и новосибирская группы. Есть знаменитые книга Александра Владимировича Островского, замечательного питерского историка, вскрывающие всю подноготную идеологической и программной подготовки того, что произошло с нашей страной. И там одними из участников всего этого процесса были Гайдар, Чубайс, Авен.

- Это что, Андропов вел страну к такому пути?

- Получается – да. Причем самое интересное, что семинары в пансионате «Змеиная горка» под Ленинградом, куда периодически приезжали на так называемые экономические тренинги молодые экономисты, где верховодили Гайдар, Чубайс, Авен, Найшуль и так далее, курировал напрямую Калугин – тогдашний первый заместитель руководителя Ленинградского областного управления КГБ.

- Впоследствии – предатель.

- И все тут одно с другим связывается как нельзя лучше. Определенная часть сотрудников КГБ и обуржуазившаяся часть партаппарата, что называется, слились в экстазе и приложили руку в том числе к реализации этой программы горбачевской перестройки. Тот же генерал-майор Шарапов, который был помощником Андропова, при Горбачеве стал нашим послом в Болгарии. И принимал там прямое участие в свержении режима Тодора Живкова. По прямому указанию члена Политбюро ЦК КПСС Александра Николаевича Яковлева. Заговор против Живкова, который осуществил военный министр Болгарии Добри Джуров, возник не сам по себе. Казалось бы, от кого от кого, а от Добри Джурова, с которым Живков партизанил в годы войны, он не ожидал никак удара в спину. Но получил его. А всем этим делом заправлял там наш генерал Шарапов.

- И последнее. Получается, что Горбачев со своей командой реализовал часть плана Андропова, пусть и на более примитивном уровне. А вот если бы Андропов остался у власти, план его был бы реализован? И что тогда ждало бы страну? Планировалось ли, что на какое-то время будет введена пиночетовщина? И какую роль должен был сыграть в этой ситуации КГБ?

- Горбачев попытался, но не реализовал, он потерпел фиаско, крупнейшее в современной мировой истории. Если бы Андропов остался жив, а академик Чазов говорил, что с его заболеванием почек он мог бы прожить и пять лет, и десять, то, конечно, никто бы его из власти подвинуть не смог. И про Горбачева мы бы знали, что венцом его карьеры было бы членство в Политбюро.

В этом случае он бы довел свою программу до конца. И, наверное, СССР сохранился бы в своих территориальных границах, в каких он был. Возможно, он был бы переформатирован на новых принципах территориально-административного устройства, был бы дан какой-то мощный импульс экономическому развитию страны. А вот оставался бы СССР социалистическим государством, я не знаю. Впрочем, после истории с «Боингом», я сомневаюсь, что международная обстановка разрядилась бы. Еще и потому, что президентом США стал шизофреник Рональд Рейган, который возомнил себя мессией и спасителем мира, который якобы ниспослан Господом Богом на землю для того, чтобы избавить мир от чумы коммунизма и не признавал никаких компромиссов.

Но что толку говорить об этом, если роковая поездка в Крым, где он застудил почки, сыграла свою фатальную роль.

- А что касается установления такого а’ля пиночетовского режима на время реформ?

- Насчет пиночетовщины – это, конечно, враки. Об этом слухи распускали ряд видных горбачевцев, в частности, Анатолий Черняев, который категорически отрицал какую-либо связь между андроповской реформой и перестройкой. Думаю, партийный аппарат был бы поставлен под жесткий контроль спецслужб с перманентным перетряхиванием, трудовую дисциплину подтянули бы… Но все упиралось в экономическую реформу, а Андропов, как и Горбачев, боялся начинать ее с серьезной реформы оптовых и закупочных цен, а это была альтернативная реформа программе ускорения «Кириллина-Аганбегяна», на которую купились сначала сам Андропов, а затем Горбачев и Ко…

Беседовал Александр ГРИШИН

Интервью опубликовано 27.02.2018 на интернет портале «Комсомольская правда» https://www.kp.ru/daily/26799/3834485/

https://dzen.ru/a/ZiAlHR69glnw1Ssp

Между XVIII и XIX съездами прошло целых 13 лет – рекордный по длительности период, наполненный событиями геополитического масштаба. Однако «сюжетно» оба партийных форума оказались тесно связаны друг с другом. В 1952 году Сталин попытался доделать то, что задумал еще в 1939-м, и вполне возможно, что именно эта попытка стоила ему жизни.

 

https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/4756188/pub_60f9181d97e0ae336914971a_60f918410c14cd3ca9266f55/blurred_60");">

https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/4756188/pub_60f9181d97e0ae336914971a_60f918410c14cd3ca9266f55/scale_720 720w, https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/4756188/pub_60f9181d97e0ae336914971a_60f918410c14cd3ca9266f55/scale_1200 2048w" style="position: relative; z-index: 1; max-width: 100%; max-height: 100%; object-fit: contain; opacity: 1; transition: opacity 0.15s ease-in-out 0s; image-rendering: -webkit-optimize-contrast;">

 

Сталин в Президиуме XIX съезда КПСС

НАЧАЛЬНИК СОЦЛАГЕРЯ

В плане государственного строительства на XVIII съезде Сталин предпринял ряд мер, чтобы сместить вертикаль управления от партийных структур к структурам государственным, замыкающимся на советах. На низовом уровне началась ликвидация существовавших при райкомах и обкомах отраслевых отделов, а на уровне высшем самым значимым событием было вступление «отца народов» в должность председателя Совнаркома (6 мая 1941 года). Так впервые со времен Ленина вождь партии и фактический глава страны стал еще и главой правительства.

Однако затеянная реорганизация сначала замедлялась обострившимися внешнеполитическими проблемами, а затем и вовсе оказалась сорвана гитлеровским нашествием. Руководствуясь правилом «коней на переправе не меняют», Сталин свернул программу реформирования партийного аппарата, пытаясь приспособить то, что имелось под рукой, под чрезвычайные нужды военного времени.

Верховная власть оказалась сосредоточена в руках созданного 30 июня 1941 года Государственного комитета обороны (ГКО), укомплектованного, в сущности, все той же преданной Сталину командой. Помимо самого вождя, занявшего должность председателя, изначально в ГКО вошли Вячеслав Молотов (как заместитель), Клим Ворошилов, Георгий Маленков и Лаврентий Берия. В феврале 1942 года ГКО пополнился перспективным хозяйственником-технократом главой Госплана Николаем Вознесенским, заместителем главы правительства Анастасом Микояном и Лазарем Кагановичем. В 1944 году Берию повысили до заместителя председателя, а наделавшего ошибок Ворошилова сменил еще один молодой партиец Николай Булганин, сравнительно неплохо «комиссаривший» на фронтах центрального направления.

Великая Отечественная вообще стала для управленцев хорошим экзаменом, способствуя ротации кадров. Вырос аппаратный вес руководителя Московского обкома и горкома Александра Щербакова. Сильные позиции занял Андрей Жданов, которого в состав ГКО не ввели, но фактически сделали проконсулом всего советского Северо-Запада, доверив ему решение сложнейших вопросов в Прибалтике и Скандинавии. Остался в «обойме» Хрущев, отвечавший за южное, включавшее Украину, направление. Возможно, именно по причине чрезмерного проукраинского «лоббизма» Никиты Сергеевича и для поддержания своего рода межнационального баланса Сталин начал продвигать Пантелеймона Пономаренко, представителя самой «партизанской» и наиболее пострадавшей от оккупации республики – Белоруссии. И особую благосклонность вождя снискал Алексей Кузнецов, заместитель Жданова в период ленинградской блокады.

После 1945 года процесс реорганизации управленческого аппарата затягивался из-за необходимости сосредоточиться на восстановлении разрушенного хозяйства, а также из-за того, что «горячая» война с фашистами плавно переросла в «холодную» войну с бывшими союзниками. Предотвратить подобный сценарий не смогло даже создание Организации объединенных наций (ООН), призванной стать площадкой для разруливания международных конфликтов. С разгромом Германии и распадом Британской и Французской колониальных империй прочим государством оставалось только выбирать, к какой из двух оставшихся сверхдержав, СССР или США, им следует прислониться.

Плюсом в этой ситуации было то, что страны-лимитрофы, некогда призванные ограждать Европу от большевизма, теперь выполняли прямо противоположную задачу. Помимо включенной еще до войны в состав СССР Прибалтики, к 1949 году коммунисты утвердились у власти в Восточной Германии, Польше, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Югославии, Албании. И даже «крепкий орешек» Финляндия, отстояв свое право на капитализм, смиренно приняла статус кремлевского вассала. Правда, Иосип Броз Тито, лидер Югославии, самой крупной из новоиспеченных социалистических стран, поссорился со Сталиным из-за второстепенных, в сущности, вопросов, осложненных личными амбициями двух лидеров. К удивлению «кремлевского горца», его огненное дыхание не испепелило главного югославского коммуниста, сумевшего за годы войны завоевать поистине общенародную популярность. Однако прочие восточноевропейские вожди – Вильгельм Пик (ГДР), Болеслав Берут (Польша), Климент Готвальд (Чехословакия), Матиас Ракоши (Венгрия), Анна Паукер (Румыния) и даже Георгий Димитров (Болгария) – зависели от кремлевской поддержи и фронды себе не позволяли.

Главным же успехом мирового коммунистического движения можно было считать победу коммунистов в гражданской войне в Китае. Самая большая по территории и самая населенная страна мира представляли собой мощный альянс, значимость которого была подтверждена результатами войны в Корее (1950–1953). Хотя формально этот конфликт завершился сохранением статус-кво с разделом страны на капиталистический юг и коммунистический север, США и их союзники не смогли добиться победы, даже организовав полномасштабную интервенцию. Правда, на стороне северокорейцев сражались тысячи советских и сотни тысяч китайских «добровольцев», но их участие, по крайней мере, не афишировалось и не благословлялось флагом ООН, так что и репутационные потери от невозможности добиться победы оказались намного меньшими.

В самом начале Корейской войны в Белом доме всерьез подумывали использовать против СССР и Китая ядерное оружие, уже опробованное в августе 1945 года в Хиросиме и Нагасаки. К счастью, возобладал здравый смысл, тем паче что к началу 1950-х СССР уже располагал некоторым количеством атомных бомб, за что следует благодарить руководившего ядерным проектом Лаврентия Берию.

БИТВА ПРЕЕМНИКОВ

Именно Берия и Маленков, как руководители советской оборонки, судя по всему, и рассматривались генералиссимусом Сталиным в качестве возможных преемников. Однако этот расклад был спутан тремя ленинградцами – Ждановым, Кузнецовым и Вознесенским. Фактически в высшем партийном руководстве сложилось две группы, которые условно можно назвать «ленинградской» и «московской».

Позиции «москвичей» оказались подорваны «авиационным делом», вскрывшим неблагополучие в руководстве ВВС и авиационной промышленности, курируемых Маленковым. В результате аппаратной борьбы Жданов закрепил за собой сферу идеологии, Вознесенский стал замом Сталина по делам преобразованного в Совет министров Совнаркома, а Кузнецов в качестве секретаря ЦК занялся партийными кадрами, заполняя вакансии руководителей регионов своими сподвижниками по блокаде.

Баланс сил поколебался после кончины Жданова 31 августа 1948 года. Незадолго до его смерти в отсутствие «ленинградцев» у Сталина состоялся знаковый разговор с другими своими соратниками. Посетовав на возраст, вождь заявил, что видит своим преемником на посту главы правительства Вознесенского, а в качестве лидера партии – Кузнецова. «Надеюсь, нет возражений?» Все были «в восторге».

Для «москвичей» это, конечно, был стимул избавиться от соперников. Формальный повод для «ленинградского дела» дали осторожные попытки Кузнецова поставить вопрос о создании в РСФСР республиканской партийной организации по образцу тех, что существовали в других союзных республиках. В этом углядели опасность «великорусского шовинизма», с проявлениями которого завещал бороться Ленин. Прочие же подлинные и мнимые грехи стали пристегивать к главному обвинению, как вагончики к паровозу.

1 октября 1950 года Кузнецов, Вознесенский и еще четверо ленинградских руководителей были расстреляны на Левашевском полигоне. Еще 20 человек расстреляли в Москве.

Это был самый сильный удар по партийной номенклатуре со времен «большой чистки», хотя историки до сих пор не могут прийти к выводу относительно того, кто был подлинным кукловодом «ленинградского дела» – «москвичи» в лице Берии, Маленкова, Хрущева или сам Сталин, использовавший распри между соратниками, чтобы ослабить более сильную группу.

Не последнюю роль в событиях сыграл и министр госбезопасности Виктор Абакумов, пытавшийся вести свою игру и фактически оттеснивший Берию от руководства спецслужбами. Однако уже в декабре 1951 года самого Абакумова сняли с должности и отдали под следствие за то, что «прохлопал» врачей, почем зря «травивших» советских руководителей, включая недавно умерших Щербакова, Жданова и всесоюзного старосту Калинина.

Скорее всего, Абакумова сковырнул Берия, тем паче что по ходу «дела врачей» был снят со своей должности и многолетний начальник сталинской охраны Николай Власик.

Версий, раскрывающих подоплеку этих интриг, много, но бесспорный вывод можно сделать только один: борьба за роль преемника Сталина в его окружении резко обострилась.

Самому Сталину это, конечно, не нравилось, поскольку и для него самого такая борьба могла закончиться летальным исходом. Ради душевного спокойствия, он, вероятно, был не прочь устроить еще одну крупную «чистку». Вот только исполнителей под рукой не имелось. И тогда вождь решил, что пора наконец осуществить давно задуманную реформу власти, использовав для этого механизм партийного съезда.

ПОЛЗУЧИЙ ПЕРЕВОРОТ

XIX съезд партии проходил с 5 по 14 октября 1952 года в Москве, в зале заседаний Верховного Совета. Присутствующие 1359 делегатов с решающим голосом и 167 с совещательным представляли примерно шесть миллионов членов партии, ряды которой выросли по сравнению с предыдущим съездом более чем в три раза.

Никогда ранее на подобных форумах не присутствовало такого количества иностранных делегаций. Правда, самую многочисленную в мире китайскую компартию возглавлял не сам Мао Цзэдун, а всего лишь один из его соратников – Лю Шао Ци. Но в остальных случаях постарались прибыть «первые лица».

С отчетным докладом впервые с 1925 года выступал не Сталин, а Маленков, что фактически означало и его дебют в качестве официального преемника. Явно выполняя распоряжение «хозяина», он пригрозил бюрократии пальчиком, заявив: «Успехи породили в рядах партии настроения самодовольства, парадного благополучия и обывательской успокоенности, желание почить на лаврах и жить заслугами прошлого. Появилось немало работников, которые считают, что «мы все можем», «нам все нипочем», что «дела идут хорошо» и незачем утруждать себя таким малоприятным занятием, как вскрытие недостатков и ошибок в работе, как борьба с отрицательными и болезненными явлениями в наших организациях. Эти вредные по своим последствиям настроения захлестнули часть плохо воспитанных и неустойчивых в партийном отношении кадров…»

Доклад о Vпятилетнем плане развития народного хозяйства произносил отнюдь не медийный персонаж глава Госплана Максим Сабуров. Для сравнения: на прошлом съезда о IIIпятилетнем плане докладывал такой тяжеловес, как Вячеслав Молотов. Тезисно доклад повторял напечатанную летом в «Правде» работу Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР». Речь шла о том, что благодаря планированию и возможности концентрировать ресурсы на самых проблемных участках, социалистическая экономика имеет конкурентное преимущество перед экономикой рыночной, капиталистической.

Гораздо больше, чем Сабурова, делегаты знали Никиту Хрущева, докладывавшего об изменениях в уставе. Прежде всего, менялось само название партии – из Всесоюзной коммунистической партии большевиков она переименовывалась в Коммунистическую партию Советского Союза (КПСС). С одной стороны, упоминание про большевиков действительно звучало несколько архаично. С другой – имелся здесь еще один немаловажный момент: ВКП(б) считалась всего лишь «секцией Коммунистического интернационала». Однако Коминтерн был распущен еще в 1943 году, чтобы не дразнить союзников-капиталистов. Да и вообще тезисы о мировой революции явно устарели и отдавали троцкизмом, притом что численно количество стран, где у власти находились коммунисты, выросло на порядок.

С точки же зрения стратегических сталинских планов более важным было преобразование Политбюро в Президиум Центрального комитета партии.

Политбюро представляло собой узкий круг самых влиятельных партийных бонз, руливших партийными и государственными делами по своему усмотрению. Президиум же, по новым правилам, обладал намного меньшими полномочиями, а все сколь-нибудь важные вопросы должны были выноситься на пленум Центрального комитета. Да и численность Президиума по сравнению с Политбюро выросла в два-три раза. Генеральный секретарь теперь именовался первым секретарем – так сказать, «первым среди равных».

Переход к международным вопросам обозначило выступление Лаврентия Берии, рассказавшего о сложной (хотя когда она была простой?) международной обстановке и о приверженности СССР принципам мирного сосуществования. Персонально американским лидерам адресовалось предупреждение о том, что атомный шантаж в случае с СССР не пройдет, а тот факт, что предупреждение исходило от руководителя советской атомной программы, придавал словам особую убедительность.

Завершило съезд выступление Сталина, адресованное преимущественно представителям братских компартий, стенограмма которого почему-то сгинула в архивных недрах. Известно только, что он подал в отставку с поста первого секретаря. Смысл комбинации, вероятно, был в том, что уход с поста лидера партии при сохранении должности главы правительства автоматически возвышал Совет министров над Центральным комитетом. Но делегаты в любом случае отставку не приняли, руководствуясь преимущественно не аппаратными, а вполне верноподданническими соображениями.

«КТО СОСТАВИЛ ЭТОТ СПИСОК?»

Самое же главное Сталин сказал на состоявшемся через день после закрытия съезда пленуме Центрального комитета. Начал выступление он своеобразно. «Итак, мы провели съезд партии. Он прошел хорошо, и многим может показаться, что у нас существует полное единство. Однако у нас нет такого единства...»

Далее предоставим слово присутствовавшему на пленуме писателю Константину Симонову: «Главное в его речи сводилось к тому (если не текстуально, то по ходу мысли), что он стар, приближается то время, когда другим придется продолжить делать то, что он делал, что обстановка в мире сложная и борьба с капиталистическим лагерем предстоит тяжелая и что самое опасное в этой борьбе – дрогнуть, испугаться, отступить, капитулировать… Говорилось все это жестко... За всем этим чувствовалась тревога истинная и не лишенная трагической подоплеки».

Однако стенограмма и этого выступления тоже сгинула. Известно только, что главный удар Сталин нанес в конце своего выступления, огласив список тех, кого он рекомендовал (по сути же – назначал) в высший партийный орган – Президиум. Туда плавно перекочевали из Политбюро сам Сталин, Клим Ворошилов, Вячеслав Молотов, Лазарь Каганович, Анастас Микоян, Никита Хрущев, Лаврентий Берия, Георгий Маленков и Николай Булганин. Вполне известны были Пантелеймон Пономоренко, Николай Шверник и руководитель Карело-Финской ССР Отто Куусинен. Но совершенно неожиданным выглядел взлет остальных, малоизвестных деятелей – Василия Андрианова, Аверкия Аристова, Семена Игнатьева, Демьяна Коротченко, Василия Кузнецова, Вячеслава Малышева, Леонида Мельникова, Николая Михайлова, Михаила Первухина, Максима Сабурова, Михаила Суслова, Дмитрия Чеснокова, Матвея Шкирятова.

Хрущев вспоминал: «Когда пленум завершился, мы все в Президиуме обменялись взглядами. Что случилось? Кто составил этот список? Сталин сам не мог знать всех этих людей, которых он только что назначил. Он не мог составить такой список самостоятельно. Я признаюсь, что подумал, что это Маленков приготовил список нового Президиума, но не сказал нам об этом. Позднее я спросил его об этом. Но он тоже был удивлен».

На самом деле, расширив высший партийный орган за счет молодежи или людей не молодых, но абсолютно ему лояльных (вроде Шверника и Куусинена), Сталин собирался нейтрализовать влияние старых товарищей, которым он уже не очень доверял, но избавиться от которых, видимо, не имел возможности. Генералиссимус рассчитывал завершить процесс разграничения властей, оставив за партией только идеологическую сферу. Еще один интересный штрих показывает, что своим преемником Сталин мог видеть Пантелеймона Пономаренко, указ о назначении которого Председателем Совета министров СССР он подготовил где-то в декабре 1952-го.

Наверное, в свой последний аппаратный бой Сталин выходил в одиночестве, хотя, возможно, его поддержали бы Маленков или Берия (или оба вместе). Или они лишь делали вид, что готовы выполнить его приказы?.. Реконструировать ход мыслей членов сталинского окружения мы можем только по отдельным вырывавшимся из них репликам или поступкам. Или по тому, что они не сделали. Например, по одной из версий, Берия, Маленков и Хрущев запретили охраннику, обнаружившему Сталина лежащим на полу Ближней дачи, вызвать врачей, чтобы «не мешать отдыху» генералиссимуса. Не случайно дочь Власика выражала уверенность, что ее отец «просто мешал Берии добраться до Сталина… Он не стал бы ждать сутки за дверями, как те охранники 1 марта 1953 года, когда Сталин «проснется» …

Так или иначе, врачи прибыли только через сутки после постигшего вождя удара. 5 марта Сталин умер. Начиналась новая эра.

«Секретные материалы 20 века» №16(480), 2017.
Дмитрий Митюрин, историк, журналист (Санкт-Петербург)

https://dzen.ru/a/YPkYHZfgrjNpFJca

Разгром Франции Третьим рейхом, ставший возможным в результате Пакта Молотова — Риббентропа, кардинально изменил баланс сил в мире, расколол единый антисоветский фронт Запада и принудил врагов СССР (Англию и США) стать пусть временными, но союзниками Советского Союза в борьбе с фашизмом.

Когда речь заходит о Пакте Молотова — Риббентропа всегда всплывает польская тема, начинают говорить (с разными оценками, положительными или отрицательными) о том, что Пакт определил судьбу Польши, обрёк её на разгром и раздел. Хотя это абсолютно не соответствует действительности.

Смертный приговор польскому государству был подписан Англией и её подручной Францией задолго до Пакта, когда они приняли решение бросить Польшу под немецкий каток. Показательно, что ещё 4 мая 1939 года по итогам англо-французский переговоров две эти великие державы приняли решение о том, что «судьба Польши будет определяться общими результатами войны, а последние в свою очередь будут зависеть от способности западных держав одержать победу над Германией в конечном счёте, а не от того, смогут ли они ослабить давление Германии на Польшу в самом начале».

Вдумайтесь, план немецкого нападения на Польшу ещё находится в стадии разработки, а Лондон и Париж составляют документ, в котором совершенно однозначно говорится о грядущей войне, причём общеевропейской, как о несомненном факте, и о том, что на начальном этапе этой большой войны Польшей надо будет пожертвовать. Но потом, когда британцы с французами победят, они, конечно, полякам эти "неприятности" как-то компенсируют.

Естественно, что Польшу об отведённой ей роли жертвы на заклание ни французы, ни англичане известить не удосужились. Напротив, для стимулирования польской воинственности Варшаве были даны документально зафиксированные гарантии франко-английской помощи с указанием, сколько дивизий и самолётов на какой день германо-польской войны будет брошено против Германии (к вопросу о том, чего стоят подписанные западными державами договоры, и что если бы Горбачёв получил письменные гарантии, не было бы расширения НАТО).

Поэтому Пакт был не про Польшу, а про то, как не дать Англии и Франции спровоцировать на её территории советско-германскую войну в 1939 году, когда ни Третий рейх, ни СССР к ней ещё не были готовы. Задача сложная и жизненно важная и для Берлина, и для Москвы. Но при всей её важности сводить только к ней смысл Договора о ненападении ни в коем случае нельзя.

Стратегически Пакт был направлен против Британской империи, а непосредственно в нём решалась судьба Франции.

О том, что Пакт нанёс сокрушительный удар по Британской империи, сломав её сценарий Второй мировой войны, и потому стал «крупнейшим провалом английской стратегии за весь XX век» (Наталья Нарочницкая) написано и сказано (в том числе и автором этих строк) немало, повторяться не будем. Обратимся к французской теме, незаслуженно остающейся в тени.

23 августа 1939 года в Москве был подписан смертный приговор Третьей республике. Преувеличиваю? Нисколько. Председатель Совнаркома и Нарком иностранных дел Вячеслав Молотов на заседании Верховного Совета СССР 1 августа 1940 года (после разгрома Франции) предельно чётко расставил все точки над «i», заявив, что советско-германское соглашение «обеспечило Германии спокойную уверенность на Востоке».

Без такой уверенности военная кампания против Франции, её разгром и оккупация были бы невозможны. Риббентроп летел в Москву не только чтобы избежать германо-советской войны на территории Польши и ради этого согласиться на присоединение к СССР Западной Украины и Западной Белоруссии. Он летел, чтобы в первую очередь Договором о ненападении гарантировать надёжный тыл на время будущей германо-французской войны с готовностью взять обязательство не противодействовать возвращению СССР отторгнутых в период Гражданской войны территорий Прибалтики, Молдавии и Выборга.

Предвижу волну возмущения: Сталин отдал на растерзание Гитлеру прекрасную, свободолюбивую Францию, нашу потенциальную союзницу в борьбе с нацизмом. К эмоциям обязательно добавят и прагматизма: позволил Гитлеру многократно усилить свою мощь перед нападением на СССР за счёт военно-промышленного комплекса поверженной Франции ради получения каких-то там Прибалтики с Выборгом и Молдавии. Давайте разберёмся, что это было: ошибка Сталина или его сильнейший стратегический ход.

В России людей, искренне любящих Францию, симпатизирующих ей было и есть предостаточно. Французская культура, несомненно, прекрасна. Как прекрасна и немецкая культура, и германофилов в России едва ли намного меньше франкофилов. Но это не отменяет того факта, что Германия во главе объединённой Европы не так давно пыталась «окончательно решить» русский вопрос (только гражданского населения было убито — расстреляно, повешено, сожжено заживо — свыше 7 миллионов человек). Несколько ранее в Россию во главе объединённой Европы приходила и Франция (такого масштаба зверств тогда не было, но массовые расстрелы русских пленных и конюшни в Успенском соборе Кремля помнить следует). Личные симпатии более или менее крупных групп населения к той или иной стране — это одно, а отношения между государствами — это совсем другое.

При всех симпатиях к Франции нельзя не признать, что Франция — была, есть и будет противником России, как и остальные великие державы Запада.

XVIII век — практически весь век конфронтация с Россией, за исключением нескольких лет нахождения в одной коалиции в период Семилетней войны. Как писал французский историк Альберт Вандаль, вторжение России «в круг великих держав расстроило старую политическую систему Европы — ту систему, которая создана была мудрой политикой наших королей и министров. Людовик XV в течение почти всего своего царствования, по временам и Людовик XVI, и их самые знаменитые советники считали необходимым положить предел русскому напору; они старались противопоставить ему тесный союз из группы государств, мечтали устроить плотину из твёрдо поставленных на ноги и тесно связанных друг с другом Швеции, Польши и Турции». Как видим, первый «санитарный кордон» против России стала строить именно Франция.

XIX век — нашествие Наполеона, Крымская война (Франция уже не главная, а подручная у Британии, но именно французские войска сыграли решающую роль при осаде Севастополя).

XX век — Франция союзник России в Первой мировой войне, при этом Франция вместе с Англией наносят Российской империи смертельный удар в спину. Февральским переворотом погружают союзника в хаос, чтобы вывести его из состава держав-победительниц и не допустить колоссального усиления России по итогам войны. Затем интервенция. В 20-е годы — кураторство над «санитарным кордоном».

Да, в 1935 году был заключён Франко-советский договор о взаимопомощи, но он оказался такой же пустышкой, как недавняя Ось Париж — Берлин — Москва при Президенте Шираке и канцлере Шрёдере. Наличие этого договора ни в коей мере не мешало Франции (при ведущей роли Великобритании) накачивать мощь гитлеровской Германии для войны против СССР. "Мюнхенский сговор" был не против Чехословакии, как Пакт не против Польши, он был против СССР. "Мюнхен" должен был положить начало гитлеровской агрессии на Восток. Показательны слова Муссолини о соглашении, якобы касавшемся исключительно германо-чехословацких территориальных проблем: «То, что произошло в Мюнхене, означает конец большевизма в Европе, конец всего политического влияния России на нашем континенте».

Не вышло. Но прошло всего несколько месяцев после Мюнхена, и министр иностранных дел Франции по итогам переговоров в декабре 1938 года с Риббентропом в специальном циркулярном письме радостно известил французских послов по всему миру о том, что «отныне германская политика будет направлена на борьбу с большевизмом. Рейх дал понять о наличии у него стремления к экспансии в восточном направлении…»

Это не было каким-то «вывихом» во французской политике, это была её магистральная линия. Уже во время "Странной войны" министр внутренних дел Франции Альбер Сарро, выступая в парламенте, сформулировал кредо французского правящего класса: «Единственная опасность, которой нам на самом деле надо бояться, — это большевизм. Германская опасность по сравнению с ней — ничто». Насколько это созвучно лозунгу британских консерваторов «Чтобы существовала Британская империя, русский большевизм должен быть уничтожен!»

Кем бы следовало считать Сталина, если бы он, полагаясь на Договор о взаимопомощи, считал Францию союзником в грядущей войне против Третьего рейха и строил на этом политику безопасности СССР? Франция была для Советского Союза таким же врагом, как и гитлеровская Германия. Именно так к ней относился Сталин при подписании Пакта. Один враг собирался съесть другого врага. На здоровье! Тем более, если эта грызня хищников позволяет оттянуть войну с Германией и решить целый ряд жизненно важных для безопасности государства территориальных проблем.

Это, что касается эмоций — «Францию на растерзание, как же можно». Теперь, что касается «прагматизма».

Советско-германская война была объективно неизбежна. Вопрос стоял лишь о том, когда она начнётся и по какому сценарию, с каким раскладом сил. Британский сценарий, по которому и шла подготовка войны со времён Локарнских соглашений (1925 г.), предусматривал накачивание мощи Германии для выполнения миссии «киллера» на Востоке. Французская армия (сильнейшая сухопутная армия Европы того времени) по этому сценарию должна была добить чуть живого победителя: или Третий рейх, или СССР.

Такой сценарий, естественно, не устраивал Берлин, поэтому он и стремился перед походом на Восток (чего желал не меньше Лондона и Парижа) ликвидировать «британскую шпагу на континенте» — Францию. Британский сценарий абсолютно не устраивал и Москву: уцелеть при его реализации у СССР практически не было шансов. Равная неприемлемость британского сценария сделала возможным подписание Пакта Молотова — Риббентропа, который отправлял его в мусорную корзину.

Для Германии Пакт открывал возможность разгромить Францию, поставить себе на службу её экономику и тогда уже с прочным тылом на Западе обрушиться на СССР, уничтожение и захват ресурсов которого способны были невероятно усилить германскую мощь для будущего противостояния с Британской империей и Америкой в борьбе за мировую гегемонию.

Однако и для СССР слом британского сценария и германо-французская война открывали «окно возможностей».

Во-первых, несмотря на экономическое и демографическое превосходство Германии, французская армия была сильнее вермахта или равна ему. Она могла если не разгромить, то хотя бы серьёзно обескровить вооружённые силы Рейха. Этого не произошло. Армия не стала сражаться. Франция рухнула подобно карточному домику. И дело было не в нежелании французов, травмированных Первой мировой войной, воевать, как нас постоянно уверяют. Францию сдал её правящий класс, который сразу понял, что реальная война с Германией будет на руку только СССР, к уничтожению которого он так стремился и приложил столько усилий. Элита с лёгкостью поменяла статус Франции — «второй державы» при Британской империи, на статус «второй державы» в гитлеровском Евросоюзе.

Во-вторых, разгром Франции радикально менял баланс сил в мире (это сработало).

Разгромив Францию, Гитлер поставил под контроль почти всю континентальную Европу. Гитлеровский ЕС ещё был не в силах самостоятельно сокрушить Британскую империю и тем более США. Но и те уже не могли самостоятельно сокрушить Третий рейх. В случае же победы над СССР Германия настолько усиливалась, что поражение Британской империи становилось неизбежным, а исход будущей схватки с Америкой оказывался труднопредсказуем. При этом в Лондоне, тогдашнем лидере западного мира, прекрасно понимали, что при проигрыше Берлину в схватке за гегемонию потерей только империи не отделаться, речь пойдёт о выживании самой Великобритании. Точно так же и в Вашингтоне понимали, что в случае торжества Рейха путь Америки к гегемонии окажется перекрыт.

Лондону и Вашингтону, готовившим Вторую мировую войну для уничтожения СССР, а также для победы друг над другом чужими руками (это отдельная тема), не осталось ничего другого, как пойти на союз с советской Россией ради собственного спасения.

Так Сталин, отказавшись от губительной литвиновской политики «коллективной безопасности», обеспечив Договором о ненападении надёжный тыл Германии для разгрома Франции, расколол единый антисоветский Запад и принудил Британскую империю и США в будущей советско-германской войне встать на сторону СССР, создать реальную антигитлеровскую коалицию — «Большую тройку» и тем определил судьбу мира на последующие полстолетия.

Сейчас, когда весь Запад вновь един в стремлении уничтожить Россию, опыт сталинской дипломатии актуален как никогда.

Газета "Завтра"

https://dzen.ru/a/ZOvGBpnK0TJeBv33

В Гражданскую войну каждый русский офицер делал выбор между красными и белыми, там не было простых решений, и многие военные шли к Ленину по собственной воле. Даже высшие офицеры разочаровались в прежней России и искренне верили, что коммунисты спасут страну. Таким был генерал Антон Станкевич.

За царя

Антон Владимирович родился в дворянской семье и, возмужав, посвятил себя защите Отечества. После окончания местного пехотного училища он служил в Литве, блата и карьеры не сыскал, потому к Первой мировой войне подошел мудрым и пожилым полковником. Война с немцами отложила пенсию и вознесла офицера вверх, комбат Станкевич воевал хорошо и к концу 1914 года награжден орденами и Георгиевским оружием за храбрость.

А затем Станкевич совершает карьерный взлет, становится командиром полка и воюет с ним до 1917 года, медленно отступая в Россию под натиском немцев. Отречение царя белорус приветствовал, Временное правительство декларировало нациям независимость, а народу свободу. Поэтому когда Керенский начал общее наступление России в июле 1917 года, полковник Станкевич храбро бросился в атаку.

 

https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/50509/pub_61ba334377aa326e1d52aede_61ba375430aafb201eac9e87/blurred_60");">

https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/50509/pub_61ba334377aa326e1d52aede_61ba375430aafb201eac9e87/scale_720 720w, https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/50509/pub_61ba334377aa326e1d52aede_61ba375430aafb201eac9e87/scale_1200 2048w" style="position: relative; z-index: 1; max-width: 100%; max-height: 100%; object-fit: contain; opacity: 1; transition: opacity 0.15s ease-in-out 0s; image-rendering: -webkit-optimize-contrast;">

 

Станкевич сделал свою карьеру с самых низов, он из офицеров мировой войны

Но разложенная армия наступать отказалась, командующий Северо-Западным фронтом Деникин напишет так: "Части двинулись в атаку, прошли церемониальным маршем две, три линии окопов противника и вернулись в свои окопы. Солдатские Советы решили не вводить резервы в бой. Операция сорвана".

Однако полк Станкевича был одним из немногих, кто наступал храбро. И накануне ленинской революции полковник получает звание генерал-майора из рук Керенского, он один из немногих высших офицеров короткой русской демократии.

За Ленина

А через две недели большевики захватили Россию. Троцкий создает Красную армию и зовет царских офицеров к себе. В 1918 году генерал-майор Станкевич вступает в нее, и мы не знаем почему, но точно знаем - выбор царского офицера был осознанным. Большевики тоже доверяли ему, начав с должности командующего дивизией, к июню 1919 года Антон Станкевич становится командующим 13 армией Южного фронта.

 

https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/3323369/pub_61ba334377aa326e1d52aede_61ba3a2214f96f27bb0c0a02/blurred_60");">

https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/3323369/pub_61ba334377aa326e1d52aede_61ba3a2214f96f27bb0c0a02/scale_720 720w, https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/3323369/pub_61ba334377aa326e1d52aede_61ba3a2214f96f27bb0c0a02/scale_1200 2048w" style="position: relative; z-index: 1; max-width: 100%; max-height: 100%; object-fit: contain; opacity: 1; transition: opacity 0.15s ease-in-out 0s; image-rendering: -webkit-optimize-contrast;">

 

Пара его фотографий показывает нам крепкого мужика и отважного офицера

Но красная звезда нашему генералу светила недолго. Начинается победоносная кампания генерала Деникина, его бывшего командира. Белая армия опрокидывает красные ряды и стремится к Москве, нестойкие войска красных перебегают к белым. Измена сотрясает фронт большевиков, в октябре 1919 года переходит к белым целая дивизия и фронт у Орла прорван.

Командующего Станкевича захватывает Корниловский ударный полк, спящим в штабном вагоне на путях. Белые предлагают перейти на их сторону, в избу допроса приносят царский генеральский мундир и все ордена, заслуженные Станкевичем в боях: «Наденьте мундиры – и вы с нами, жизнь ваша спасена».

Но, на удивление присутствующих, Антон Владимирович отказывается, отвечая им "Уже данной присяге изменить, не могу." Тогда поручик Дашкевич который вел допрос, озвучивает генералу предложение Деникина: покинуть Россию вообще и получить должность в одном из российских посольств в странах Европы. Воевать не надо, присяге изменять не надо, зарплата хорошая и покой близким.

 

https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/3828869/pub_61ba334377aa326e1d52aede_61ba3432c995d97d08c9e069/blurred_60");">

https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/3828869/pub_61ba334377aa326e1d52aede_61ba3432c995d97d08c9e069/scale_720 720w, https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/3828869/pub_61ba334377aa326e1d52aede_61ba3432c995d97d08c9e069/scale_1200 2048w" style="position: relative; z-index: 1; max-width: 100%; max-height: 100%; object-fit: contain; opacity: 1; transition: opacity 0.15s ease-in-out 0s; image-rendering: -webkit-optimize-contrast;">

 

мемориальная доска на месте казни красного генерала в 19191 году

Но красный генерал Станкевич отвергает и это предложение. И тогда его приговорили к повешению как убежденного коммуниста. Не к расстрелу, как военнослужащего, а к постыдной казни в петле. Казнь случилась там же на железнодорожной станции, где командующий Ленина попал в плен.

Со словами "не утруждайте себя", Антон Владимирович сам продел голову в веревочную петлю и отказался завязать глаза. Генералу предоставили последнее слово, и он сказал "Я искренне служил Красной Армии, где мне доверяли, и теперь, умирая, я оправдываю доверие."

После победы над Деникиным Станкевича с почестями перевезли в Москву и наградили орденом Красного Знамени посмертно. Генерал захоронен у Кремлевской стены рядом со Сталиным, это уникальный случай для бывших царских офицеров такого ранга.

С вами Лукинский I Живая История!

https://dzen.ru/a/YbozQ3eqMm4dUq7e

Что общего между фашизмом и либерализмом, кроме того, что их выкормила Англия?

Один из политико-идеологических парадоксов современности — последовательная поддержка либералами самых чудовищных проявлений фашизма.

Мы ощущаем это на себе, с изумлением обнаруживая следование гитлеровскому плану «Ост» в либеральных реформах образования и здравоохранения, не говоря о национальной политике, с ужасом ощущая разрушительность социально-экономического господства либералов, уже привыкнув к служению «рукопожатных общечеловеков» самым чудовищным бандеровским зверям.

Но солидарность либералов с фашистскими и, более узко, нацистскими практиками касается не только последовательной политики истребления нашего, русского народа: стоит вспомнить хотя бы заявление высокопоставленного шведского политика (правда, потом спохватившегося) о «категорической недопустимости отрицания права Израиля на геноцид».

Поэтому служение современных либералов современному же фашизму (часто искреннее и даже самоотверженное) шире свойственного им вульгарного расизма и, в частности, русофобии: ультрасовременный либерализм и кажущийся нам бесконечно архаичным фашизм растут из единых корней.

Разумеется, речь о современных либералах, а не об основоположниках времен Вольтера, которыми нынешние одичалые так любят прикрываться.

После создания глобальной оргструктуры финансового спекулятивного капитала в виде американской ФРС либерализм как политическое течение трансформировался до неузнаваемости, перейдя от служения свободе, суверенитету и ответственности личности на службу финансовым спекулянтам. (Кстати, первым либералом современности был наш Керенский.)

Но и в этом случае и идеологии либерализма и фашизма, и конкретно-политические интересы носителей этих идеологий были весьма различны. Почему же сейчас либералы все больше похожи на фашистов и массово служат их самым диким представителям (не переставая при этом клеймить как «фашистов» всех противостоящих им патриотов, — вплоть до террора против тишайших патриотов из АДГ в Германии и Национального фронта Ле Пен во Франции)?

Причина — в схожести исторических задач, которые хозяева либералов решали сегодня и во второй четверти ХХ века.

Этими общими хозяевами представляются элиты «кузницы идеологий» (ставшей таковой в силу своего передового характера до 30-х годов ХХ века) — Англии.

Британская элита (финансовая — Сити, политическая — спецслужбы и королевский двор, а также формирующая массовую культуру талантливая обслуга первых двух) во многом и сегодня остается вынесенным вовне официальной политики интеллектуальным центром глобального стратегического планирования и во многом управления. То, что для маскировки он изо всех сил старается казаться смешным, нелепым и бессмысленно старомодным, не отменяет, но лишь подчеркивает его эффективность.

Именно Англия выкормила (и не только в идейном, но во многом и в конкретно-политическом плане) такого чудовищного монстра, как немецкий фашизм, — и она же стала потаенным, скрытым источником и опорой не менее разрушительной (по крайней мере, для нашей страны) либеральной чумы.

Такая преемственность объяснима примерно одинаковыми функциями, которые выполняли фашизм и либерализм соответственно в индустриальную и информационную эпохи.

На кризисном этапе, «на переломе» обеих этих эпох крупный капитал беспощадно сокращал потребление относительно обеспеченных частей общества, концентрируя за счет этого в своих руках ресурсы и власть для необходимых решительных действий (а также просто в целях экономии в неопределенной ситуации).

Это вызывало в обществе крайнее раздражение, которому нужно было не дать осознать себя (это в обоих случаях достигалось дискредитацией идеи социальной справедливости как таковой и репрессиями против её носителей) и энергию которого необходимо было подчинить, отвлечь на негодный объект, а в идеале — поставить себе на службу.

В индустриальную эпоху в условиях Великой депрессии (резко ослабившей финансовых спекулянтов и частично даже загнавших их под жесткое регулирование крупных государств) доминирующей силой был государственно-монополистический капитал реального сектора, а социально уничтожаемой частью общества — мелкая буржуазия.

Чтобы разоряемые и превращаемые в пролетариат (а то и в нищих) мелкие буржуа не выступили против крупного капитала на стороне народа, фашизм убеждал их в их сверхчеловеческой природе — просто в силу принадлежности к избранной нации, — давая простой и общедоступный путь решения всех проблем в виде служения фашистскому государству ради ограбления разнообразных «недочеловеков» в целях личного обогащения, а то и просто поддержания текущего потребления.

То, что отбирал у деклассируемых мелких буржуа (и квалифицированных рабочих) крупный монополистический капитал, им разрешалось отнять у других — в качестве платы за лояльность и за участие в военно-политическом решении стратегических задач этого капитала.

В информационную эпоху (1991−2019 годы) и на старте постинформационной (начавшейся в 2020 году) эпохи доминирующей силой являются надгосударственные финансовые спекулянты, а социально истребляемой — стремительно теряющие всякое влияние средние слои общества, унаследованные от завершенной, прожитой эпохи индустрии.

Чтобы представители этих слоев не стали сопротивляться лишению себя привычных перспектив и комфорта, либерализм так же, как до него фашизм, убеждает их в том, что они являются сверхчеловеками (не используя, правда, этого скомпрометированного термина), — но в качестве уже не представителей богоизбранной нации, а исключительно в личном качестве, за счет личной способности освободиться ради призрака наживы от патриотизма и иных естественных человеческих качеств (вроде любви, жалости и в целом совести и морали: либерализм с упоением провозглашает освобождение от этих «грязных химер» вслед за Гитлером, — хотя и в чуть других выражениях).

Подлежащими ограблению и всяческому унижению вплоть до истребления «недочеловеками» провозглашались уже не представители иных народов и рас, а не способные или не желающие расчеловечиваться ради наживы, — правда, иногда вновь целыми народами.

При этом ограбление в основном осуществлялось не прямым насилием, как в случае фашизма индустриальной эпохи, а изощренными финансовыми спекуляциями и информационными манипуляциями с массовым сознанием, вновь обеспечивающими основную выгоду господствующему крупному капиталу (правда, уже над-, а не национальному, и финансовому, а не промышленному).

Решение единой задачи едиными методами, пусть и в разные исторические эпохи, обеспечивает сходство до степени смешения. Правда, при смене эпохи задачи либералов изменятся, — и они могут начать стыдиться не только Чубайса, но и Пугачевой.

Источник:
https://svpressa.ru/politic/article/417241/

https://dzen.ru/a/Zl7hmDHk7iFv4-23